Дарья Донцова - Брачный контракт кентавра
В моем мозгу словно вспыхнул яркий свет. Есть слова, которые люди произносят машинально, фраза «Можно, я закурю?» относится к этому разряду. Мало найдется интеллигентных людей, которые не скажут ее, вынимая в присутствии другого человека сигареты. Я за последнюю неделю не раз слышала этот вопрос. Его задавала Олимпиада Андреевна, и даже пронырливый, зарабатывающий деньги нечестным путем Жорик тоже спросил моего разрешения закурить. А вот профессор Привалов преспокойно пускал сизые клубы дыма прямо мне в лицо. И о чем это говорит? Об отношении Привалова к женщинам. Они для него сродни табуреткам. Надумано, скажете вы? Может, и так, но мне многое стало понятно, и в душе возникла тревога. Похоже, я что-то упустила, не заметила…
Валентина Михайловна щелкнула зажигалкой, я вздрогнула и воскликнула:
– Они договорились! Ирина не могла сделать аборт, но она бы под страхом смерти не назвала имя настоящего отца Татьяны, а Федор хотел избавиться от тягостной родительской опеки. Не знаю, каким образом эти двое встретились и скорешились, но они нашли решение своих проблем!
Хозяйка с изумлением посмотрела на меня.
– Машенька, ты поразительно умна!
Я прикусила язык, но про себя порадовалась, что наконец-то нашла ответы на некоторые вопросы, в частности и на тот, почему Федор пошел в загс с Ирой. Привалов расчудесно знал, что не он отец Татьяны, и поэтому не любил девочку. Мало кто из мужчин будет питать нежные чувства к чужому ребенку, подчас представители сильного пола и своих малышей терпеть не могут. А потом жена Привалова умерла, оставив Таню на Федора. Думаю, он не очень обрадовался, поняв, что должен воспитывать девочку.
– Мы с Сергеем Петровичем им поверили, хотели помогать молодым, – со страдальческим выражением на лице продолжала Валентина Михайловна, – пытались встречаться с внучкой. Но сын резко заявил: «Не приближайтесь к ребенку. Он воспитывается по особой методике, Ирина не желает, чтобы дед с бабкой портили Таню».
Я кивнула. Естественно, после такого заявления свекор со свекровью обиделись и оборвали контакт с наглой невесткой. А младшим Приваловым только того и надо было – меньше всего они хотели изображать счастливую семейную пару в присутствии родителей.
– Федор к нам приезжал редко, – грустно говорила Валентина Михайловна. – Он очень изменился, возмужал, увлекся охотой, рыбалкой. В юности Федя не мог даже муху убить и чуть не плакал, если шел со мной на рынок и видел, как бьют колотушкой живую рыбу. Но потом стал настоящим мужиком.
Я покосилась на старуху. Мне рассказывали, что профессор был крайне строг со студентами. В институте у Привалова была слава брутального мачо с «чисто пацанскими» хобби: охотой и рыбалкой. Для полноты портрета не хватает лишь любви к задиранию женских юбок. Но на это у Федора сил не нашлось. Думаю, все его поездки в лес и на реку, походы в баню в компании старых друзей на самом деле являлись фикцией. Федор боялся вызвать подозрение и у родителей, и у коллег, поэтому старался соответствовать имиджу настоящего мужика. Наверное, Привалов имел артистические задатки. За последние дни я узнала о нем много интересных и не всегда приятных фактов, но никто из рассказчиков даже не заикнулся о гомосексуализме. Наверное, жизнь Привалова была не очень счастливой, хуже его приходится лишь шпиону в чужом государстве.
Валентина Михайловна тем временем говорила и говорила…
Они с Сергеем Петровичем успокоились, решили, что сын образумился, и зажили спокойно. Но, видно, не судьба была старшим Приваловым тихо провести вторую часть жизни. Беда явилась в дом в лице мужчины по имени Павел Ильич Наметкин.
Незваный гость ворвался в квартиру около полудня.
Валентина Михайловна проводила Сергея Петровича на службу, помыла посуду после завтрака и прилегла отдохнуть. Не успела она взять газету, как в дверь позвонили.
На вопрос хозяйки: «Кто там?» – мужской голос ответил: «Из домоуправления, проверка труб водоснабжения». Валентина Михайловна спокойно открыла дверь и чуть не была сбита с ног человеком, который смерчем ворвался в квартиру.
Привалова попыталась образумить наглеца, пригрозила вызвать милицию, но незнакомец зло бросил:
– Готова на весь мир сообщить про сыночка-пидора? Давай, звони, я много интересного в кабинете следователя расскажу. Федор убил мою дочь, из-за него Аля под машину бросилась.
Глава 34
Валентина Михайловна едва не лишилась чувств, слушая Наметкина. А тот все знал. Он выложил Приваловой правду про брак Федора и Ирины, сообщил, что Таня дочь отца Иоанна, что Федя поддерживает отношения с мальчиками.
