Ирина Волкова - Возвращение блудной мумии
— Я что, потерял сознание? — приподнимаясь с пола, смущенно спросил Бонгани. — А чем это пахнет?
— Грешниками, горящими в аду, — не удержалась я.
— Серьезно?
— Да нет, отбивные на кухне пригорели. Теперь мне стало ясно, откуда взялась кровь на ноже Миллендорфа.
— Уф-ф, — с облегчением выдохнул негр. — А я-то подумал…
— Неужели ты действительно веришь во всю эту чушь насчет злых духов? — удивилась я. — Мы же все-таки живем в двадцать первом веке.
— Tec, — испуганно приложил палец к губам Бонгани. — Ункулункулу могут услышать тебя.
В замке входной двери заскрежетал ключ, а несколько секунд спустя в спальню заглянул улыбающийся Эстевез.
В одной руке он держал большой шоколадный торт в прозрачной пластиковой упаковке, а в другой — выброшенный мною пульт дистанционного управления.
— Что это за запах такой? — поинтересовался Марио. — Даже на лестничной клетке чувствуется. А это что за штука? Я ее в коридоре нашел. Кнопки тут какие-то.
— Не трогай! — хотела предупредить я, но опоздала.
Мой любопытный novio уже успел ткнуть пальцем в кнопку, приводящую в действие мешочки со смехом.
Соревнуясь Друг с другом, “загробный гомерический хохот”, “агония кровавого вурдалака” и прочие “убойные сюрпризы” вновь превратили квартиру в миниатюрное подобие ада.
Вздрогнув от испуга, Марио выронил торт.
— Ункулункулу, — посеревшими от ужаса губами прохрипел Бонгани.
Его глаза закатились, и негр, покачнувшись, родосским колоссом обрушился на коробку с моим любимым деликатесом.
В тот вечер судьба явно отвернулась от меня.
* * *Шоковое воздействие на психику заметно сказалось на Бонгани. Не знаю, как насчет кардинального пересмотра жизненной позиции, но настроение его явно изменилось. За завтраком некогда жизнерадостный тсонга был мрачен и задумчив, зато Ник явно повеселел и сиял, как начищенный пятак.
— Ты хотела сделать из меня пирожки, — обвиняющим тоном заявил Бонгани. — Ты собиралась расчленить меня и скормить собакам. Он мне все рассказал.
Я возмущенно посмотрела на Миллендорфа.
— Предатель.
— Разделяй и властвуй, — усмехнулся тот.
— Зато ты меня похищал, — сказала я. — Ты угрожал мне пистолетом. Если ван дер Варден прикажет, ты меня убьешь, даже не поморщившись. Разве не так?
— Может, и убью, но пирожков из тебя точно не сделаю. И собакам тебя не скормлю.
— Надо же, какое благородство! — съязвила я. — Врешь ты все. Если твой чокнутый хозяин потребует, ты из меня не то что пирожки — равиоли налепишь.
— Ункулункулу, — загробным голосом произнес Ник. — Они все видят. Негр вздрогнул.
— Ты что, спятил? — понизив голос, прошипел он. — Никогда не произноси это слово. Миллендорф гомерически захохотал.
— А на меня твои негритянские чертики не действуют. Это за тобой они придут. Ункулункулу. Сюда! Утащите в ад этого черножопого преступника! Ункулункулу. Ункулункулу. Ункулункулу.
— Прекрати! — яростно хрястнул кулаком по столу Бонгани.
— Все! С меня хватит! — разозлилась я. — В Зоопарке вас следовало бы рассадить по разным клеткам и как можно дальше друг от друга. Значит, так. С одним из вас сегодня я вылетаю на Канары, чтобы прощупать “Братство воителей добра”, а другой отправится в Канны к “Детям высшей реальности”. Кто поедет со мной?
— Я, — сказал негр. — Я должен за тобой присматривать.
— Камикадзе, — покачал головой Миллендорф. — Мало тебе было вчерашнего. Если бы мне пришлось выбирать между нею и Ункулункулу, клянусь дедушкиным наследством, я бы предпочел твоих черномазых чертиков. С ними намного безопаснее.
Бонгани скрипнул зубами.
— Значит, договорились, — подытожила я.
* * *Самолет приземлился в аэропорту Рейна София, в южной части острова Тенерифе. Из-за наплыва туристов взять машину напрокат не удалось, так что к “Воителям добра” пришлось добираться на такси.
— А, вы к сектантам, — усмехнулся таксист, выяснив, что нам нужна усадьба “Торре Абракадабра”, расположенная неподалеку от поселка Лос-Караколес.
— Вы их знаете? — оживилась я.
