Ирина Хрусталева - Муж и жена – одна сатана
– И супруг этого, естественно, не замечал? – ехидно спросила Юлька.
– Представь себе, не замечал.
– Такого не может быть, ведь вы же одна семья.
– Может, в наше время все может быть, – не согласилась Доронина. – Ну, например: покупаю машину за пятьдесят тысяч, а супругу говорю, что за десять, шубку беру за пятнадцать тысяч баксов, а ему я говорю – она стоила полторы тысячи.
– И он верил?
– Глотал, как миленький, он доверчивым мальчиком был у меня.
– За это вы его и пришили, – резко произнесла Юлька. – А потом пришли к нам в агентство и разыграли спектакль. Что ж, в артистизме вам не откажешь. Вы и в самом деле артистка.
– Да, во мне умерла великая актриса, я всегда это подозревала, – захохотала Наталья. – Детективы поверили, ты тоже, а больше мне ничего и не нужно было. Если бы вдруг ненормальная мамаша моего благоверного тоже начала предпринимать попытки разыскать своего сыночка, у меня было бы достаточно свидетелей, что я не сидела сложа руки. Единственное, чего я не учла, что ваши «Чудаки» сунутся в клуб, да еще и как посетители.
– Ты не учла и того, что в то время тебе на «хвост» уже сел Рогачев, – усмехнувшись, напомнила Юля.
– Ты, наверное, права, детка, этого я не учла, – согласилась Доронина. – Я была уверена, что у меня все схвачено и за все уплачено, и никакая милиция меня не потревожит. Кто же мог предположить, что в мои дела сунет нос ФСБ?
– Не все, видно, ты предусмотрела, – злорадно усмехнулась Юля. – Кстати, ты говорила, что Петр Красков – бывший одноклассник твоего мужа, а как же тогда выдумка насчет вечеринки и что это он предложил Эдуарду прийти в клуб?
– Все было именно так, как я и говорила, только с небольшой поправкой. Петр действительно бывший одноклассник Эдика, и он – мой друг. И это он познакомил нас, после чего буквально через полгода мы поженились. А еще через год, когда я открыла уже второй клуб, я попросила Петра предложить Эдику работу. Не могла же я сделать это сама? А Петра я знала еще до этого, – повторила Наталья. – Когда у меня появилось достаточно средств, я решила вложить их в прибыльное дело. Когда встал вопрос, в какое именно, я подумала о клубе. Только открывать простой клуб – не совсем рентабельно, их в городе как собак нерезаных. А вот такой, как «Голубой рассвет», это уже кое-что, и Петра я поставила как бы управляющим.
– Он твой любовник?
– Я тебя умоляю, – засмеялась Наталья. – Какой из него любовник, он же голубой? Петр скорее моя задушевная подружка.
– Да, голубые умеют быть задушевными подружками, у меня тоже одна такая есть, – согласилась Юля, вспомнив Алекса. – Меня интересует еще один вопрос: кто такая Эдита? Ведь, насколько я поняла, в клубе этот псевдоним носил твой муж, а я случайно услышала разговор, в котором упоминается Эдита. И никак не могу склеить воедино то, что ты говоришь, и то, что я слышала своими собственными ушами. Кстати, не только я, его услышал и Данила, когда приходил в клуб днем еще в качестве детектива. И, судя по обрывкам фраз, Эдита – человек, который всем в клубе заправляет, а ты говоришь, что твой Эдик – ни сном ни духом. Нестыковка какая-то получается, ты не находишь?
– Все правильно, я и сейчас говорю, что Эдик ни о чем не знал, а Эдита… Эдита – это я! – улыбнулась Наталья довольной улыбкой.
– Как это?! – не поняла Юля.
– А вот так. Я ведь раньше действительно была Эдитой, а когда пошла получать паспорт, сменила имя.
– Почему?
– Потому что в школе меня всегда называли Эдита Пьеха. И смеялись: мол, почему на сцену не идешь, и все такое прочее. Это теперь я бы не обратила внимания, а тогда… детский эгоизм, что меня сравнивают с какой-то там Пьехой… Меня это очень злило. Я была уверена, что и сама кое-чего стою в этой жизни. Сейчас это, конечно, звучит смешно, а тогда для меня этот вопрос был принципиальным. Когда мой муж стал работать в клубе, якобы у Петра, его псевдоним сам по себе образовался: Эдик-Эдита. Я еще посмеялась про себя – надо же, какая ирония судьбы!
– Действительно, ирония, – задумчиво повторила Юля. – Ты в самом деле убила Эдуарда или так, для красного словца, сказала? – с надеждой спросила она. – Я его ни разу не видела, но пока мы с братьями пытались что-то узнать, найти его, он стал чуть ли не членом семьи.
– У меня нет привычки что-то придумывать для красного словца, да и аудитория не та, чтобы рисоваться, – сморщила лицо Наталья.
– Но ведь он твой муж, как ты могла это сделать?
– Когда на кону стоят миллионы, торг неуместен.
