Ольга Степнова - Совершенная crazy
– И заснял! – подмигнул Крису Славка. – Он сфотографировал двух Фёдоров! Двух Бошек. Две, то есть, Башки!
– Как двух? – подскочил Фёдор. – Значит, мне не показалось там… возле фонтана?! Значит, есть фотографии?!
– Есть, – успокоил его Орлик. – На одной из них отлично видно, как один Фёдор дерётся со знаменитым актёром, а другой стоит в «зрительном зале». Скажите, уважаемый… уважаемая Башка, у вас случайно нет брата-близнеца? Или, может, у вас есть другой родственник, с которым вы похожи вот как эти оба-два?! – указал Славка на хоккеистов.
– Нет, – замотал головой Фёдор. – Я у мамы один. И у папы. И у дедушки с бабушкой, и у…
– Достаточно, – остановил его Славка. – Значит, вы – оригинальное существо и существуете в единственном экземпляре?
– Можно и так сказать, – кивнул Фёдор. – Второго меня на свете не нет.
– А на фотографии есть!
– Второй Башка особо не прятался. Он танцевал, писал в фонтан и даже своровал у Ксюни ключ от подсобки, где находятся вентили, регулирующие подачу воды в бассейн, – встрял в разговор Пашка.
– Даже не знаю, что на это сказать, – покачал головой Фёдор.
– Кому понадобилось изображать Башку?! – торжественно спросил Славка, оглядев публику. – А теперь смотрите! – Орлик рывком вытащил из кармана липкую резину с клочками волос и ловким движением натянул её на лицо.
– Батюшки святы! – заорала старуха. – Федька, смотри, рожа твоя! Съёмная рожа! Захотел одел, захотел – снял! Ну ни фига себе! Кто-то весь вечер таскал эту маску на моём дне рождении, выдавая себя за тебя! Кто?! – топнула она ногой. – Кто, сучье отродье, устроил маскарад без моего ведома?!!
Повисла тишина. Голубоватый свет зябко задрожал на лицах.
Горазон слышал своим особенным слухом, как вразнобой бьются эти такие разные, живые сердца. Ему стало их жалко. Стоит так трепетать, замирать, и почти останавливаться от любопытства и страха, чтобы потом, в один прекрасный момент, раз – и в дамки! Вернее, – в бестелесные, шкодливые, слоняющиеся по галактике призраки…
Доктор Фрадкин, подошёл к Орлику и бесцеремонно ощупал его лицо.
– Латекс, – покачал он головой. – Тончайший материал! Отличная работа! Нос, лоб, щёки, глазные отверстия, даже волосы – всё в точности как у Фёдора!
– Похож?! – засмеялся Славка
– Нисколечки! – фыркнула Ксюня. – Ты ростом меньше и в плечах уже. И вообще, ты – бывшая девушка, таких транссексуалок за версту видно!
– Так вот, – сорвал с себя маску Славка, – среди нас есть только два человека, которые ростом и комплекцией в точности напоминают Башку.
Горазон отчётливо услышал, как два сердечка заколотились особенно быстро, и улыбнулся. Бейтесь, бейтесь, изнашивайтесь, сгорайте от стыда, трепещите от страха, бойтесь разоблачения – это жизнь, и она почти всегда прекрасна даже в самых неблаговидных своих проявлениях!
– Только два человека, – пробормотала Ида и обвела всех цепкими, выцветшими глазами. – Не может быть! Вы?! Не верю! Родня всё-таки, хоть я и не помню какая…
– Это не мы! – в один голос заорали братья Архангельские. – Нас заставили!!
– Так не вы, или заставили? – подошёл к ним Славка. – А ну-ка, пусть один из вас натянет маску!
– Нет! – отшатнулись братья. – У нас чемпионат на носу! Нам нельзя!
– Тюрьма у вас на носу! – показал им кулак Славка. – Маску нашли у тебя в кармане, – ткнул он наугад то ли в Павла, то ли в Глеба.
– Кто нашёл? – захохотал не то Павел, не то Глеб. – Зеркало? Расскажите это ментам!
– Я нашёл, – спокойно сказал Горазон. – Я, Павел Иванович Горазон. Просто днём меня не очень хорошо видно, поэтому я обозначился крупным предметом. И пусть хоть один мент попробует мне не поверить! Я ему потом такое устрою… А ну, быстро напялил маску! – заорал Паша и для устрашения мигнул изнутри красным огнём – это тоже было в его силах и полномочиях.
Братья одновременно вцепились в маску и чуть не разорвали её. Наконец, один из них трясущимися руками натянул на себя чужое лицо и встал рядом с Фёдором.
– Не отличить! – покачала головой старуха. – И к чему, скажите, был весь этот цирк на моём дне рождении?
– А вы до сих пор не поняли? – удивился Славка. – Чтобы свалить вину за убийство Горазона на Фёдора!
– Ты хочешь сказать… – Вцепившись костлявыми пальцами в подлокотники кресла, Гошина привстала. – Неужели ты хочешь сказать, что вот эти вот дурни, эти клюшки хоккейные, эти дырявые шайбы…
– Мы не знали! – в один голос заорали Архангельские. – Нас использовали вслепую!
– Кто?! – гаркнула Ида Григорьевна.
Братцы испуганно переглянулись и замолчали.
– Мы не знаем, – ответил тот, который был без маски.
– Понятия не имеем, – подтвердил другой.
– Кто из вас воровал ключ у Ксюни?! – спросил Славка.
– Я, – ответила «маска».
– Кто крутился возле фонтана?
– Я, – ответил другой.
– Кто открыл вентиль?
– Я, – сказала «маска», но тут же указала на братца: – Нет, это он!
– Он!
– Он!
