Дарья Калинина - Царевна золотой горы
У Мариши прямо дух перехватило от негодования. Все восхищение умом и хитростью Розы тут же испарилось без следа, осталась одна откровенная злость. Эта убийца планирует заняться воспитанием ее дорогого Сашки! Даже страшно представить, кого сможет вырастить такая гадина, как эта Роза!
И Мариша выкрикнула прямо в лицо преступнице:
– Не видать тебе моего мужа! И сына я тебе тоже не отдам!
– Зря ты так злишься, – укорила ее Роза, осуждающе покачав головой. – Человеку в твоем положении надо быть добрее, настраиваться на встречу с вечностью.
– Не хочу я с ней встречаться!
– Тут ты ведь уже ничего изменить не можешь. Сейчас ты перестанешь дышать, и все земные дела для тебя закончатся.
И Роза пошевелила пальцами, словно уже собираясь сомкнуть их на шее Мариши. Та похолодела, но оказалось, что это еще не все. Роза снова заговорила.
– Ты мне симпатична, – без всяких эмоций произнесла она. – И говоря про твоего мужа и сына, я всего лишь хотела успокоить в первую очередь тебя, чтобы твоя душа отправилась туда, куда ей и положено, без лишнего груза. Но все равно твой муж и сын будут в надежных руках. Я буду очень добра к ним. Они ведь отныне станут моей семьей. А семья – это самое главное для человека.
Мариша просто не верила своим ушам. Да эта женщина сумасшедшая! От долгого полового воздержания и постоянной учебы у нее поехала крыша! Роза так старалась быть лучшей, чтобы не разочаровать отца, что у нее помутился рассудок. Ей не замуж надо, а в сумасшедший дом!
– Вот и взяла бы себе Василия! – вырвалось у Мариши. – Чем он был тебе плох? Изольда проиграла тебе своего мужа, могла бы не убивать мужика, а выйти за него замуж!
– Нет, – вполне серьезно отказалась Роза. – Изольда должна была понять, то, что с ней происходит, то, что происходит вокруг нее, неотвратимо! Смерть подходила к ней все ближе и ближе. Мне было недостаточно просто убить ее, любимая внучка старой Ады должна была настрадаться перед своим концом!
– Смерть Василия не очень-то ее расстроила. Изольда даже обрадовалась. Она собиралась избавиться от мужа, а ты сделала это за нее!
– Пусть так. Но смерть своей сестры она восприняла уже не так радостно. А когда проиграла и последний раз, то мне даже стало ее жаль. Она была такой одинокой и поникшей! Меня так и подмывало рассказать ей правду. Но Изольда была дурой, а разговаривать с дураками глупо.
Итак, Маришу считали умной. И поэтому собирались убить. Сталкиваться с Розой было крайне опасно. Она с равной охотой убивала как тех, кто был ей симпатичен, так и тех, кого считала своим врагом.
– Но неужели ты убивала всех своими собственными руками?
– Мой дорогой папа всегда говорил: если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, сделай его сама. Взять помощников для выполнения второстепенных задач – это правильно. Но серьезное дело нужно делать самой.
И Роза поднялась на ноги.
– Не бойся, – произнесла она. – У меня в этом деле уже имеется большой опыт.
– Как же!
– Обещаю, тебе совсем не будет больно.
И что было делать Марише? Руки у нее были туго стянуты за спиной. Ног она уже давно вообще не чувствовала. И все же она попыталась дать Розе отпор. Свалилась набок, перекатилась, попыталась ударить Розу головой. Ей даже удалось попасть во что-то мягкое, отчего Роза болезненно охнула. Но в следующий миг на лицо Мариши навалилось что-то плотное и толстое. Дышать стало невозможно. Перед глазами побежали круги и звездочки. А потом начали мелькать какие-то картинки, в которых Мариша с удивлением узнала саму себя и своих родных и близких.
Это был конец. И ей оставалось только закрыть глаза и приготовиться к встрече с вечностью, как и советовала благоразумная Роза.
Когда Мариша вновь увидела свет, она даже не сомневалась, что это свет в конце тоннеля, о котором все так много говорят. Ну, а то место, куда она угодила после своей смерти, – это чистилище. На рай оно явно не тянуло, тут было мрачновато. Но и до ада тоже не дотягивало. Не было видно адского пламени.
Никаких звуков тоже не слышалось. Одна сплошная ватная тишина. И серые стены. М-м-м… очень знакомые стены. Минуточку! Откуда Марише они знакомы? Ба! Да это же стены того самого трюма, где Роза ее убила. Выходит, Мариша никуда не делась с корабля? Она умерла и стала привидением? И теперь обречена всю свою жизнь скитаться по борту судна в поисках мужа, давно сошедшего на берег?
– О-о-о! У-у-у!
От такого горя из глаз Мариши невольно потекли слезы. А в следующий миг на нее обрушилось сразу множество звуков.
