Дарья Донцова - Принцесса на Кириешках
– Мальчик мой, погоди относить работу в ученый совет.
– Плохое исследование? – испугался Лева.
– Наоборот, слишком хорошее, – вздохнул Сбарский.
– Тогда почему нельзя представить его к защите? – наивно вопросил Лева.
Сбарский посмотрел на молодого ученого и попытался объяснить ему некие околонаучные нюансы:
– Понимаете, Левушка, вы человек юный, но очень талантливый и феерически работоспособный. Сделали за пару лет столько, сколько иной за всю научную карьеру не успеет. Ученый совет состоит из людей, мягко скажем, немолодых. Большинство из них стало профессорами, разменяв шестой десяток, а тут вы, мой друг, с докторской. Вас из элементарной зависти забросают черными шарами. Погодите чуток.
Лева внял совету Сбарского. Да его и не слишком волновали регалии, ему было важно сделать работу, а уж получит он за нее звание или нет – отходило на второй план. Сунув папку подальше, Лева спокойно занялся новой книгой.
Петя же, заполучив звание кандидата наук, пристроился в заштатный вуз и начал вести преподавательскую работу. Денег ему платили мало, но Петеньку размер зарплаты не волновал. К тому времени он успел жениться на Асе и спокойно переложил на плечи супруги все материальные заботы. Жили братья вместе, и Ася заботилась обо всех Глоткиных, собственно говоря, она получила двойную обузу, потому что Лева, поглощенный наукой, совершенно спокойно брал из шкафа чистые, отглаженные вещи, а из холодильника вкусную еду. Ни разу ученому в умную голову не пришла элементарная мысль: откуда в их квартире взялись хлеб и масло? На какие деньги Ася покупает продукты?
Мало кто из женщин способен тащить на спине такой груз, большинство жен взбунтовалось бы и сказало вполне справедливые слова:
– Вот что, дорогой муженек, ноги в руки – и на заработки. Да объясни своему брату, что представитель сильного пола, будь он хоть трижды доктором наук, обязан приносить в дом хоть какие-то копейки. Если он не состоит нигде в штате, кропает бесконечные тома, посвященные Золотой Орде, и живет за счет женщины, то имя ему – альфонс.
Но Ася обожала Петю и ради любимого была готова на все: ломаться на трех работах, возиться с Левой – лишь бы младший Глоткин оказался доволен.
А потом Лева попал в тюрьму, его обвинили в убийстве Вени Клокова, осудили и отправили на зону. Курочкорябская испугалась.
Для начала она продала домик в Берделкине и обменяла квартиру Глоткиных на трехкомнатную хрущевку, расположенную в другом районе Москвы. Потом быстро устроила Петю на работу в профессионально-техническое училище преподавать историю. В советские времена, как, впрочем, и сейчас, учителей-мужчин катастрофически не хватало. Директриса ПТУ, узнав, что к ней хочет устроиться Петр Яковлевич Глоткин, кандидат наук, опытный преподаватель, пришла в полный восторг, но потом насторожилась и спросила у Аси, которая принесла документы мужа:
– Почему ваш супруг выбрал наше училище? Зарплата у нас невелика, дети не слишком развитые, мы ведь готовим автослесарей.
Ася улыбнулась, она, предполагая подобный вопрос, заранее подготовила ответ:
– Петр Яковлевич аллергик. Врач посоветовал ему уехать из центра города поближе к окраине, из-за воздуха. Мужу запрещено пользоваться общественным транспортом. Ему лучше ходить на работу пешком. А еще Петр сейчас трудится над докторской и нуждается во времени. Ваше училище расположено в двух шагах от нашего дома, и распорядок занятий составлен так, что супруг уже в час дня может сесть за письменный стол. Ваше училище – идеальное место для него. Впрочем, если вас по непонятной причине терзают сомнения, Петр Яковлевич спокойно пойдет в общеобразовательную школу на соседней улице, там ему окажут теплый прием.
– С удовольствием возьмем товарища Глоткина, – испугалась директриса, – просто я хотела предупредить: зарплата здесь невелика.
– Нам много не надо, – улыбнулась Ася, – мы живем скромно, довольствуемся малым.
Стоит ли упоминать, что, заполняя анкету, Петя «забыл» о брате, томящемся на зоне? Впрочем, младший Глоткин, похоже, и на самом деле предал забвению старшего, никогда не спрашивал о нем, не интересовался его здоровьем, не писал писем. Опять все хлопоты легли на Асю. Курочкорябская отправляла передачи, заботилась о том, чтобы Лева получил зимние вещи, лекарства, книги…
Вот так они и жили, тихо, не высовывая из панциря голову. Потом грянули перестройка и полнейший хаос. У Аси в тот момент имелось двое детей, лентяй муж и огромный ком проблем, в первую очередь материальных. Ася была вынуждена разрываться на нескольких работах. Впрочем, когда на свет появилась еще до перестройки Оля, Ася попыталась единственный раз в жизни пристроить Петю к делу.