Они тыкали друг в друга пальцами, как провинившиеся дети, пытающиеся свалить друг на друга вину за съеденные тайком конфеты.
– Нет, это дебилы, а не преступники, – простонала Ида Григорьевна, снимая шляпу и хватаясь за лысую голову. – Я за них тухлого кабачка не отдам, не то, что всё своё состояние!
– Спокойно! – поднял руку вверх Славка. – Они действительно были игрушками в руках умного, хитрого и очень изобретательного человека.
– Какого?! – простонала старуха. – Какого ещё человека?!!
Горазон тихо посмеивался. Он не знал ответа на главный вопрос, но этот пацан ему нравился. Парень был весёлый, невоспитанный и такой наглый, что мог запросто переписать историю народов мира, лишь бы заполучить бабкины барыши.
Орлик тем временем вытащил из кармана красные корочки, раскрыл их и высоко поднял над головой.
– Волгина Дарья Владимировна, – прочитал вслух Горазон, единственный из всех способный читать в такой темноте. – Кто это?!
– Так вот кто украл мою сумку! – Растолкав Архангельских, вперёд вышла Мила Брагина. – Подлый, мелкий воришка неопределённого пола!! Гермафродит!
– Если бы я не нашёл вашу сумку, вы бы умерли от удушья, мадам! – Славка решил оставить без внимания оскорбительную реплику по поводу неопределённости своего пола.
– Да, я Волгина Дарья Владимировна, – высоко подняла голову Мила и посмотрела на Пашку Горазона с горечью, с вызовом, с отчаянием, с ненавистью и бесконечной усталостью.
Что-то отдалённо знакомое показалось Пашке в её имени, в её внешности, в её взгляде…
В углу громко зарыдала Рада. Ксюня обняла её и своим носовым платком принялась утирать слёзы.
– Павла Горазона убила учительница французского языка, – уверенно сказал Славка Орлик. – Это она заставила Архангельских спустить воду в бассейне, она нашептала роковые слова Полине про каскадёров, которые работают за актёра, она…
– Она надела рыжий парик, чтобы раствориться в толпе и остаться неузнаваемой, – прошептал Пашка. – Она всё сделала чужими руками! Дашка, это ты, что ли?! – заорал Горазон, взмыв вверх. – Ты?!
Он вдруг всё вспомнил. И ему стало так страшно, что захотелось опять умереть.
– Я, – ответила Брагина и провела по лицу рукой, словно стирая с него притворство, от которого безумно устала. – Я, я, я! Я невеста Алексея Краснова, если ты помнишь, кто это такой.
– Помню, – пробормотал Пашка. – Лёха Краснов… хороший парень, неплохой актёр, отличный даже, я бы сказал. Мы не то, чтобы очень дружили, но…
– Но ты приходил к нам в дом, ел, пил, рассказывал анекдоты, хвастался своими успехами. Да, мы не были близкими друзьями, но Лёша гордился знакомством с тобой. Очень гордился! Это для тебя мы были одними из многих, а ты для нас – свет в окошке. Ты верно сказал, Лёшка был очень талантлив, единственное, что ему не хватало – немного удачи, везения, ударной роли, которая бы сделала его знаменитым и востребованным. Ему стоило только заполучить такую роль, и его карьера резко пошла бы на взлёт. Ты понимал это?!
– Я об этом не думал.
– Ты никогда ни о ком не думал, кроме себя. Я любила Лёшку с десятого класса. Влюбилась в него без памяти, когда он только начал играть в школьных спектаклях, потому что сразу почувствовала его талант, его мощь, его неординарность и великую страсть к актёрской профессии! Я полюбила Краснова, в том числе за эту одержимость, поклявшись, что положу к ногам его таланта всю свою жизнь! Пока он учился во ВГИКе, я работала. Боже мой, кем только я не была! Официанткой, гардеробщицей, диспетчером на телефоне, кассиром и даже рекламным зайцем, раздающим листовки. Я очень уставала, но понимала, ради чего живу. Я знала, что скоро мир узнает о великом актёре Алексее Краснове. А я буду его женой! Мы жили вместе, но официально не расписывались, решив, что загс от нас не убежит, а пока нужно встать на ноги, сделать имя, заработать денег на квартиру. Лёшка закончил ВГИК и начал сниматься. В основном, в эпизодах, в неинтересных, проходных ролях. Но мы верили в удачу. Знали, что скоро наступит наш звёздный час, и роль, которая сделает Лёшку знаменитым – не за горами. Мне повезло, я устроилась работать на известную киностудию «Магнус». Сначала бригадиром массовки, потом реквизитором, а затем я стала ассистентом режиссёра по актёрам. Я была в курсе всех проектов и всех подковёрных интриг. Я даже могла влиять на выбор актёров… Моё мнение не было решающим, но оно учитывалось. А главное, я знала обо всех сценариях, которые были в работе! К тому времени Лёшка совсем отчаялся. Годы шли, а роль, – его роль, которая сделала бы его знаменитым, так и не появлялась. Он прописался в сериалах, которые шли только по дециметровым каналам. Краснов с горя запил, и это стало самой большой нашей проблемой. Лёшка был очень талантлив, но не очень силён духом. Неудачи подтачивали его, как наждачка слабый металл. И тут я узнала, что наша киностудия готовится снимать стосерийный сериал, который планирует купить один из центральных каналов. Сценарий оказался просто отличный! Там было всё – динамика, любовная линия, элементы боевика и детектива. Это был тот сюжетный коктейль, на который зритель подсаживается как на наркотик, а его героев начинает любить как родных. Этот сюжет можно было сравнить с сюжетами о Джеймсе Бонде – кроме страсти, любви и ревности там были погони, стрельба и смертельные трюки…
