Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska - Дело с двойным дном (пер. В.Селиванова)

– Да, ты прав. Извините меня. Со мной все в порядке, не беспокойся, милый. Хотя, боюсь, совершенно нормальной мне никогда не быть, очень уж досталось моей психике, не смейся над психоанализом… Ну вот, они разговаривали в гостиной, а я подслушивала из спальни. Потом тетка отправилась в кухню приготовить для гостя кофе, а я видела, каким взглядом гость проводил ее! Опять по спине мурашки пробежали. Наверное, тогда я и поняла: он ее обязательно убьет. Но я гнала от себя эту мысль, не хотела понимать и ничего не предприняла. Оказывается, спальня очень удобный наблюдательный пункт. Из нее я могла подсмотреть, чем тетка занимается в кухне. Приготовив кофе, она сняла с полки бутылку с мухоморной отравой, взболтнула, рассмотрела на свет и, почему-то засомневавшись, отставила ее обратно на полку. Видимо, сменила решение, потому что, вернувшись с кофе в комнату, вдруг заявила, что согласна, так и быть, позволит Райчику поискать в стенах тайники, но только все, что там обнаружится, – ее! Райчик не соглашался, они принялись яростно торговаться, тетка настаивала на своем и спустила самую малость. В конце концов Райчик согласился работать и за эту малость. Я уверена – делал вид, что согласен, уже тогда решил все забрать себе, но чтобы не возбуждать у тетки подозрений, долго и настырно торговался. Тетка ему поверила, она сама отстаивала свою долю с пеной у рта. А я уже понимала – они готовятся убить друг друга, и ничего не сделала, чтобы воспрепятствовать этому…

Всю ночь потом не спала, пыталась убедить себя, что мне это только почудилось, да и не поверили бы они мне… Доводы не убедительные, но говорю пани – я уже как-то вся закаменела, никакой жалости у меня к тетке не осталось…

Ну а потом я пришла в квартиру на Вилловой в тот самый день…

Пришла в отсутствие тетки и опять просчиталась, она вернулась раньше, чем я предполагала, пришла с какими-то покупками. И вскоре после нее пришел и Райчик. Я, как и раньше, затаилась в спальне, тетка курсировала между кухней и гостиной, где сидел Райчик. Когда они занялись кофе и разговором, я собралась незаметно выскользнуть из квартиры, но Райчик внезапно поднялся и направился в кухню, тетка за ним, вручила ему наш молоток, правильнее его было бы назвать молотом, большой такой. Я опять скрылась в спальной и услышала, как Райчик принялся стучать-бить молотом по зубилу, видимо, вскрывал стену. Тетка, наверное, какое-то время наблюдала за работой, потом отправилась в кухню с грязной посудой из-под кофе, и я слышала, как, остановившись на пороге кухни, она громким противным голосом заявила: «Можете больше не беспокоиться. Что мое, то мое, пан ничего не получит».

Слышали бы вы, с каким злорадством это было сказано! Она обхитрила Райчика, он показал место, где сделан тайник, а теперь она и сама управится. И еще добавила, что видела, как он намеревался ее отравить, она видела, как налил в ее рюмку отраву, но она так и не прикоснулась к коньяку, и не прикоснется, пусть не надеется. И тут Райчик с молотком в руках вышел из гостиной, они в дверях столкнулись, и он стукнул тетку своим молотом…

Закрыв глаза, Кася замолчала, тяжело дыша.

Януш решительно воткнул ей в руку рюмку с коньяком, шутливо заметив, что этот она может выпить спокойно, ей необходимо подкрепить свои силы.

Кася послушно опрокинула рюмку, слегка поморщившись. Видимо, и в самом деле помогло, на бледном лице выступил румянец, и девушка сказала:

– Нет, я все-таки не по порядку рассказываю.

Сначала случилась та история с Бартеком. Его подло обманули, а надо было вернуть людям восемьдесят миллионов злотых долга. Я его утешала, ободряла, но и сама не представляла, как мы сумеем расплатиться с долгами. И вот тогда я впервые задумалась над тем, о чем мне говорила пани Крыся. О том богатстве, которым располагал прадедушка и которое он попрятал по всевозможным тайникам в бывших своих домах. Мы с Бартеком выбрали дом в Константине. Почему именно его? Во-первых, эту виллу прадедушка не сдавал внаем, сам ею пользовался, во-вторых, этот дом не пострадал в войну, не был разрушен. Бартек взял на себя всю работу. Для начала пошел туда на разведку. Делать это приходилось по ночам, днем он работал, опять вкалывал, чтобы вернуть долг, четыре ночи заняла разведка, и так получилось, что мы практически не виделись это время.

Впрочем, он сам на этом настаивал. Говорил, чтобы я держалась подальше от всей этой операции, вдруг тут что незаконно, так пусть вся ответственность, в случае чего, падет на него…

– Ну а теперь опять вернусь к тому страшному дню… Райчик ударил тетку молотком по голове, она упала, а он преспокойненько вернулся в гостиную.

