Дарья Калинина - Любовник от бога
– А для кого вторая машина?
Ответ сразил его наповал.
– Для твоего брата, – небрежно проронила Ганна. – А что ты так на меня смотришь? Разве я не говорила, что у тебя есть старший брат?
– Нет. Никогда.
– Ну так теперь говорю.
И Ганна снова расхохоталась. Но на сей раз Владимир к ней не присоединился. Ему было не до смеха. Брат! Родной брат! Родной брат и наследник его матери! Точно такой же, как и сам Владимир! А вдруг мать захочет оставить все свои деньги не ему, а брату?
Владимир был хорошим врачом. И он понимал: несмотря на многочисленные подтяжки и ботокс, его мать стареет. И стареет стремительно. У нее возникли проблемы с сердцем. Да и сосуды тоже были не в лучшем состоянии. Мать могла протянуть еще с пяток лет, а могла и загнуться буквально на следующий день. И что станет с Владимиром, если окажется, что все свои деньги она завещала не ему, а какому-то там неведомому брату? Кстати, а почему неведомому? Этот недостаток следовало срочно исправить!
И Владимир предпринял шаги к тому, чтобы разыскать своего брата. Сделать это было довольно просто. Машина! На кого она зарегистрирована, тот и есть его брат. Так что найти Алекса по его красной «Мазератти» проблем не составило. Но Владимир не торопился предстать перед братом и разоблачить свое инкогнито. Он пока еще не решил, как ему поступить со вновь образовавшимся родственником.
С одной стороны, при личном контакте брат даже понравился Владимиру. И при других обстоятельствах они могли бы стать друзьями. Но… Но сейчас все решали деньги. Владимир смотрел и прикидывал. Алекс куда обаятельнее его. Это уж бесспорно. Дамский любимчик! Сам Владимир повышенным спросом у женщин не пользовался. Наверное, виной тому был его замкнутый характер. Но факт оставался фактом. Да, мать может предпочесть ему брата. А этого следовало избежать любой ценой.
На стороне Владимира было то обстоятельство, что он был информирован лучше брата. Алекс даже не знал, что у него есть брат. Он и с матерью-то почти не был знаком. Занятая исключительно самой собой, Ганна, по своему обыкновению, забыла упомянуть об этом обстоятельстве. Если бы Владимир сумел взять себя в руки, то он бы понял, что мать любит его все же больше. Она подарила ему не только машину, но и клинику. Но Владимир и в этом усмотрел подвох. Ему – жалкую клинику, а старшему брату – все остальное!
И Владимир начал действовать. Для начала он зазвал, буквально заманил Алекса на работу к себе в клинику. Предложил ему неслыханный по щедрости оклад. Выделил шикарный кабинет. И вообще, носился с ним, как с писаной торбой, лишь бы Алекс остался в «Аиде» и все время был у него под рукой.
Владимир буквально втерся в друзья к Алексу. И благодаря этому изучил образ жизни своего брата, побывал у него дома в «Чудном уголке» и все для себя решил. Убийство должно выглядеть как преступление, совершенное из ревности. Ревнивый муж выследил и убил повесу. Поведение Алекса так и подталкивало его к подобной трагической развязке. Так что Владимир даже успокаивал сам себя. Если не он убьет Алекса, то это сделает кто-то другой. Вот только этот другой может чуть запоздать.
А Владимиру следовало поторопиться. Ганна все чаще заговаривала об операции на сердце, которую ей предлагали сделать в швейцарской клинике.
– Они обещают, что мои шансы очень велики. И после операции я проживу без проблем еще лет десять или даже пятнадцать. Но… Но ты же сам врач. И прекрасно понимаешь, какой это риск. Поэтому через неделю или дней через десять я приеду в Питер. Я хочу познакомить тебя с твоим братом.
Познакомить их! Но они и так давно знакомы! Поэтому Владимир решил не откладывать казнь брата. Мать не должна была узнать, что он действовал за ее спиной. Это могло повлечь ненужные вопросы. А Владимир избегал нервировать свою взбалмошную мамашу. Особенно теперь, когда она стала миллионершей и могла, если ей так заблагорассудится, завещать свои миллионы первому встречному.
Насчет ее материнских чувств к самому себе Владимир не обольщался. Ганна его не любила. Не любила она и Алекса, иначе никогда не оставила бы своего малыша с отцом. Такой уж уродилась Ганна. Умела любить только саму себя. Но Владимир знал: если Ганну не злить, она оставит деньги сыновьям или… или одному сыну.