— Эти мошенники все одинаковы, — махнул рукой таксист. — Гребут денежки под предлогом спасения мира. Хорошо хоть у нас на острове до массовых самоубийств дело так и не дошло. Некоторые секты призывали таким образом подготовиться к концу света, который якобы должен был наступить в двухтысячном году. Нашлись идиоты, которые отдали сектантам все свои сбережения, даже имущество продали, чтобы в преддверии Страшного суда купить себе теплое местечко на небесах. Теперь судятся, да толку никакого. Мессии с их денежками давно в Южную Америку перекинулись. К очередному концу света там готовятся. Вы что же, тоже в секту решили записаться?
— Нет, — покачала головой я. — У меня подруга пропала. Есть подозрение, что она могла вступить в “Братство воителей добра”. Вам случайно не доводилось видеть этих “братков”? Возил я к ним пару раз пассажиров. Один мне всю дорогу пытался мозги запудрить каким-то там позитивным мышлением. Мы, говорит” если объединимся, победим этим самым мышлением силы зла, которые стремятся уничтожить землю. Ну, я его, естественно, послал, так этот придурок назвал меня наемником армии тьмы, продавшим душу великим энергетическим паразитам. Сначала я хотел в морду ему двинуть, а потом передумал и просто покатал недоумка лишний час по окрестностям. Он как на счетчик глянул, сразу о позитивном мышлении позабыл.
— А этих девушек вы не видели?
Я протянула таксисту фотороботы Евы и Катрин.
— Какая из них твоя подружка?
— Вот эта.
Я указала на Еву.
— Знакомое лицо. Поручиться не могу, но, кажется, я возил ее.
— Возили? Куда? Случайно, не в “Торре Абракадабра”?
— Нет, туда точно нет. У меня столько людей каждый день перед глазами проходит — всех не упомнишь.
— Может, попробуете, — взмолилась я. — Вдруг получится.
— Вот черт! Вертится что-то в памяти… Кажется, это было в южной части острова. Или в северной? Вспомнил! Это случилось месяцев пять назад. Я подбросил компанию туристов к пирамидам. Ваша подружка села в машину у пирамид и попросила отвезти ее в город, кажется, в Санта-Круз. Ручаться за то, что это была девушка с портрета, я не могу, но сходство несомненное.
— Спасибо, — сказала я.
Дорога, петляя среди холмов — голых, буровато-серых и мрачных, как посыпанный пеплом череп, уводила нас прочь от берега. Отели и многоэтажные здания “апартаментов” остались далеко позади. Навстречу попадалась лишь россыпи небольших белоснежных домиков, крытых красной черепицей.
Шоссе свернуло к северу, плавно огибая подножие вулкана Тейде. Из мертвого, выжженного солнцем юга мы незаметно переместились во влажную и прохладную часть острова. Небо заволокли тучи. Бурые и серые тона сменились зеленью, а растрескавшаяся вулканическая почва — тенистым сосновым лесом.
Такси притормозило около ворот.
— Приехали, — сказал таксист. — С вас шесть тысяч песет.
* * *Забор был глухим и высоким. Потоптавшись перед воротами, мы отошли в сторону и сели в тени под деревьями. Следовало выработать план действий.
— Для начала я внедрюсь в их организацию под видом новообращенной, — чувствуя прилив восторженного шпионского энтузиазма, заявила я. — Ты будешь меня прикрывать.
— И что потом? Начнешь совать всем под нос фотороботы Евы и Катрин, попутно интересуясь, не охотился ли лидер “Братства” за мандалой Блаватской? Знаешь, что делают сектанты со шпиками?
— Догадываюсь, — вздохнула я. — Постараюсь действовать осторожно.
— Осторожно можно действовать, когда есть время. До двадцать четвертого июня осталось всего три дня.
— Три? — ужаснулась я. — Так мало? Я думала, больше. Так что же делать?
— Как насчет того, чтобы похитить их лидера? Под пытками он быстро расколется. Грубо, но эффективно.
— Не люблю пытки, — поморщилась я. — Как-то это негуманно.
— Ладно, — пожал плечами Бонгани. — Как хочешь. Только имей в виду — от моего хозяина гуманности ты точно не дождешься.
— На редкость убедительный аргумент, — вздохнула я. — И как же мы будем похищать этого типа?
— Ты вообще никого не будешь похищать. Снимешь комнату в Лос-Караколес и будешь там тихо сидеть. Миллендорф хоть и идиот, но насчет тебя совершенно прав: ты по сути своей опасна.
Ван дер Варден плохо представляет, с кем он связался.
— Чушь какая! Вовсе я не опасна. Мне и в голову не могло прийти, что ты хлопнешься в обморок от нескольких детских игрушек.
Бонгани скрипнул зубами.
— Лучше не напоминай мне об этом. Сделаешь, как я сказал.
— Ну, уж нет! — возмутилась я. — Сидеть сложа руки я точно не буду. Кроме того, один ты не справишься. В таких делах необходим напарник.
— Даже не спорь, — яростно чеканя каждый слог, произнес негр. — Я ведь могу и передумать. Сам не знаю, с чего я вдруг решил тебе помогать, особенно после того, как ты надумала сделать из меня пирожки и скормить собакам.