Я еле на ногах устояла, подглядывая в щель двери, а его, похоже, все это не слишком взволновало. Тут до меня дошло: так хладнокровно прикончил тетку, ему ничего не стоит и меня прикончить, если узнает, что я здесь. Тут меня стало трясти, я только заметила, что он вынес в кухню остатки грязной посуды и вернулся к своей работе. Опять послышались удары молотка о железо. Стало слышно, как посыпался кирпич из стены. Я сообразила, что под шумок могу попытаться незаметно выбраться из квартиры, и стала потихоньку пробираться ко входной двери. Но тут вдруг смолкли удары железом по железу, послышались другие звуки. Отваливалась штукатурка со стены с обломками кирпича, что-то забренчало. Потом на мгновение все замерло, и вдруг грохот падающего на пол тела. И все затихло.

Я тихонько подкралась к полуоткрытой двери в гостиную. Райчик лежал на кучке вывалившегося из дыры в стене кирпича, а рядом с ним, на полу, – целая куча золота. Райчик не шевелился.

Осмелев, я вошли в комнату. Не хочу оправдываться, хотя я и в самом деле действовала, как в трансе, под впечатлением всего случившегося, но я подумала: вот спасение для нас с Бартеком…

Я не знала, живы ли они. Я не стала проверять.

Я вообще не подходила к ним. Говорю, действовала, как в тумане. Подумала только: наконец смогу спокойно поискать те фотографии…

Собственно, не так уж много осталось углов, которые я еще не обшарила. Теперь можно было бы не соблюдать осторожность, не стараться уложить просмотренные вещи в том же порядке, в каком они лежали. Я вываливала на пол содержимое ящиков и узлов. И очень скоро нашла альбомы с фотографиями родителей. И золото я тоже прихватила. Не стала звонить ни в милицию, ни в «скорую помощь».

Не знаю, о чем я думала, сейчас не вспомню. Может, вообще ни о чем не думала, действовала чисто автоматически.

В спешке собрала я с полу рассыпавшиеся монеты, как попало запихала в сумку, где уже лежали альбомы. И помню, испытала чувство огромного удовлетворения: вот, у меня в руках то, чего она решила любой ценой мне не давать!

Не помню, захлопнула ли я за собой входную дверь.

Услышала, что кто-то поднимается в лифте, и не стала его ждать. Прижимая обеими руками к животу альбомы и золото – жуткая тяжесть! – я в панике выскочила из квартиры и кинулась вниз по лестнице. Нет, наверное, не закрыла дверь, рук не хватало, а еще попыталась локтем захлопнуть дверь – не получилось.

И я помчалась по лестнице вниз. В нашем доме никто по лестницам, к счастью, не ходил, все ездили на лифте. Мне повезло, я никого не встретила. Через двор выбежала на Пулавскую и там взяла такси.

– А вы все-таки проверяли, – вдруг сказал Януш.

Замолчавшая Кася непонимающе уставилась на него.

– Как вы сказали? Что я проверяла?

Януш повторил, придавая словам особое значение:

– Вы все-таки проверили, живы ли ваша тетка и тот мужчина. Убедились, что оба мертвы, и поэтому не стали вызывать «скорую помощь». Вы были в шоке, поэтому не помните.

Веснусчатый Бартек вдруг поднял голову и внимательно посмотрел на Януша. Смотрел и смотрел, и в глазах парня появилось такое выражение, такое выражение… ну словно перед ним никакой не Януш, а особо почитаемая икона. Того и гляди повалится на колени.

– Но… – начала было Кася и не договорила.

Януш тоже больше ничего не говорил, но во взгляде его был приказ. Поняв, что приказ надо выполнять, Кася сказала, тяжело вздохнув:

– Ну хорошо, однако я-то знаю… А потом я не скрывалась, ждала Бартека, работала, как раз много навалилось заказов. И понемногу продавала золотые монеты. Довольно большую порцию взял один такой… Знакомый моего заказчика, я знала, что он при деньгах, и как-то раз выследила его в казино.

Разумеется, пошла туда переодевшись и нацепив парик, сделала новый макияж, он не узнал меня и купил у меня золотые двадцатирублевки за восемьдесят миллионов. Теперь мы с Бартеком могли оставить прадедушкины тайники в покое.

А потом я подумала, что меня полиция обязательно отыщет, вдруг в квартире произведут обыск и обнаружат золото, поэтому остатки его я припрятала на чердаке дома на Вилловой. Я хорошо знала там укромное местечко, где в свое время прятала от тетки свои детские «сокровища». Это меня пани там встретила, когда я выходила из дома, спустившись с чердака. У меня сделали обыск и ничего не нашли, потому что уже ничего не было…