Ирина Хрусталева - Не первый раз замужем
– Кому понадобилось поджигать мой дом? Почему бросили бутылку именно в эту комнату, а не на первый этаж? Тогда было бы больше вероятности, что загорится весь дом, ведь обычно огонь поднимается вверх. Ничего не понимаю, – бормотал писатель.
Он остановился посередине комнаты, растерянно оглядываясь по сторонам. Так ничего и не поняв, он спустился по лестнице на первый этаж, чтобы пройти на кухню. По дороге он заглянул в комнату, куда отвел Нину, и, заглянув в нее, убедился, что девушка спит.
«Еще немного – и было бы поздно, она могла задохнуться», – подумал он, глядя на ее бледное лицо.
Нина хмурилась во сне, а потом, переворачиваясь на другой бок, застонала.
«Бедная девочка, как она перепугалась! Хоть она и старается быть сильной, а на самом деле – такая ранимая и хрупкая», – подумал Николай и подошел к кровати, чтобы поправить сползшее на пол одеяло.
Нина приоткрыла глаза и что-то пробормотала. Писатель нагнулся к ней поближе, чтобы послушать, о чем она говорит, и вдруг почувствовал на своей шее ее руки.
– Поцелуй меня, – еле слышно прошептала девушка.
Он присел на край кровати и нежно прикоснулся губами к ее лбу.
– Не так, я не ребенок, – вновь услышал Николай еле слышный шелест ее голоса.
И тогда он поцеловал ее в губы. Они раскрылись ему навстречу, и мужчина услышал свой собственный стон. Этот поцелуй показался ему глотком чистого воздуха после смрада подземелья, глотком прохладной воды после иссушающего жара пустыни, глотком крепкого вина, которое сразу же ударило в голову. Он осторожно снял ее руки со своей шеи и уже собрался было уйти, как до его ушей вновь донесся ее шепот:
– Не уходи, останься со мной.
Николай посмотрел на нее и наткнулся на умоляющий взгляд.
– Ты уверена, что хочешь этого, Нина? – задал он вопрос.
– Абсолютно уверена, – улыбнулась она в ответ и откинула одеяло, давая ему место рядом с собой.
Глава 30
Когда Николай, приехав в клинику к Виктору и, сидя в его кабинете, рассказал о пожаре в доме и обо всем, что сопутствовало его возникновению, Зотов потер подбородок и пробормотал:
– Да-а-а, ну и дела! И что ты думаешь по этому поводу?
– Я уже всю голову сломал, но так ничего и не придумал, – пожал Николай плечами. – У меня нет таких врагов, чтобы до такой степени могли меня ненавидеть. Я очень боюсь, что это может быть связано с Ниной. Скажи, кроме тебя и Александра, никто не знает о том, что произошло в этой клинике?
– Нет, конечно, что за глупости! – вскинул глаза Виктор. – Я сделал все, чтобы никто ничего не узнал, тебе же прекрасно об этом известно. Нина долгое время лежала здесь, но ты же знаешь, что совершенно под другим именем. Все сведения в компьютер я внес на совершенно другого человека, в общем, я все предусмотрел до мелочей. Узнать ее никто не мог, это было невозможно, ты сам видел. Как мы делали первую операцию, ее тоже никто не видел, а все последующие не представляли опасности, что кто-то из персонала мог бы ее узнать. Была такая отечность, что Нину и мама родная не узнала бы, не то что посторонние люди! Нет, здесь все в порядке, в этом я уверен на все сто процентов, – сказал Виктор и, взяв в руки карандаш, начал нервно постукивать им по столу. – Мне кажется, Коля, что тебе стоит поискать того, кто хотел насолить именно тебе. Дом ты купил совсем недавно, стоит он немалых денег. Девушка у тебя появилась, да еще такая красавица, да и писатель ты неплохой, твои книги везде продаются. Ищи среди своих знакомых того, кто тебе может так сильно завидовать.
– Да нет, – сморщился Николай. – Глупости все это. Кому я нужен?
– Может быть, женщина? Шерше ля фам? Как говорится, ищите женщину, – усмехнулся Виктор и посмотрел на Николая лукавыми глазами. – Бабы, сам знаешь, народ злопамятный. Далеко ходить не нужно, прямо у тебя в доме живет очень яркий пример, – снова хохотнул эскулап.
– Нет, это исключено, – отрицательно покачал головой Николай. – Я никогда не расстаюсь с женщинами таким образом, чтобы мы оставались врагами. Никогда и никому ничего не обещаю, сразу предупреждаю, что отношения должны быть непринужденными и ни к чему не обязывающими.
– Это для тебя они могут быть непринужденными, а любая женщина спит и видит, как выскочить замуж, – возразил Виктор. – Я сам недавно чуть не влип по самое «не хочу», чуть не окольцевали меня.
– Это как же? – улыбнулся Николай.
