Михаил Серегин - Большой ментовский переполох
И вскоре на дороге уже ничего не напоминало о происшествии, разве что несколько капель крови, впитавшихся в снег.
* * *Наталья Александровна жутко волновалась. Ей все время казалось, что у них ничего не получится, кто-то непременно помешает осуществлению их планов. А как все было замечательно, когда они с Колей только поженились. Тогда она еще не знала, что он заядлый игрок, в то время он казался ей самым веселым и милым человеком на всем свете, каким она его любила. А теперь все пошло прахом. Ее одновременно жгли ненависть, любовь, горечь и раскаяние. Сколько раз она порывалась пойти в милицию и обо всем рассказать, но что-то останавливало, то ли страх за себя и за него, то ли хотелось забыть всю эту историю как страшный сон. Но одно она знала точно – как бы там ни было, она скорее сама сядет в тюрьму, чем выдаст его.
Кукушка в часах громко возвестила о том, что время уже подошло к семи часам вечера. От неожиданности Наталья даже подскочила, потом спохватилась, начала укладывать последние вещи в чемодан, еще раз просмотрела документы, накрасила губы и уселась на диван, чтобы под конец обдумать все, что произошло с ней за последние дни. Совершенное преступление таким тяжким грузом лежало на сердце, что порой становилось трудно дышать. А он говорит, что все это мелочи, что это пройдет. Нет, такое вряд ли проходит, может, притупляется с годами. Но все равно с этим придется жить дальше. На ум пришел Достоевский со своим «Преступлением и наказанием». «Наверное, и у меня, как в этой книге, – подумала Мартышкина. – И тоже жить не смогу, если не покаюсь».
– Нет, я все же скажу ему, что не смогу поехать с ним, – через несколько минут громко произнесла женщина, как будто звуками своего голоса сама себя убеждая. – Я лучше возьму вину на себя и пойду в милицию. А он пусть живет, как захочет.
Приняв окончательное решение, Наталья Александровна поднялась, надела дубленку, взяла свою плотно набитую сумку и вышла из квартиры.
* * *Чаелюбов первым делом позвонил Мартышкиным, но телефон оказался отключенным. Тогда он принялся названивать на работу Наталье Александровне, чтобы узнать, работает ли она сегодня и в какую смену. Однако ему ответили, что Мартышкина взяла отпуск за свой счет на целую неделю и ее уже два дня никто не видел.
Сообщение об отпуске еще больше утвердило капитана в собственных страшных догадках по поводу семейства Мартышкиных. Он решил наведаться в их квартиру. Взяв с собой двоих помощников, он покинул отделение милиции.
Но, как он и ожидал, Натальи Александровны дома не оказалось. Позвонив несколько раз и не дождавшись ответа, капитан выругался, подумал и решил вернуться в отделение, там он по крайней мере мог спокойно изучить всю имеющуюся информацию и выяснить, где сейчас может находиться Наталья Мартышкина.
– Возвращаемся, – бросил он помощникам и первым начал спускаться по лестнице.
* * *– Андрей, сколько времени? – поеживаясь от мороза, спросил Федя.
– Без десяти восемь, – взглянув на свои наручные часы, ответил близнец. – А Мартышкиной что-то не видно.
Ребята заняли наблюдательный пост во дворе дома, где обитал любовник Натальи Александровны. Для убедительности они рассредоточились группками: Веня, Леха и Дирол стояли на углу дома и делали вид, что у них весьма серьезный разговор, близнецы и Федя сидели во дворе с газетами и изображали из себя серьезно увлеченных чтением людей. Выглядело это довольно странно. Ну какой нормальный человек будет сидеть во дворе в двадцатипятиградусный мороз и читать газету? Только курсант школы милиции, выполняющий особое задание. Близнецов такой метод конспирации вполне устраивал, но только не Федю.
– Зря мы газеты взяли, – ворчал он.
– А что нужно было? – глянул на него Антон.
– Не знаю. Но мы с газетами в руках похожи на сбежавших из психушки идиотов.
Похоже, этого мнения придерживался не только Ганга. В нескольких метрах от курсантов остановилась какая-то старушка. Она долго смотрела на ребят с газетами в руках, потом подошла ближе и сказала:
– Что же вы на лавочках холодных сидите? Того и гляди штаны примерзнут.
– А они у нас с подогревом, бабуля, – не очень вежливо буркнул Андрей.
– Подогрев подогревом, а все же шли бы по домам, там бы в тепле и читали, – посоветовала бабка.
– Слушайте, бабушка, – теряя терпение, сказал Андрей. – Вам надо, вы и идите, а нам и тут неплохо.
– Такой молодой, а уже такой грубый, – расстроилась старушка и уже развернулась, чтобы уйти, но в этот момент из-за угла дома показалась Наталья Мартышкина.
