Иоанна Хмелевская - За семью печатями

Решив и впредь делать вид, что дом без ключей для него неприступная крепость, Тадеуш задумал немного пройтись вокруг, а то от многочасового сидения в сирени ноги так и не отошли.

С наслаждением вдыхая свежий ночной воздух, он не торопясь уже в третий раз обходил дом, когда во двор вошла возвращающаяся с работы пани Богуслава.

Увидев пасынка на боевом посту, она была приятно удивлена. Надо же, полночь на дворе, а парень караулит, как и обещал! Выходит, она нашла хорошего сторожа. Ведь в данный момент никто за ним не наблюдает, а он по собственному почину сторожит! И сумки вон стоят, значит, сдержал слово и переселяется к ней.

— Можешь внести свои вещи, — милостиво разрешила хозяйка. — Вот ключи, отцовские. А спать надо с открытым окном, иначе не услышать бандитов. Тадик сегодня уже поужинал?

Сегодня Тадик не ужинал. В отцовском доме не успел, торопился за вещами, а в доме матери не до того было. Не станет же он рассказывать, что несколько часов провел в зарослях сирени! Есть хотелось по-страшному, однако, считая неудобным в этом признаваться, парень только что-то невнятно пробурчал.

К счастью, хозяйка и сама была голодна, быстро собрала поесть, и они вдвоем мирно поужинали в кухне. Атмосфера создалась на редкость для этого дома теплая и дружеская, возможно, потому, что оба собеседника устали и мечтали лишь об отдыхе, не было охоты касаться спорных вопросов.

Только около часа ночи Тадик оказался наконец один в отцовском кабинете. На всякий случай подготовив себе спальное место, он переоделся в пижаму и осторожно приоткрыл дверь. Прислушался. Кажется, в доме все спят. Повернув ключ в двери, Тадик подошел к запертому шкафу. Наступил кульминационный момент.

Для того чтобы отпереть заветный шкаф, парню потребовалось целых десять минут, ведь надо было это сделать аккуратно, ни в коем случае не поцарапать замок, чтобы, не дай бог, хозяйка не заметила.

Осторожно, стараясь не скрипеть, молодой человек приоткрыл одну створку, и как раз в этот момент в коридоре послышался легкий шум, а сразу вслед за этим тихий стук в дверь.

Тадик не замер от страха, не окаменел, короче, не сдрейфил. Быстро заперев шкаф своей прекрасной отмычкой, он сунул ее в карман пижамы и, не задавая глупых вопросов, распахнул дверь.

В комнату тут же ввалился донельзя взволнованный Стась. Зная о переезде к ним нового друга, можно сказать старшего брата, он так обрадовался, что решил сегодня вообще не спать, дожидаясь Тадика, но в постель все-таки лег, чтобы эта настырная девчонка, его сестра, чего не заподозрила и не наябедничала матери. Незаметно для себя Стась заснул, но в полночь проснулся от шума подъехавшей машины.

Чуть позже и мать вернулась с дежурства. Переждав их совместный с Тадиком ужин и решив, что настал подходящий момент, Стась подкрался к кабинету отца.

У Тадеуша хватило ума и выдержки не показать, что тот явился некстати, и впустить мальчишку в кабинет — не говорить же на лестнице, рискуя разбудить мать и сестру. Впустил, запер дверь и строго спросил:

— У тебя что, крыша поехала? Второй час!

— Самое время! — дрожа от нетерпения, просипел Стась. — Открываем шкаф?!

— Коли так свербит — почешись, а горячку нечего пороть! — одернул молокососа Тадеуш.

— А когда же? — обиделся тот. — Днем мать не даст.

— Соображай! Пойдет же она на работу.

— Ты что, не знаешь? Когда ее нет, этот клещ бдит, радары свои распускает.

— Что за клещ?

— Агата, кто же еще. Врагу не пожелаю такой сестры, хуже чирья на ж... Из двух зол я уж скорее мать предпочту. Так что у нас с тобой одна возможность, сейчас, пока обе спят.

— Я бы не поручился головой, что спят, — возразил Тадик. — А сейчас, ночью, такая тишина, что малейший скрип услышат. Шкаф ведь заперт.

— Ну и что? — одними губами прошептал младший брат. — Нечего мне мозги пудрить, неужто не сумеешь замок отпереть?

— Кто сказал — не сумею? Только не поручусь, что он не заскрипит или не щелкнет на весь дом. А теперь заткнись и слушай, что старшие говорят. Я поклялся твоей матери, что ты в кабинет только через мой труп попадешь, иначе она отберет у меня ключи от комнаты и от дома и фиг мы чего добьемся. А если убедится, что все по ее воле, то и ключ от шкафа выдаст, тогда и откроем. Потерпи малость, не то все потеряем! А сейчас выкатывайся. Застукает тебя здесь — все пропало. Усек?

— Усек! — упавшим голосом выдохнул Стась.