– Милый, – робко сказала она, – знаешь, репетиторы очень хорошо зарабатывают. Давай найду тебе уроки.
– Зачем? – зевнул Петя.
– Ну… у нас дети…
– Ты их сама родила, – отбил мяч муж, – с какой стати я должен теперь ломаться? Я и так отдаю в семейную кассу всю зарплату.
Ася опустила голову. Она не напоминала Пете, что деньги, полученные ею от мужа, целиком уходят на его же содержание.
Как-то под Новый год в квартире раздался звонок. Ася, не посмотрев в глазок, распахнула дверь и попятилась. На пороге стоял худой мужик в ватнике, черной шапке-ушанке и сапогах. В руках незваный гость держал мешок, сшитый из брезента.
– Вы к кому? – воскликнула Ася.
Пришелец робко кашлянул:
– Не узнаешь?
– Нет.
– Я Лева, вот… вернулся… Срок вышел!
Ася оцепенела, оценивая размер беды.
После перестройки отношение граждан к тем, кто сидит за решеткой, претерпело существенные изменения. Вернее, обычные люди всегда были лояльны к заключенным. Да и как они могли относиться к ним иначе? У половины граждан в местах не столь отдаленных либо находился кто-то из родственников, либо садился, либо выходил. Изменилось отношение чиновников и милиции. Теперь, прочитав в анкете фразу «отбывал срок», кадровик не говорил: «Место занято», а спокойно оформлял соискателя на работу.
И Ася перестала бояться осуждения соседей. Сейчас ее волновала другая проблема: как прокормить еще один рот? И потом, Леву придется лечить, вон он какой худой, кашляет.
– Извини, – бормотал тем временем старший Глоткин, – мне идти некуда. Если не жаль, разреши помыться и чаем угости. Пусти на пару дней, переведу дух и уйду.
Асе стало стыдно.
– Входи скорей, – пытаясь изобразить радость, сказала она, – квартирка маленькая, но как-то же мы раньше в подобной умещались.
ГЛАВА 32
С появлением Левы жизнь стала еще тяжелей. Комнат в квартире было три, в одной, самой большой, жил Петя, в другой – Ася, в третьей – дети. Естественно, младший брат не собирался ущемлять себя из-за старшего. Леве поставили раскладушку в коридоре.
Вскоре Асе стало понятно, что зона сломала Леву. Он боялся выходить из дома, если раздавался звонок в дверь, мигом шмыгал в туалет и запирался на задвижку. А еще у Левы появилось что-то вроде мании преследования, если Ася просила его сходить, к примеру, в булочную, он бледнел и лепетал:
– Но, Асенька, вдруг там они!
Кто это такие и что «они» способны сделать с Левой, Ася так и не узнала. Любые расспросы на эту тему доводили бывшего заключенного до слез. Может, начни он буйствовать, Ася бы и помчалась к психиатру, но от Левы никаких неприятностей не было.
Днем он сидел на кухне и писал какую-то работу, шуршал бумагой, словно пугливая мышь. Ел Лева как черепашка, ходил в старом тренировочном костюме Пети, не курил. Единственный расход – бумага, которую Ася покупала на складе за полцены.
Прошло несколько лет, и произошло невероятное событие. Однажды в квартире раздался телефонный звонок и приятный женский голос спросил:
– Можно Льва Яковлевича Глоткина?
Ася покосилась на Леву, сосредоточенно водившего по листу ручкой, и ответила:
– Он сейчас подойти не может.
– А вы ему кто? – прозвучал вопрос.
– Ближайшая родственница, – обтекаемо сообщила Ася.
– Передайте Льву Яковлевичу, что его ждут в адвокатской конторе… – сказала дама.
– В чем дело? – испугалась Ася.
Женщина вздохнула:
– В хорошем. Наследство ему получить надо.
На следующий день Ася, прихватив паспорт Льва Яковлевича, отправилась по указанному адресу и встретилась с очень милой дамой, адвокатом Перумской Анной Ивановной. Бросив беглый взгляд на документ, Анна Ивановна рассказала ну просто невероятную историю. В Америке умер Константин Миано. Никаких родственников у мужчины не имелось. Он был известным ученым, много зарабатывал, несколько раз получал престижные премии, к которым прикладываются чеки на очень солидные суммы. В свое время Костя сбежал из СССР вместе с матерью, тоже ученой с мировым именем. Эсфирь Леопольдовна и Константин владели домом на берегу океана, счетом в банке и небольшим, но приносящим стабильный доход предприятием. И вот теперь, после преждевременной кончины Кости, все богатство отходило Леве.
