Татьяна Полякова - Неопознанный ходячий объект
— И что нам это дает? — вздохнула Женька.
— Ничего, — честно ответила я. — Светлов освобождается из тюрьмы и почти сразу приезжает в богом забытое место, где лишается головы. Что ему там понадобилось?
— Не что, а кто. Бороднянский. Ты ведь разговор слышала…
— Если Светлов тот ночной гость, то интересовало его нечто, к чему Бороднянский безуспешно пытался пробраться.
— Ага. И что его могло интересовать?
— А вдруг это как-то связано с Холмогорским? Ведь не зря Валера…
— Не сваливай все в одну кучу, — пресекла меня Женька. — Лучше послушай дальше, что здесь написано. Подельниками Светлова, то есть типами, которые вместе с ним устроили драку, были Шустов А.Г. и Петраков С.Ю. Последний, между прочим, родом из Фрязина. Как тебе это? Кстати, Петраков погиб в колонии.
Несчастный случай.
— Очень интересно. Один погибает в результате несчастного случая, другой лишается головы, не успев оказаться на воле. Там ничего не сказано, Петраков случайно не отбывал срок в одной колонии с Шустовым?
— Отбывал…
— Дай-ка справку, — перебила я Женьку, схватила бумагу и, найдя нужную строчку, усмехнулась. — Занятно… Джип-то у нас на имя Петраковой Альбины Юрьевны.
— Она что, однофамилица погибшего?
— Вряд ли, раз здесь сказано, что Петраков был женат. Инициалы те же.
— Думаешь, это Лидия Артуровна?
— Думаю. Муженек в колонии сгинул, а она решила что-то с этого поиметь и на время сделалась Бороднянской. Джип нужен был, чтобы в Липатове добраться, вот и возникла эта генеральная доверенность.
— Так, выходит, Бороднянский — это…
— Шустов. Я почти уверена. Подавай голос, нам нужна его фотография.
Через несколько минут я уже имела возможность гордиться своей интуицией. Человек, недобро глядевший на нас с фотографии Шустова, был Владислав Петрович Бороднянский.
— У .меня голова кругом идет, — вздохнула Женька. — Шустов, то есть Бороднянский, освобождается, зачем-то убив в колонии дружка, затем является к его вдове…
— Или она к нему…
— Ну, хорошо, она к нему… Лишает головы второго дружка, который не замедлил приехать в Липатове… Все более-менее понятно, даже то, зачем он эту Лидию-Альбину с собой потащил: семейная пара всегда вызывает меньше подозрений.
Вопрос: зачем все это? Из тюрьмы он вышел, статья у него такая, что о дележе добычи и речи нет… Боялся, узнают, что он имя сменил, под чужой фамилией живет? Ну, узнают, что с того? Допустим, этого ему не хотелось, но дружка по такой причине убивать…
— О причине я тебе скажу, если кое-что проверим. Подавай голос.
— А что проверяем?
— Видишь, что в биографической справке? Шустов учился в нашей художественной школе.
— Ну и что?
— Надо проверить, не был ли его преподавателем Святозаров. Кстати, может, он с твоим Валерой встречался раньше, к примеру, в той же школе?
Выяснить это оказалось делом не простым, таких сведений в милиции не было. Пришлось идти в школу. В школе нам повезло. Мы смогли застать преподавателя, который прекрасно помнил Алешу Шустова. Тот в самом деле учился у Святозарова и после окончания школы поддерживал с ним отношения. Как ни странно, о самом Святозарове преподаватель отозвался без особого уважения.
— Художник неплохой, а человек так себе. Когда он из школы ушел, мы не огорчились.
А вот с Валерой я дала маху: парень родился, вырос и учился в Москве и с Шустовым никак встречаться не мог, разве что совершенно случайно.
— Допустим, Шустов знал Святозарова, — морща нос, сказала Женька, — Но ведь это не объясняет, с какой стати он людей убил.
— А ты подумай, может, и ответ найдешь, — хмыкнула я. — После убийства Холмогорского менты весь район и даже область перекрыли. Подозрительных граждан задерживали, машины обыскивали…
— Хочешь сказать, Бороднянский с дружками Холмогорского убил?
— Не только Холмогорского, но еще и сторожа. Похитили картины и деньги.
С долларами проблем меньше, а вот картины… Я думаю, было так. Шустов узнал от бывшего учителя о ценностях, имеющихся в усадьбе, и решил их умыкнуть. С двумя дружками он является в райцентр (появиться в усадьбе было бы неосторожно), Петраков родом из Фрязина, и какой-нибудь завалященький друг у него в райцентре должен был найтись. Вот они и свалились ему как снег на голову.
