Дэнни Кинг - Школа для негодяев
Когда громыхание прекратилось, я осторожно высунулся из-за генератора и увидел Грегсона, который стоял по эту сторону дыры и наводил пистолет на все подозрительные, по его мнению, углы.
– Сами выйдете или вам помочь? – прорычал он. Песок на бетонном полу противно хрустел под его ногами.
Грегсон несколько раз обошел ангар и, в конце концов, остановился перед куском брезента. Откинув его, он пнул Четырехглазого в бедро, но тот, увы, не счел нужным прийти в себя, чтобы обратить на это внимание.
– Считаю до трех, – объявил Грегсон.
Дело, однако, не дошло даже до двух, потому что на голову нашему бывшему директору обрушилось что-то тяжелое, толстое и мокрое от слез.
– Уы-э-аа! – нечленораздельно промычал он, валясь на пол.
Из своего убежища я наблюдал за яростными попытками Грегсона выцарапаться из-под Бочки, тогда как Бочк:а лягался, кусался и царапался в ответ, используя все средства из своего арсенала. Наверное, Большой Босс все же внял моим мольбам. Хорошо, допустим, отозвался не совсем тот, на чью помощь я надеялся, но по размерам он все-таки был большим и сейчас делал все возможное, чтобы спасти наши жизни.
– В чем дело? – Фодерингштайн просунулся в дыру. Я схватил кусок кирпича, вмазал ему прямо в зубы, он с воем исчез.
– На помощь, Бампер! Помоги мне! – позвал Бочка.
Вместе с Грегсоном они катались по грязному полу в ожесточенной схватке.
26. КАК АГНЦЫ НА ШАШЛЫК Ч.2
Я выбежал из-за генератора и с размаху влепил лже-директору в нос (знаменитым ударом с правой Джонни Уилкинсона), а потом принялся прыгать по его запястью, чтобы он разжал руку с пистолетом. Грегсон успел пару раз нажать на курок, потом несколько моих прыжков превратили его ладонь в месиво из крови и переломанных пальцев, и оружие перешло ко мне.
Я пальнул в расковырянную рифленую стену, предупреждая Фодерингштайна с его дробовиком не соваться в дыру, и нацелил свою новую игрушку на ее прежнего владельца.
– Все, я держу его на мушке, слезай, – сказал я Бочке, но Грегсон уже обхватил моего товарища за шею и прикрывался им, как живым щитом. В левой руке Грегсона сверкнул нож, он приставил лезвие к горлу Бочки.
– Бросай оружие, иначе я его прирежу, – потребовал Грегсон.
– Ага, я брошу, и вы убьете нас обоих!
– Тогда стреляй.
Я опустил глаза.
– Что же ты медлишь? Смелости не хватает? – поддел он.
– Вы правы, не хватает. Если так, почему бы вам не отпустить мистера Дикинса? А я бы вернул вам пистолет, – предложил я и добавил: – сэр, – ну, просто чтобы он понял серьезность моих намерений.
Грегсон смерил меня долгим взглядом, продолжая держать нож у горла Бочки.
– Джон, что там у тебя?—крикнул Фодерингштайн снаружи и вдруг показался в проеме дыры.
Как только его морда заслонила свет, я рывком обернулся и нажал спусковой крючок. Фодерингштайн отлетел назад с громкими воплями:
– Лицо! Мое лицо!
– Кажется, у него что-то с лицом, – проинформировал я Грегсона и заметил, как тот вздрогнул, по-прежнему прикрываясь Бочкой.
– Не стреляй, Бампер, – заскулил Бочка. – Не стреляй, а то заденешь меня.
– Где остальные? – коротко спросил Грегсон, и я сказал правду:
– Полагаю, в полицейском участке.
Грегсон прищурился и закусил губу.
– Не верю.
– Интересно почему?
– Вы – не стукачи.
– Когда стучишь на козлов, которые хотят тебя пришить, можно не считать себя стукачом.
– Так решил покупатель. Я был бессилен.
– Ай-яй-яй, бедненький! Какая несправедливость, – передразнил я Грегсона. – Вешай лапшу кому-нибудь другому, мать твою!
Он попытался убедить меня, что не лжет, и я напомнил ему про катер.
– Насколько я помню, там никто не указывал тебе, что делать.
– Поверь, мы бы и пальцем вас не тронули. Вообще-то мы обсуждали, как лучше взять вас в долю, – нагло врал Грегсон.
Я прикрыл один глаз и постарался прицелиться в любую часть его тела, которая хоть немного выглядывала из-за Бочки.
– Будешь разговаривать со мной как с идиотом, что-нибудь тебе да отстрелю, – пригрозил я. – Где золото?
– Где остальные?
– Я уже сказал, в полиции.
– Не верю, – повторил Грегсон. – Давай заключим сделку: каждому по сто кусков. Вам ведь нужны деньги, так? Вас пятеро, значит, забирайте полмиллиона и помалкивайте.
– Ты что, не понял? Мы уже договорились.