– Мариша!
– Она жива!
– Дыши! Дыши, я тебе говорю!
Грудь Мариши буквально взорвалась от боли. А сама она резко села и вздохнула. Ее тут же поддержали и помогли прислониться к стене. Та была холодной и жесткой. Точно такой же, какой ее запомнила Мариша перед смертью. Интересно, а могут ли призраки чувствовать боль? Вряд ли. Значит, она жива?
Боль в шее была невыносимой, шевелить ею было невозможно. Но Мариша осторожно скосила глаза и увидела рядом с собой перепуганную физиономию какого-то мужчины. Ну и ну! Да это же сам следователь Измайлов! А вон там и капитан, стоит со смущенным видом. А кто держит ее за руку? Смайл!
– Ура! – хотела закричать Мариша.
Но из ее горла вырвался лишь хриплый стон.
– Ничего не говори, – тут же засуетился над ней Смай. – И не шевелись! Эта дрянь чуть было не сломала тебе шею! Ты вообще как? Тебе больно?
Мариша хотела кивнуть, но вовремя удержалась. Боль в шее была невыносимой. Но даже она сейчас не могла всерьез огорчить Маришу. Пусть со свернутой шеей, пусть не может говорить, но жива! И друзья, и любимый с ней рядом. Это ли не есть самое настоящее и неподдельное человеческое счастье?
– А… а где Роза?
Разумеется, Мариша вместо этого вопроса прохрипела нечто неразборчивое. Но Смайл ее понял и сказал:
– Виталию пришлось ее вырубить. Правда, Виталий?
– Ни за что не хотела вас отпускать, – отозвался следователь. – Силища в этой девке – мама не горюй!
– Чего она к тебе прицепилась? За что хотела тебя убить?
– Это Роза.
– Кто?
– Ро-за!
– Роза! – сообразил Смайл, и лицо его омрачилось. – Нет, дорогая. Ты ошибаешься, это Света.
– Света – это и есть Роза!
Лицо Смайла приняло еще более озабоченное выражение. Он явно сомневался в том, что вместе с жизнью к Марише вернулся и ее рассудок. Отступил на пару шагов и прошептал следователю:
– Что это с ней? Она вроде бредит?
И, повернувшись к капитану, спросил:
– Как считаете, следует позвать врача сюда или лучше перенести мою жену в его каюту?
– Если у нее повреждены шейные позвонки, лучше лишний раз ее не трогать.
Идиоты!
– Это Ро-о-оза!
– Не плачь, маленькая моя! – сам едва не заплакал Смайл. – Все будет хорошо!
Мариша только рукой махнула. В конце концов, преступница обезврежена. Сама Мариша жива. А разобраться во всем можно будет и потом. И, покосившись в ту сторону, где лежала Роза, Мариша горько вздохнула. Поделом ей! Пусть поймет, каково было Марише.
Сыщице показалось, что Роза услышала ее мысли. Во всяком случае, одна рука у нее дернулась, словно пальцы до сих пор искали отнятую жертву. Видеть это было неприятно. И Мариша закрыла свои глаза и на короткое время отключилась.
– Все в порядке, все отлично, – услышала затем Мариша голос судового врача. – Перелома нет, я на взгляд вижу!
Врач был в своем репертуаре. И кто только дает дипломы таким эскулапам? Их даже к животным подпускать нельзя, не то что к людям. Но Смайл и не дал передвигать Маришу.
– Нет. Нужны носилки! – твердо заявил он.
Так, на носилках, наспех сооруженных из каких-то балок и чьей-то куртки, Мариша и пропутешествовала наверх. Чувствовала она себя как королева, возвращающаяся из изгнания. Торжественно и немного печально. Никогда ей уже не стать прежней.
То, что пережила Мариша, находясь в руках Розы, было не передать словами. Она испытала такой ужас, какого ей прежде испытывать не приходилось. Она стояла на пороге смерти, в этом Мариша ничуточки не сомневалась. И если бы подмога задержалась хоть на секунду, она была бы мертва. Страх, который до сих пор толком еще не отпустил ее, продолжал мучить женщину и дальше.
И хотя с каждым шагом она отодвигалась от того ужасного места, которое едва не стало ее могилой, ей все не верилось, что она жива, и это не злые духи играют с ее душой, растравляя картинками счастливого прошлого. И что рядом с ней вполне реальный Смайл и другие ее спасители. Страх все равно присутствовал. Причем страх не за себя. Впервые в жизни она боялась за другого человека.
Нет, прежде она очень любила Смайла и маму тоже любила. Но они как-то были сами по себе. В глубине души Мариша понимала, что как ни любят ее мама и муж, но они как-нибудь проживут дальше и без нее. У них и до нее была своя собственная жизнь, а значит, она может продолжаться и дальше, когда самой Мариши уже не будет с ними рядом.