– А вот так! Встречался я с одной женщиной полтора года назад, а потом мы расстались, как ты говоришь, без обид и претензий. А она через девять месяцев мне звонит и заявляет, что родила от меня дочь, и теперь я, как порядочный человек, обязан жениться, иначе она примет кардинальные меры. У меня прямо там, у телефона, челюсть и отвалилась, еле поймать успел! Собираюсь, приезжаю к ней. Посмотрел на девочку: глазки голубенькие, волосики черненькие, носик маленький и прямой. Вроде бы похожа на меня. Что делать – ума не приложу. С матерью ее я всего раза три и переспал, ни любви тебе никакой, ни привязанности, ну, ничего нет, хоть ты тресни! Одна чистая физиология, и то… не очень. Честно могу признаться, не был я в восторге от нее в постели, поэтому и расстались мы так быстро. Я ей вот так прямо и говорю: «Не могу я на тебе жениться, потому что нет у меня к тебе никаких чувств». Она – в слезы. Я, говорит, на тебя в суд подам, ты не имеешь права ребенка без отца оставлять! Что делать? Хорошо, говорю, я на тебе женюсь только в том случае, если мы сделаем анализ ДНК, который подтвердит мое отцовство. Она – ни в какую. Ты что, говорит, хочешь ребенка травмировать, ведь этот анализ берут из темечка. В общем, такой скандал был, что и сейчас вспоминать страшно, – передернулся Виктор.
– Ну, и чем же все закончилось? – улыбаясь, поинтересовался Николай.
– Чем-чем? Ничем! Для молодой мамаши, я имею в виду. Анализ показал, что я никакого отношения к этой девочке не имею.
– Если мамаша знала, что это так, как же она согласилась на анализ? – удивился Николай.
– Ты не поверишь, – засмеялся Виктор. – Она и сама не знала, кто отец ребенка, поэтому и согласилась. Но она мне потом честно призналась, что была уверена на 90 процентов, что это я. Вот теперь и соображай, на что может быть способна женщина! Советую тебе как следует подумать, вспомнить грешки молодости, позвонить той, на кого вдруг падет подозрение, и сделать выводы.
– Да нет, Вить, глупости все это, – отмахнулся писатель.
– Николай, я не понимаю, ты хочешь выяснить, почему тебе дом подожгли, или не хочешь? – раздраженно спросил Виктор.
– Конечно, хочу, что за глупые вопросы?
– Тогда слушай, что тебе говорят. Проанализируй, кто из твоих знакомых может так «пламенно любить» тебя. Женщин всех своих прошлых вспомни.
– Да не верю я, что это мне хотели насолить, хоть ты тресни, – упрямо замотал Николай головой. – Бутылку кинули именно в ту комнату, где спала Нина, я в этой комнате вообще никогда не спал. Я почему-то уверен, что покушались именно на нее.
– Кто может покушаться на девушку, которая совсем недавно «появилась на свет»? – покачал головой Виктор. – Ты сам-то соображаешь, что говоришь? Ее же никто не знает.
– Я соображаю, что говорю, – упрямо пробурчал Николай.
– Ну, а Нина что на это счет думает?
– Она в таком же недоумении, как и я.
– А не могло случиться такого, что ее кто-то узнал?
– Ну, если бы даже и произошло такое чудо, что маловероятно, ее что же, за это нужно убивать? Бред какой-то мы несем с тобой, – вздохнул Николай. – Да и не мог ее никто узнать, это невозможно. О внешности я вообще молчу, здесь тебе объяснять ничего не нужно, так у нее даже голос теперь другой! Она так виртуозно меняет его благодаря своим курсам, я сам балдею от него, такой – с хрипотцой и легким акцентом. Она уже даже дома начала так же разговаривать, – улыбнулся Николай.
– О каких курсах ты говоришь? – спросил удивленный Виктор.
Николай засмеялся и начал рассказывать Виктору, как ему удалось проследить за девушкой и выяснить, куда она каждое утро целый месяц бегала, соблюдая конспирацию.
– Ну, бабы, – захохотал доктор, – чего только не придумают! Нина всегда была выдумщицей, этого у нее не отнять, но чтобы такое, – и доктор закатил глаза. – Это же надо – «Школа стерв»! Ну и как, получается у нее быть настоящей стервой?
– Ты знаешь, по-моему, это ее призвание, – продолжая улыбаться, ответил писатель. – И я бы не сказал, что мне как мужчине это не нравится.
– Стервы всегда нравились мужчинам, по себе знаю, – подтвердил Виктор. – Ну Нинок, вот уж придумала так придумала, – хлопнул он себе по коленям. – Кстати, ты не хочешь мне рассказать, как там все прошло в Париже? Где теперь Сысоев? Я же так ничего пока и не знаю, не было времени поговорить на эту тему. Все собирался сам к вам в гости нагрянуть, да никак не находил возможности. У меня сейчас в клинике полный завал, как будто прорвало. Такого наплыва желающих изменить внешность давно уже не было. По три операции в день делаю, с ног уже валюсь. Давай-ка, раз уж сам ко мне приехал, рассказывай.