– Блин, она же нас сейчас увидит, – испугался Федя. – Говорил же я вам, что надо в песочнице под грибок спрятаться.
– Теперь поздно, – отмахнулся Андрей, судорожно ища глазами хоть какое-нибудь прикрытие.
Но ничего и никого, кроме обиженной курсантами бабули, вокруг не оказалось. Пришлось пользоваться тем, что было в наличии.
– Бабушка, бабушка, – тихонько позвал Андрей.
Старушка обернулась.
– Бабушка, идите сюда, пожалуйста, – попросил близнец.
Бабуля очень удивилась, но все же подошла и загородила собой курсантов, что им, собственно, и было нужно.
– Чего надо-то? – спросила она.
– А... это... – Андрей пытался придумать, что сказать старой женщине, но это у него не совсем получалось, потому что он одновременно наблюдал за Натальей Александровной.
Зато Федя не растерялся. Ганга был очень добрым человеком и никогда не обижал маленьких и стареньких, поэтому, когда Андрей обидел старушку, ему стало очень стыдно за друга и захотелось извиниться. Однако он находился на задании, и времени на всякие сантименты у него не было. Но сейчас, когда выпала возможность исправить ошибку Андрея, Федя ее упускать не стал.
– Бабушка, мы хотели извиниться, – сказал он. – Вы простите нас, пожалуйста.
– Да ты вроде меня и не обижал, – посмотрела на него бабушка. – А ты чего чумазый-то такой, али помыться негде?
Федю понял, что бабуся наконец обратила внимание на цвет его кожи, но расстраиваться из-за ее слов не стал, потому что давно уже привык к нестандартной реакции на его внешность простых жителей Зюзюкинска.
– Помыться есть где, просто не успел еще, – пояснил он. – Так вы нас простите?
В это время Мартышкина пересекла двор, не обратив внимания на курсантов и старуху рядом с ними, и вошла в первый подъезд.
– Объект на месте, – возвестил Андрей, потом посмотрел на бабку, как будто видел ее в первый раз, и вдруг сказал: – Все, бабуся, постояла, а теперь иди отсюда.
– Ах, нахалы, ах, паршивцы, – запричитала бабуся. – А еще в форме. И где вас только таких учат?
– В школе милиции, – не стал скрывать Андрей, поднимаясь и направляясь к первому подъезду.
Антон двинулся следом.
– Вы его простите, ему сегодня двойку поставили, – соврал Федя, попытавшись загладить новую грубость Утконесова-старшего.
– А-а, – понятливо протянула бабка. – Тогда ладно, прощу.
– Спасибо, – поблагодарил Ганга и бросился догонять друзей.
Веня, Леха и Дирол в это время, согласно выработанному плану, заняли боевые позиции за домом, на случай, если бы Мартышкина с любовником при захвате решили бежать через окно.
Близнецы и Федя вошли в подъезд и вдруг остановились.
– Квартира какая? – обращаясь к Андрею, спросил Федя.
– По лестнице прямо, – вспомнил слова Антонины Дмитриевны близнец.
– А этаж какой? – поинтересовался Антон.
– Не знаю, – испугался Андрей, понимая, что бабушка забыла сказать ему, на каком этаже находится нужная квартира.
– Та-ак, понятненько, – протянул Антон. – И что мы теперь делать будем?
– Может, крикнуть, что пожар начался? – предложил Федя, вспомнив, что в экстренных случаях, чтобы привлечь внимание людей, нужно кричать про пожар.
– Не пойдет, – покачал головой Антон. – Это тебе не деревня. Здесь люди, если не у них горит, на улицу не побегут, а просто позвонят пожарным.
– Может, сбегать с ребятами посоветоваться? – подал голос Андрей.
– Вот ты и беги, – огрызнулся Антон. – Надо было у бабули нашей спросить, какой этаж. Эх ты...
– Ну и побегу, – пробурчал Андрей и выскочил из подъезда.
Веня, Дирол и Леха, спрятавшись у стены дома, ждали. Правда, чего ждали, они и сами объяснить не могли.
– Что-то долго они, – беспокоился Веня. – Может, случилось что?
И вдруг из-за угла выскочил какой-то человек. Дирол от неожиданности отпрыгнул в сторону, Леха на всякий случай пригнулся, а Веня, не раздумывая, выставил вперед кулак, на который в следующую минуту и наткнулся незнакомец. Вскрикнув, он схватился за нос, а потом голосом Андрея Утконесова произнес:
– Совсем сдурели, что ли? Своих бьете.
– Ой, прости, – раскаялся Веня. – Не признал. А ты почему здесь? – спохватился он. – Надо же преступников брать.
– Мы не знаем, в какую квартиру вошла Мартышкина, – потупившись, признался Андрей.
