Дарья Донцова - Живая вода мертвой царевны
Лена отвернулась к окну.
– Ну ладно, мужики, – воскликнула Белка, – я готова признать, что среди них встречаются ублюдки. Но женщины! Юлия Николаевна, Людмила, Олеся! Они же понимали, что обрекают детей на мучения и смерть!
– Прибавь сюда Викторию Павловну, – процедила я.
– Ну уж для кучи не забудьте и Анжелу Сергеевну, – вздохнула Елена, – преподавательницу литературы Филиппову, жену расстрелянного сексуального маньяка и мать Александра, приятеля Кости Паршикова и Михаила, участника развлечений в Кусово.
– Представляю, что подумал Ковалев, когда увидел в институте Анжелу Сергеевну, – воскликнула я.
– Он ее не узнал, – сказала Ленка, – а Филиппова не опознала Ковалева. Анжела Сергеевна видела Михаила мельком в тот день, когда прибыла в Кусово, чтобы забрать сына. Было это еще до трагедии с умершим беспризорником. Филиппова не разглядывала парней, в компании которых веселился ее сынок. Она была озабочена исключительно судьбой Александра, остальные люди ее никогда не волновали.
Александр же, узнав правду об отце, перестал сопротивляться своим сексуальным влечениям, оправдываясь тем, что это гены, бороться с ними бесполезно, и начал ездить в Кусово к Константину. Своей матери Саня, естественно, ничего не говорил, Анжела совершенно случайно узнала, куда по выходным дням катается ее любимый мальчик, и бросилась за ним. Оцените ужас бедняги, она лишилась мужа, который оказался маньяком-педофилом, а теперь над ней нависла реальная угроза потерять единственного, горячо любимого сына. Филиппова попыталась убедить Александра, что педофилия не передается от отца к сыну, это не какая-нибудь шестипалость или ямочка на подбородке, но Саня ответил:
– Я читал научные книги, в них написано другое. Очень часто дети преступников идут по стопам родителей. Я не виноват, меня вынуждают к этому дефектные гены.
Последнюю фразу Александр с той поры будет повторять часто, она станет его оправданием перед Анжелой Сергеевной. Мать не хотела, чтобы Александр закончил свои дни на спецзоне, поэтому она придумала невероятный способ избавить Сашу от пагубного пристрастия.
Анжела Сергеевна продала свою квартиру в центре Москвы, купила крохотную двушку в непрестижном доме и устроилась на работу в затрапезный вуз имени Олеся Иванко. Бывшим коллегам по службе, немало удивленным тем, что Анжела покидает МГУ, она сказала:
– У меня тяжело болен сын, он умирает. Мальчику остались считаные месяцы жизни. Я продала квартиру и ухожу с работы, потому что намерена отправиться с Александром в кругосветное плавание на океанском лайнере. Длительный круиз – мечта моего сына, я хочу ее осуществить.
То же самое Анжела сказала ректору института, где учился Александр. Саня получал высшее техническое образование, ему оставались считаные месяцы до диплома. Конечно же, педагоги удивились, почему юноша внезапно решил бросить учебу.
Коллеги Анжелы и профессора Александра, узнав «правду», умылись слезами, а Филипповы исчезли. Знакомые искренне считали, что мать и сын покинули Россию и плавают где-то в океане. Но на самом деле Анжела перешла в заштатный вуз. То, что именно в нем учится в аспирантуре и преподает Михаил Ковалев, оказалось простым совпадением. И, еще раз повторяю, Михаил с Анжелой друг друга не узнали, их первая встреча была мимолетной.
Анжела не опасалась встретить знакомых или прежних коллег на улице. Филиппова заготовила фразу:
– Мой сын умер, я не хочу более говорить на эту тему.
Самое интересное, что она бы не солгала. Александр Филиппов исчез, на его месте появилась девочка Сашенька.
– В голову не могло прийти, что мужчину можно превратить в школьницу! – воскликнула я. – Хотя стилист Роза показала мне красивую блондинку, самую востребованную нынче зарубежную модель, демонстрирующую женскую одежду, а это оказался парень!
– Если подобрать соответствующий типаж, то ничего сложного в этом нет, – кивнула Ленка, – конечно, высокого носатого дядечку кавказской внешности не переделаешь в тургеневскую барышню, но у Саши так называемый астенический тип. Невысокий рост, маленькая мышечная масса, очень светлая кожа, тонкие кости, узкое лицо с голубыми глазами, вдобавок вьющиеся волосы пепельного цвета. Александр отпустил локоны до плеч, накладывал излишне яркий макияж и легко сходил за девочку-десятиклассницу. Анжела Сергеевна решила, что лучший способ избавить сына от пагубного сексуального влечения – превратить его в девушку. В прямом смысле слова!