– И где?
– Что – где?
– Где ты его закопала? Или утопила? Или еще что-то сделала?
– А-а-а, ты об этом? Его сожгли в крематории вместе с другим покойником, – спокойно ответила она. – А машину разобрали на запчасти. Он сам во всем виноват, нечего было настаивать, чтобы я пошла с повинной. В тот вечер, когда он случайно нашел в своей машине очередную партию наркотиков, он вернулся домой страшно возбужденным. Что тут началось, караул! – закатила Наталья глаза. – Он потребовал, чтобы я немедленно поехала с ним в милицию. Ну, я и поехала… По дороге вырубила его электрошокером, а потом выстрелила ему в сердце, вот, собственно, и все.
– С ума сойти! – ахнула Юлия. – Какая ты, оказывается…
– Да, я такая, – резко перебила девушку Доронина. – И у меня не дрогнет ни один мускул и тебя отправить следом за Эдиком.
– Но ты же прекрасно понимаешь, что тебя рано или поздно поймают и посадят.
– Лучше поздно, чем рано, и потом, против меня нет никаких доказательств, – щелкнула Наталья пальцами. – Те, что имелись, взорвались вместе с подвалом клуба, а остальное пусть попробуют доказать.
– А свидетели?
– Свидетели, говоришь? А что могут сказать свидетели? Что заправляла всем какая-то Эдита? Так ведь ее нет, пропала в неизвестном направлении. Я сейчас имею в виду своего мужа, Эдиту по-клубному. А что меня так зовут, никто не знает. В лицо, кроме Петра, меня тоже никто никогда не видел. Если я и приходила иногда в свои клубы, то уж никак не в натуральном обличье. Я все могу запросто свалить на Эдика, которого больше нет и никогда не будет. А я? Я всего лишь жертва своего мужа-тирана и ни о чем даже не догадывалась. Пусть теперь ищут его! Почуяв опасность, он сбежал в неизвестном направлении – и все!
– Зачем же тогда устроила весь этот спектакль, если у тебя все так хорошо придумано и сама ты белая и пушистая? Зачем меня сюда привезла? Почему хочешь сбежать за границу?
– Во-первых, у меня там практически все деньги, недвижимость, и вообще, боюсь, здесь мне больше делать нечего. А во-вторых, я хотела свои клубы продать и квартиру, да вот не успела. Как говорится, жадность фраера сгубила. И сейчас, чтобы спокойно уехать, я должна подстраховаться, потому что не могу рисковать.
– А чего ж тебе бояться с такими-то аргументами? – снова усмехнулась Юлька.
– У Рогачева есть кое-какая информация, из компьютера спер, скотина такая! Мне Семен сразу же позвонил, сказал, что кто-то копался в компе. А он как раз сведения о продажах и заказах вносил, и его в это время к артистам позвали. Пока его не было, кто-то в писишник нос сунул и, похоже, информацию скачал. Семен мне позвонил, я приказала просмотреть запись наружного наблюдения. И на этой пленке очень хорошо видно, как из клуба сломя голову выбежал Рогачев, сел в машину и уехал.
– Это не он скачал информацию, а я, – откровенно призналась Юля.
– Ты?
– Да, я, но ты была на правильном пути, Рогачев конфисковал у меня этот диск, из машины вытащил. Я, кстати, ту информацию видела, но толком ничего не поняла. Одни цифры, – пожала она плечами. – Поняла, конечно, что это данные о каких-то продажах, но не более того. Хотела диск близнецам отдать. Они разобрались бы, потому что в милиции долгое время работали, прежде чем собственное дело открыть. Но не получилось, майор забрал его, – повторила Юля.
– Я послала к Рогачеву домой человека, но он позвонил и сказал, что ничего не нашел, – сказала Наталья. – После звонка не появился, уже несколько дней, как он пропал. Я уж подумала, не в камере ли он сидит, это для меня опасный свидетель.
Юлька не стала говорить, что человек Натальи действительно сидит. Вернее, после взрыва лежит в больничной палате, правда, в тюремной, с решетками на окнах.
– А у нас в офисе что ты искала? Зачем такой бардак устроила? – сердито спросила Юля. – Я там потом целый день убиралась.
– Здесь чисто психологический момент: запугать вас нужно было, чтобы не высовывались больше, – засмеялась Наталья.
– Кого запугать? Чугункиных? – прыснула Юлька от смеха. – А вот это ты зря. Реакция будет однозначной: обратной!
– Кажется, я увлеклась и слишком долго с тобой болтаю, – бросив взгляд на часы, заволновалась Наталья. – Мне пора бежать. Кстати, мне пришла чудесная идея, – оживилась она. – Ты позвонишь Рогачеву и скажешь ему о моих требованиях. Скажешь, что тебе очень страшно и что если снимут наблюдение с аэропорта, я ему позвоню и назову твое местонахождение. Самой мне почему-то не хочется с ним говорить: боюсь, не выдержу его наглого тона и пристрелю тебя прямо в этой комнате.