Выпили, а когда друг крепко спал, отправились в усадьбу. Может, они надеялись обойтись без убийств, но… В общем, выбраться с добычей оказалось делом невозможным, мало того, они в любой момент могли попасть в поле зрения милиции, ведь городок совсем маленький. И тогда Петраков вспоминает об острове, и добычу до лучших времен прячут там.
— А драка в ресторане? Зачем им понадобилось в тюрьму садиться? Или они что-то не поделили?
— Может, конечно, драка случайность, нервничали люди после совершенного убийства, выпили лишнего… А может, кто-то из них рассудил, что лучший способ избавиться от сурового наказания — сесть в тюрьму за менее тяжкое преступление.
Менты там носом землю рыли, и доказать, что убийство дело рук этой троицы, по свежим следам особого труда не составило бы.
— За Холмогорского, учитывая все обстоятельства, они бы схлопотали лет по пятнадцать. А здесь надеялись получить год… Правда, получили два. Не повезло. И Шустов решил компенсировать нервные затраты долей дружков?
— Почему бы и нет! Сначала скончался один, а потом и другой.
— А Валера? Ему-то что там понадобилось?
— Дядя мог подозревать бывшего ученика…
— Но промолчал о своих подозрениях в милиции?
— Разные бывают обстоятельства… — пожала я плечами. — Может, он решил покаяться на смертном одре и все рассказал Валере.
— Тот дождался возвращения Шустова и стал за ним следить?
— Точно. Надеялся, что тот приведет его прямиком к, сокровищам.
— Я не поняла, Валера у нас положительный персонаж или нет?
— Понятия не имею. Но мое сердце подсказывает, что отрицательный.
— А мое сердце, что положительный. Поздравляю, Анфиса Львовна, голова у тебя, что Государственная дума. С вашего разрешения, я подаю голос и катим задерживать особо опасного преступника…
Но с этим пришлось подождать. Максим, выслушав наш сбивчивый рассказ, хмыкнул и спросил:
— И все это вы узнали, просидев полдня в моем кабинете? А доказательства у вас есть? Или только фантазии?
— Да ты что…
— Все, Евгения Петровна, я ваше любопытство удовлетворил, потому что ваше полное удовлетворение — моя большая забота вот уже два года, но в остальном — ни-ни. В следственную работу лезть не сметь, не вашего ума дело.
Следствие ведется, Бороднянского наши товарищи проверят, и если выяснится…
Женька повысила голос, это имело лишь один результат: нас тихо, но твердо удалили из кабинета.
— Ты о нем плохо не думай, — вздыхала Женька, садясь в машину. — Максим что надо сделает, указания даст, шевелиться заставит. Враг будет разбит, победа будет за нами.
— Зная расторопность этих деятелей…
— Считаешь, нам следует держать ситуацию под контролем?
— Считаю, — кивнула я.
— Тогда поехали в Липатове.
В пансионат мы прибыли поздно вечером. Дверь нам открыла Марина и тут же сообщила:
— Все разъехались. Я одна, Вове Татарину замену не нашли, сидеть здесь жуть берет, хорошо, что вы вернулись. Писатель с женой уехали после ужина, а Валерий Сергеевич следом за ними.
Я не сомневалась, куда они направили стопы. Однако хоть мы и опоздали, кое-какие шансы поймать преступников у нас были. Женька возлагала надежды на Валеру, а я на то, что сунуться на остров без предварительной разведки Бороднянский не рискнет — после истории с наркотой немудрено на милицию нарваться. Объясняй тогда, что тебе там понадобилось. Участковый с милицейскими чинами Липатове покинули, так что выходило, на остров нам придется отправляться вдвоем.
— Давай хоть Василия возьмем, теперь он Кукуем не отговорится, — вздохнула я, — да предупредим в деревне, куда пошли.
— Давай, — кивнула Женька, сладко зевая, а я пожелала себе спокойной ночи.
В шесть утра мы уже были возле дома Василия. Дом был заперт изнутри, хозяин на стук не реагировал. Зато отреагировала соседка. Окно открылось, и бабка сообщила:
— К Нефедовой побежал, к Марье. Совсем спятил. Пьет ведрами. И в доме у него кто-то шастает, вот что хотите со мной делайте. Шастает и пьет, как лошадь, потому что Ваське столько ни в жизнь не выпить, он на вино слабый.
Бутылка — и с копыт долой, а здесь так и мелькает, так и мелькает… А вы к нему зачем?
— Мы на остров хотели…
— Наркотики смотреть? Так участковый сказал, все уже изничтожили.
— Нет, мы по другому делу…
— Ага… Ну-ну… ждите Ваську, только он еле на ногах стоит.
— Что делать-то будем? — вздохнула Женька, когда окно захлопнулось. — О своем путешествии мы, считай, деревню оповестили. Пойдем, что ли?