Дарья Калинина - Третья степень близости
– Я не отдал ее в детский дом! Я кормил Веточку, кормил и заботился о ней много лет подряд. Заботился, пока у меня была работа и деньги! Я же не виноват, что с тех пор лишился работы и здоровья. Что нам было делать с Веточкой? Отдать девочку в детский дом? Она не хотела этого. Да и я не хотел. Вот и получилось, что пришло ее время зарабатывать деньги для нас обоих!
Но его оправдания судей как-то не разжалобили.
– Какая у вас группа инвалидности? Вторая? С правом работы? Так что же вы не работали? Ах, подходящей работы для вас не нашлось! Конечно, куда проще было отправить племянницу на панель и жить за ее счет.
Одним словом, дядя тоже отправился за решетку.
– И правильно! – одобрила действия властей Леся. – Я всегда говорила, что лень и безделье – это первые признаки деградации человека. Когда человек целыми днями валяется на диване и только и делает, что плюет в потолок, то он постепенно деградирует до состояния животного. Это только в сказках подобные истории кончаются хорошо. Емеля женится на царевне и продолжает ничего не делать! А в реальной жизни лентяй и бездельник рано или поздно превращается в животное. Ест, пьет и совершенно не интересуется, откуда эти еда и питье берутся. Прав был старина Маркс – именно труд сделал из животного человека! И когда человек перестает трудиться, он перестает быть человеком!
Кира в такие философские рассуждения не ударялась. Ее интересовал куда более простой и приземленный вопрос. Кто же все-таки сделал доброе дело и убил негодяя Всеволода, заварившего всю эту кашу с работорговлей детьми? Кто? Ни один из его сообщников, как уже говорилось, не признался в убийстве. Да и не было бы им выгоды от убийства босса. В его руках сосредоточивалось слишком много важных нитей, чтобы сообщники сумели обойтись без Всеволода. Он был им нужен как воздух! Убить его значило бы поставить под угрозу всю их организацию. И после его смерти все их далеко идущие планы грозили срывом.
– Но если это не они, то кто же тогда?
В числе подозреваемых оставались музыкант и Светлана. Впрочем, последняя так до сих пор и не нашлась. Так что расспросить ее было невозможно. На вопрос о том, куда могла деваться вдова покойного хозяина, Стасик как-то подозрительно быстро отвел глаза и пробормотал:
– Не знаю.
– Да знаешь ты все! Она пришла в твой бар и там пропала. Куда ты ее дел?
– И что? Да, заходила. Хотела поговорить о своем муже. Ну и что дальше? Как пришла, так и ушла! Не знаю я, куда она направилась потом.
Однако Стасику все же пришлось признаться в содеянном. Светлану он похитил и отвез в один заброшенный дом, где и оставил женщину, пока они с сообщниками решали ее судьбу. Светлана, как официальная наследница, могла быть для них опасна. Если бы бордель, бар «Твисти», а также детский дом «Солнышко» перешли к ней на правах наследования, она могла бы разрушить всю их отлаженную схему. Или, чего доброго, и вовсе сдала бы всю шайку в руки милиции.
– С нее бы сталось! Она мужа никогда не поддерживала.
Поэтому Светлану решили устранить.
– И без нее забот хватает. А если еще эта баба будет совать нос в наши дела, то нам вовсе хана будет!
Но убить Светлану у заговорщиков духу не хватило. Не настолько они еще заматерели. Поэтому они просто отвезли ее в заброшенный загородный дом и там оставили. И сейчас, желая смягчить свою участь, Стасик назвал место, где находилась Светлана. И даже вызвался показать дорогу туда.
– Там она. Там! Больше ей быть негде. Только жива ли – этого, извините, я не знаю.
Светлана была еще жива, хотя и находилась при последнем издыхании. Мерзавцы не оставили женщине ни еды, ни питья. И Светлана буквально умирала от жажды. Чтобы хоть немного освежиться, она облизывала кирпичи, из которых был сложен погреб, где держали ее негодяи. К тому же она была жестоко простужена. Все-таки на улице стояло далеко не лето. А в погребе держалась устойчиво низкая температура. Однако несколько глотков воды и шерстяное одеяло немного взбодрили женщину. И до больницы она доехала благополучно, во всяком случае, живой. А уж после того как Света попала в руки врачей, у подруг с души словно камень свалился.
– Светлана слишком любит деньги и красивую жизнь, отсюда ее трусливость и двурушничество. Но в целом она неплохая девка. Мне она даже чем-то понравилась. И такой ужасной смерти она точно не заслуживала.
– Надеюсь, что этот урок пойдет ей на пользу. Никогда не следует гнаться за большими деньгами! Где большие деньги, там и большая головная боль. Иначе просто не бывает.