– С кем?
– С копами. С музеем. С судьей. Возвращаем золото, выходим чистенькими, – сказал я, слегка упрощая более тонкие моменты соглашения. – И нас не пятеро, а шестнадцать.
– Не бери меня на понт. Копы не заключают таких сделок.
– Со взрослыми, может, и не заключают, а с подростками – еще как. Сам же сказал, мы – такие же пострадавшие, как и музей.
Грегсон беспокойно потоптался на месте и сильнее прижал лезвие к горлу Бочки. Наконец, обдумав мои слова, он спросил, с кем из копов мы общались.
– Помнишь папашу Рыжего, помощника шерифа?
Иногда очень полезно иметь в знакомых сынка полицейского. Новость, вероятна, подействовала на Грегеона, потому что он немедленно позвал Шарпея:
– Ленни! Лен! Ты снаружи?
– Я тут. Ты уже загосил говнюков?
– Хрен с ними, с говнюками. Возвращайся к реке и уводи катер. Быстро! Копы близко.
– Живее. Полиция вот-вот будет здесь.
– Куда его уводить?
– Не знаю, Главное, сваливай! Действуем по плану Б. Выведешь гребанную посудину в море и потопишь. Груз заберем позже.
В голосе Грегеона явственно слышалась паника. На вопрос Шарпея, поплывет ли он с ними, Грегсон ответил, постепенно перемещаясь к дыре
– Сейчас. Двигайте, пока не поздно.
– А ну, стой, – скомандовал я и медленным шагом стал приближатся к нему. Увидев пушку крупным планом, Бочка начал извиваться и корчить страшные гримасы. Грегсон еще сильнее прижал нож к его горлу, по шее потекла тоненькая струйка крови.
– Бампер, пожалуйста, не не надо, – захныкал Бочка.
Я остановился.
– Так что, копы на самом деле едут сюда? – недоверчиво переспросил Грегсон.
Я кивнул.
– На кой хрен вы это сделали?
– А на кой хрен высобирались от нас избавиться?
– Я ведь объяснил, вопрос от меня не зависел. Мы работаем на заказчика, а заказчик потребовал убрать свидетедей.
Этот человек привык получать то, что хочет.
– Кто он?
– Если я назову его имя, то могу считать себя смертником, – усмехнулся Грегсон. – Клиент и без того имеет на меня зуб. Ему, знаешь ли, не понравился ваш побег. Он считает, что я выполнил работу недостаточно чисто. Налажал, короче.
От этих слов Грегеона я слегка покраснел, тем не менее твердо заявил, что убью его. Грегсон, в свою очередь, предложил закончить партию вничью и осторожно попятился к дыре.
– Я бы с удовольствием остался и поболтал, но, к сожалению, мне пора. Видишьли, я как-то не нахожу общего языка с полицией, поэтому мне, наверное, не стоит ждать, пока ты расскажешь им всю историю. Передай привет ребятам, пусть не держат на меня зла. Увидимся на вечере встречи выпускников.
– Я не шучу. Если… – Договорить мне помешала внезапная резкая боль в правом плече. Я глянул на себя и увидел засевший по самую рукоятку грегсоновский нож. Мир вдруг перевернулся на девяносто градусов, и я обнаружил, что смотрю вверх на стропила.
Боль была настолько невыносимой, что я даже не мог кричать. В следующий миг Грегсон наклонился надо мной и выхватил из моих пальцев оружие.
– Неплохо, да? И это при том, что я метал с левой руки, – пробормотал он, схватил меня за волосы и ткнул дулом под подбородок.
Я точно знал, что жить мне осталось не больше секунды, и изо всех сил зажмурился, чтобы не видеть, как мой мозги разлетятся по сторонам и забрызгают ботинки Грегсона (не переношу вида крови, особенно собственной). Последняя секунда моей жизни, однако, превратилась в две, три, четыре… На счете «пять» я решил приоткрыть глаза и выяснить, в чем причина задержки. Грегсон задумчиво смотрел на меня сверху вниз.
– Мне следовало бы прикончить тебя. Конечно, следовало бы. Но я не буду стрелять… Зачем? Если копы знают, что мы здесь, значит, знают. Допустим, я тебя пришью, это, уже ничего не изменит. Не люблю бессмысленных убийств. Они просто… бессмысленны. В конце концов нас всех наняли на работу. Всех. Мы выполнили ее, выполнили блестяще. И тогда я подумал: ладно, черт с ним. Я не стал отбирать у вас противогазы и… гм… «забыл» про веревки на крыше. Я даже притворился, будто не знаю о том, что у вас есть дубликаты от всех ключей в школе, в том числе от замка на потолочном люке. – Грегсон ухмыльнулся, потом пожал плечами. – Разве кто-нибудь сможет доказать, что я сделал это умышленно? Я по-честному проглядел, лопухнулся, облажался, такое ведь случается, верно? Надеюсь, даже мой шеф поймет это. Очень надеюсь.