– Кто вам наболтал эти глупости? – прошептала несчастная женщина, уже понимая, что Павел Ильич не врет.
– К гадалке ходил, – огрызнулся Наметкин, – она карты раскинула и все сказала…
При этих словах старушки я подпрыгнула в кресле.
– К гадалке?
– Глупая шутка, – сердито пояснила Валентина Михайловна, – он мне не сообщил, откуда все узнал.
– Можно мне воды? – попросила я.
– Хочешь чаю? – любезно предложила пенсионерка и ушла из комнаты.
Я потерла виски.
Нет, Наметкин и не думал шутить, он и впрямь обратился к гадалке. Тамара Макеева весьма популярная в Мопсине личность. Дама выглядит на двадцать лет моложе своего возраста (небось тайком сделала подтяжку), хотя местные бабы считают ее нестареющей колдуньей. Тамара уверяет всех, что не берет за услуги деньги, но она получает от своих клиентов много информации и использует эти сведения. Вероятно, занимается шантажом. Ну да, это же так просто!
Допустим, к провидице приходит некая Оля, говорит, что ее муж Ваня изменяет ей с соседкой Маней, и спрашивает, как отвадить соперницу. Тамара раскидывает карты, дает обиженной жене зелье (уж не знаю в точности ее методы) и велит ждать результата. А сама встречается с блудливой бабенкой и заявляет:
– Третьим глазом я увидела, как ты мужу с супругом Оли рога наставляешь. Если будешь продолжать, ждет тебя за то страшное несчастье. Заканчивай блуд да заплати мне за тайное предупреждение.
В результате все довольны. Испуганная Маня бросает Ваню, Оля обретает любящего мужа, Тамара получает мзду, и ее слава супергадалки ширится.
Макеева очень хитра. Достаточно вспомнить, как она с таинственным видом сообщила мне подробности моей биографии. Признаюсь, на некоторое время я даже поверила в удивительные способности гадалки, но потом сообразила: Макеева работает в загсе, имеет доступ к документам. И еще штришок: Тамара была точна, описывая детали моей жизни, но о работе ничего сообщить не смогла. Оно и понятно, сведения о моем разводе и судьбе Михаила можно узнать, а служба частным детективом никак не афишируется.
Скорее всего, в отвратительно грязном доме «гадалки» есть ноутбук с данными на всех жителей окрестных сел. А еще у Тамары наверняка имеются знакомые в милиции. Я ведь обращаюсь к Олесе, вероятно, и Макеева имеет свою Рыбакову.
Ирина в самом деле прибегала к Макеевой, сообщила ей правду про себя и отца Иоанна. Федор небось тоже заходил к ней, больше парню было не к кому обратиться. Не удивлюсь, если узнаю, что «пророчица» и свела молодого Привалова с беременной девчонкой, получив за это свой куш. Но в разговоре со мной Тамара ни разу не назвала имя возлюбленного Ирины, значит, Макеева по-своему порядочна. Когда Павел Ильич начал активно копаться в биографии Привалова, он непременно должен был выйти на «ведунью»…
Валентина Михайловна вернулась с подносом, на котором стояли чашки, чайник, сахарница, и с порога начала:
– Павел Ильич говорил ужасные вещи! Страшные! Его дочь Альбина вышла замуж за некого Романа Крысюкова. Отец подозревал, что тот повел невесту в загс исключительно с корыстной целью – позарился на ее деньги, ожидал, что тесть устроит его на приличную работу. Так и вышло! Павел Ильич обожал Алю, добыл для Романа место… там, где служил Федя… короче… ну… э…
– Роман оказался гомосексуалистом! – осенило меня. – Он завел шашни не с женой Привалова, а с самим заведующим лабораторией!
– Ну да, – с отчаянием подтвердила старушка. – Аля застукала их в интимный момент и покончила с собой. Уж как Павел Ильич докопался до сути?
Я поежилась. Думаю, ему рассказала Марианна. Она знала, что заставило лучшую подругу шагнуть под самосвал, поэтому и ненавидит до сих пор Крысюкова. Вот только мне Мариша правду открыть не захотела. Не подведи Павла Ильича сердце, он бы по полной программе отомстил и Федору, и Роману. Но любовникам повезло: Наметкин умер, не успев причинить вреда сладкой парочке.
Валентина Михайловна налила себе и мне чаю, разговор она не прерывала ни на секунду.
– Наметкин оказался очень активным. Узнав правду, он пошел к Геннадию Ильичу, директору НИИ, где работали Федор с Романом, и объявил: «Либо увольняете их с волчьим билетом, либо я рассказываю вашей жене Ирме о том, кто сделал ребенка сотруднице по имени Иветта».