Филиппова обратилась к специалисту, который делал операции по смене пола. Вот куда начали уходить вырученные за квартиру средства. Чтобы из мужчины стать женщиной, вам понадобится пройти не одно психологическое тестирование, и у Александра не было шансов обмануть специалистов, желание сменить пол принадлежало не ему, а матери. Но в Москве можно найти врачей, которые за приличную мзду будут работать с вами, наплевав на все формальности.
Анжеле Сергеевне повезло, несмотря на стремление обогатиться, доктор Федор Рожков оказался хорошим специалистом. Он отговорил Филиппову от радикальной операции, предложил обойтись мощной гормонотерапией.
Почему Саня согласился воплотить в жизнь мамину идею? Александр очень любил Анжелу Сергеевну, хотя постоянно ссорился с ней.
– Я слышала один из их скандалов, – перебила я Ленку, – совершенно случайно оказалась в коридоре у двери в комнату Саши, прищемила подол юбки и, пока вытаскивала его, стала свидетельницей свары. На меня очень тяжелое впечатление произвело то, как Саша беседовала с Анжелой Сергеевной. Сначала на нее сыпались упреки и нелестные эпитеты, а затем послышались рыдания.
– Гормоны часто вызывают у человека перепады настроения, приливы гнева, – кивнула Лена, – Александр тяжело переносил лекарства. Почему он согласился выполнить безумную материнскую идею? Нет у меня точного ответа на этот вопрос, сам Филиппов сказал: «Мама очень просила, я подумал, почему бы нет? Всегда ведь можно отказаться, перестать принимать лекарства».
– Обалдеть! – воскликнула Белка.
Ленка пожала плечами.
– Александр ничего о своих мотивах не рассказывает, просто говорит: «Я так решил!» Но наши психологи предположили, что парень, с одной стороны, боится сам себя, он явно не хочет кончить, как отец. А с другой, он поставил матери условие: подчинюсь тебе, но я буду изображать из себя подростка, мне так легче переносить лечение. Анжела сказала сыну: «Хорошо, ты вновь пойдешь в школу, но уже как девочка Саша». Сейчас Александр уверяет нас, что хотел снова вернуться в отрочество, просто надеялся превратиться в женщину, забыть о своем пристрастии, но, думаю, более всего ему нравилось находиться среди детей, которые совершенно не стеснялись его.
– Анжела сволочь! – возмутилась Белка. – О малышах она подумала? О тех, с кем ежедневно будет сталкиваться педофил? Пустила лису в курятник! Как ей вообще в голову пришла эта безумная идея? Ясное дело, Саша был в восторге! «Быть подростком, ни за что не отвечать». Небось чувствовал себя как сладкоежка в кондитерской, куда ни посмотри, везде лакомства. Анжелу Сергеевну надо судить как растлительницу малолетних.
Лена сцепила пальцы в замок.
– Филиппову не интересует никто, кроме ее сына. Рассуждала она так: куда ей пристроить Сашу на время «переделки»? Оставить в техническом вузе? Это невозможно, там его знают как парня. Устроить в институт имени Олеся Иванко как девочку? Но там полно девушек, Александр еще не научился вести себя соответственно, его быстро раскусят. Вот школа – идеальное место, любые странности Саши сочтут закидонами подростка. Сейчас во многих средних учебных заведениях до минимума снижены требования к детям. Им можно ярко краситься, ходить с любой прической, носить любую одежду. А еще Анжела надеялась, что никто никогда не станет искать педофила среди подростков в школе. Учителя можно заподозрить в нездоровой любви к детям, а четырнадцатилетнюю девочку? Да она сама малолетка! Александр потребовал от матери в обмен за свое согласие стать женщиной еще раз вернуться в детство. Филипповой мысль сына показалась крайне удачной. Она согласилась.
– Если десятиклассник пристает с сексуальными домогательствами к первоклашке, он растлитель, – сказала я.
– Анжела надеялась, что гормоны подействуют, Саша станет женщиной, – буркнула Елена, – тупая идея. Хотя лекарства способны на многое.
– Она идиотка! – разъярилась Белка. – Ладно, сейчас Саша ходит на занятия. Потом перейдет в другое учебное заведение. Лет пять еще, предположим, ему удастся обманывать окружающих. А дальше что? До преклонных лет парень не может изображать девочку-подростка. Что будет в тридцать лет? Сорок? А его сексуальная жизнь? Она прекратится? Операция по перемене пола не сделана, в кого Анжела думала превратить сына? В гея?
Лена подняла руку.