Он ничего не знал об ультиматуме, поставленном матерью Тадику, и теперь воспринял его как крушение всех жизненных надежд. Нельзя было не согласиться с аргументами старшего брата, уж Стась хорошо знал характер своей мамаши, и в то же время так просто отказаться от заманчивых планов завтра же порыбачить он тоже не мог. Хотелось кричать во весь голос, а тут приходилось шептать, как придушенному. Понимая состояние брата, Тадеуш попытался успокоить его:

— Погоди, не напрягайся, все будет о'кей. Слушай! Да слушай же, чего вертишься! Спокойствие, только спокойствие. На сегодня дискуссию кончаем.

Я вовсе не уверен, что ни одна из них не подслушивает, поэтому разведем конспирацию. Сейчас выйду и разведаю, в случае чего притворюсь, что в сортир приспичило, а ты в щель поглядывай, если дам знак — выскакиваешь и сам в сортир. Посиди там чуток, воду спусти и на цыпочках к себе. А завтра за работой все путем обсудим. Дошло?

— Офигеть можно, столько ждать! — удрученно прошептал Стась, но с планом согласился.

Как решили, так и сделали. Агатка и в самом деле проснулась, к счастью с некоторым опозданием. Отлично разбираясь во всех звуках ночного дома, девочка различила шаги брата, поняла — он прошел в ванную, последующие звуки тоже были в норме, вот братец протопал к себе и захлопнул за собой дверь. В доме все стихло, можно было спокойно спать.

Тадик в своей комнате закурил и не менее четверти часа просидел при распахнутом окне, борясь со сном. Нелегким выдался прошедший денек, если и все предстоящие будут на него похожи, вряд ли он долго выдержит. Ведь и накануне спал часа три-четыре, теперь вот скоро два часа ночи, а он не может себе позволить лечь. Эх, если бы не Эльжбета, завалился бы сейчас и дрых без задних ног...

Второй раз высунув голову в коридор, он еще напряженнее вслушался в ночную тишину. Ни звука. Можно приступать.

Пожалев, что нет под рукой ни капли масла, чтобы смазать петли, Тадеуш принялся осторожно орудовать отмычкой, и тут же послышался едва различимый скрежет. Может, смотаться за машинным маслом в гараж? Как же, весь дом перебудишь. Тогда, может, отложить взлом до завтра? За день он успеет запастись чем угодно. Но тут опять мелькнул перед глазами милый образ Эльжбеты, и парень решился...

Вот замок еле слышно щелкнул, спокойно, не торопиться... Буквально по миллиметру раскрывая дверцу, Тадеуш наконец полностью справился с одной створкой, и совершенно бесшумно. Успех окрылил, вторая створка далась легче. Еще минута — и дверь шкафа распахнута настежь.

Господи, какие сокровища! Удочки — короткие и телескопические, в чехлах и без, бамбуковые и из искусственных материалов. В жизни не приходилось видеть такого обилия и разнообразия. А вот спиннинги, на любой вкус! Полки с самыми разнообразными причиндалами: лески, баночки, коробочки и прочие емкости с крючками, поводками, мормышками. А это что? Катушки! Какие хочешь — инерционные и безынерционные, и блесны... Да их штук триста! Внизу мотки сетки, сачки. Гарпун, Езус-Мария!

Да это просто клад! В редком магазине найдешь нечто подобное, оно и неудивительно, ведь отец собирал свои сокровища долгие годы.

Хотя рыбная ловля и не являлась страстью его жизни, понадобилось какое-то время, чтобы свыкнуться с таким богатством. Одернув себя, Тадеуш сосредоточился на главной задаче. Внимательнее осмотрел вещи в самом низу шкафа. Итак, сетка, несколько пар высоких сапог, лопатки, старые портки, еще одни, куртка. Приподняв куртку, Тадеуш увидел под ней угол старого портфеля. Потрепанного.

Черного. И замер, боясь поверить своим глазам.

Наконец решился выяснить, тот ли портфель.

Отложив куртку в сторону, осторожно потянул за торчавший угол. Портфель оказался тяжелым, даже не дрогнул. Нетерпеливое желание не приглушило осторожности. Тадик не рванул что есть силы, а, стиснув зубы, принялся осторожненько раскапывать наваленную кучу рыбацкой экипировки. Наконец разгреб, вот и весь портфель виден. Ручка оторвана....

Пришлось прерваться, чтобы отереть пот со лба.

Боже, неужели тот самый?

Через минуту убедился — тот самый: старый, черный, битком набитый, с оторванной ручкой. И очень тяжелый. Заперт на обычный портфельный замочек и стянут двумя кожаными язычками по обе стороны замка. Нет, не станет он соблюдать дурацкую щепетильность, надо заглянуть внутрь.

Ни Карпинский, ни его сообщник даже не позаботились о том, чтобы прикрыть содержимое портфеля. Тадеуш сразу увидел пачки зеленоватых купюр, оклеенные бумажными лентами. Этими пачками портфель был забит плотно, хотя и не очень аккуратно, при желании можно было бы и больше затолкать. Тадеушу, однако, их количество показалось вполне достаточным, он не стал в них копаться, разыскивая на дне золото, а, прикрыв портфель, обхватил его руками и застыл сидя на полу.