Разобравшись со Светланой, подруги снова оказались в тупике: кто же убил Всеволода? Светлана не убивала. Для этого она была слишком малодушна. Ее месть заключалась в том, что она похоронила постоянно оскорблявшего и унижавшего ее мужа в простом сосновом гробу.
– Не слишком ли жалкая месть?
– Ты судишь со своей колокольни. А Светлана вся из себя такая гламурная! По ее мнению, этого было вполне достаточно для мести.
– Кто же тогда? Наш музыкант?
На допрос музыканта вызвали официально – к следователю. Тот долго отнекивался, но, припертый к стенке, все же признался в том, что был знаком с покойником.
– Но я его не убивал! У меня не было для этого ни малейшего повода. Видите ли… Я в некотором смысле даже несколько зависел от Всеволода.
– Это в каком же смысле?
– Понимаете… У меня есть определенные проблемы… Проблемы с женским полом.
– Что за проблемы? – насторожился следователь.
– Меня не возбуждают обычные женщины.
– Поня-а-атно! Вас привлекают дети? Маленькие девочки? Школьницы?
– Боже упаси! – испугался музыкант. – Нет! Мне нравятся зрелые женщины. Но не просто женщины, а толстушки. И даже не просто толстушки, а те, чей весь зашкаливает за центнер. Вот такие мне по душе!
И, заметив скептический взгляд следователя, которым тот окинул тщедушное тельце своего посетителя, музыкант запальчиво воскликнул:
– Я пользуюсь у этих женщин огромным успехом! Вы бы только знали, как они счастливы быть со мной! Слышали бы вы, какими комплиментами они меня осыпают! Я буквально купаюсь в море любви и неги! Толстая женщина – это нечто неслыханное! Шикарное. Убаюкивающее! Да, я люблю толстеньких, даже очень толстеньких! Если вы мне не верите, я могу продиктовать вам имена и телефоны нескольких моих подруг. Они все – свободные женщины. Скрывать им нечего. Так что я уверен: они охотно подтвердят, что состоят со мной в интимной связи.
– А зачем вам был нужен Всеволод?
– Так он же и знакомил меня с моими толстушками! Не знаю, где он их находил. Но за каждую я платил ему по три тысячи долларов.
– Так дорого?! И как это – платили? За что?
– За знакомство. Всего лишь за знакомство. Дальше все зависело от меня самого. Но все эти женщины так истосковались по мужской любви и заботе, что становились легкой добычей.
– И сколько же сейчас у вас таких подруг?
– В данный момент я посещаю пятерых женщин. Одну в понедельник. Вторую во вторник. Третью…
– Я понял! Понял. Значит, вы заплатили Всеволоду в целом пятнадцать тысяч долларов? Не дороговато ли?
– Вам не понять, – грустно произнес композитор. – Я так одинок! И за свои удовольствия привык платить с избытком.
– И вы встречаетесь с этими женщинами постоянно?
– Да. А субботу и воскресенье я посвящаю свободному поиску и новым знакомствам. Но уверяю вас, без Всеволода мне придется нелегко. Буду, как прежде, колесить по городу на машине, высматривая полных женщин. Но вот беда, такие женщины редко передвигаются пешком.
– А вы не пробовали посещать специальные сайты знакомств?
– Я зарегистрирован на трех таких сайтах.
– И вам мало тех женщин, которые есть там? Вам требовались еще и услуги Всеволода?
– Да. Потому что он поставлял мне элитный товар! Толстушки ведь тоже бывают разными. Одни – просто безобразны. Поверьте мне, и у толстой женщины могут быть и прыщи, и угри, и редкие волосы… И только некоторые из них, при всей своей полноте, все равно красотки. Полнота их не портит, а только добавляет им привлекательности. И Всеволод поставлял мне именно таких женщин. Можете спросить у них самих.
Разговор с любовницами музыканта окончательно поверг следователя в изумление. Все эти пятеро женщин вместе весили почти тонну! Но при этом были очень даже симпатичными. И все они подтвердили, что сначала с ними познакомился Всеволод, а потом уж он их представил своему замечательному другу – известному композитору и талантливому музыканту, с которым эти женщины и стали встречаться.
– Он, конечно, совсем щуплый, но зато такой затейник! Знали бы вы, товарищ следователь, что он выделывает в постели, – позавидовали бы мне.
Выслушивать сагу о выдающихся постельных заслугах подозреваемого следователь отказался. И отпустил сияющего и торжествующего музыканта с миром и со всеми его пятью полновесными гуриями.
Отпустить-то он его отпустил, но теперь следствие снова встало в тупик. Кто же убил негодяя Всеволода?