Просто потому, что так полагается во всех хороших семьях. Передавать по наследству нажитое прежними поколениями детям. А у Ганны – девчонки из бедной деревни – была мечта. Она хотела стать знатной дамой. И чтобы все вокруг считали ее таковой. Так что Ганна иголки готова была жевать, лишь бы заиметь репутацию женщины из респектабельной семьи, которой есть что и кому оставить.
На этом красноречие Владимира иссякло. И он жалобно взглянул на подруг:
– Вы понимаете, что я просто не мог поступить иначе? Клинике нужны деньги! Без них я разорен!
– Понимаем, но…
Леся хотела сказать, что они не могут оправдать Владимира, но передумала. Пусть сначала еще что-нибудь расскажет. Например, о том, как и за что он убил Елену Кострову. Это ведь он ее убил? Оказалось, Лесино предположение – чистая правда. Да, Кострову убил Владимир.
– Никак я не мог подумать, что эта гадюка сладкоголосая окажется у него в доме! И что мне было делать? Она меня увидела! Она меня узнала!
– Так ли уж? – переспросила Кира. – Если бы она тебя узнала, то побежала бы в милицию, а не забилась бы в уголок у себя дома!
– Я не мог рисковать! На кону были миллионы!
– Ну, ясно. Ты испугался. Елена была частым посетителем вашей клиники. Наверное, ты даже ее оперировал?
– Было такое. Один раз, но было.
– И, конечно, ты побоялся, что она тебя узнала.
– Да! Теперь вы понимаете? Я не хотел их убивать. Не хотел!
– Зачем же убил?
– Мне нужны деньги! Если я не получу в ближайшее время наследство, то мне кранты!
– Погоди-ка! – остановила его Кира. – Но о каком наследстве идет речь? Твоя мама, если не ошибаюсь, еще живехонька.
– Да, но это ненадолго!
Поистине, сыновняя забота Владимира умиляла! Впрочем, мы все имеем тех мужей и тех детей, которых сами заслуживаем. Владимир не видел от своей матери ни любви, ни заботы, так стоит ли удивляться тому, что теперь он хладнокровно рассуждал о том, как будет славно, когда мамуля наконец откинет копыта и сделает его богатым человеком.
– Она может умереть во время операции, – бормотал Владимир, словно безумный. – Должна умереть. Обязана!
Подруги осторожно переглянулись. Как там поступит Ганна, еще бабушка надвое сказала. Может умереть, а может и выкарабкаться. А вот им, судя по всему, пришел каюк. Владимир очутился у них в доме среди ночи не просто так. Он явился сюда, чтобы расправиться с ними. Лишние свидетели никому не нужны. Но за что? Где они оступились?
– Вы приходили к моей матери! Вы поняли, что Алекс – это ее сын и мой брат!
– Мы не…
– Не спорьте! – вдруг взвизгнул Владимир. – Вы все поняли! Вы с самого начала были нацелены на меня. Сначала вы пришли ко мне в клинику! Боже мой! Какого же страху я натерпелся! Хорошо еще, что я догадался сразу же отправить вас к Костровой. Ха-ха-ха! Удачный ход, не правда ли?
– Ты знал, что она уже мертва!
– Конечно, знал! Убив ее, я едва успел примчаться в клинику, как вы уже пожаловали в мой кабинет. Вы просто не оставили мне другого выбора! Вы преследовали меня!
– Что ты врешь?! – не выдержала Кира. – Когда это мы преследовали тебя? Один раз всего к тебе и пришли!
– Два раза! Потом явились попросить фотографию Лены до пластики. Будто бы в другом месте эту фотографию и взять было нельзя!
– Негде!
– А в том доме?
– В каком доме?
– Там. На окраине вашего поселка. Одна из вас пряталась в подвале. А вторая бродила вокруг дома. Что вы там делали? Ясно, выслеживали меня!
– А-а-а… Так мы, это…
– Что – это? Что вы там делали?
– Спасали Моцарта, – машинально ответили ему подруги. – Мышь по имени Моцарт.
Некоторое время Владимир ошарашенно таращился на них.
– Мышь? – пробормотал он. – Какую еще мышь?!
– Голубую. Очень редкий подвид. Но не суть, скажи лучше, что ТЫ сам там делал?
– Искал.
– Что?
– Этот урод сказал, что у него остались фотки.
– Какой урод?
– Какие фотки?
Подруги спросили это почти хором. И вопросительно уставились на Владимира.
– Мои фотки, – неохотно ответил он. – Те, на которых видно, как я вхожу в дом к Алексу.
О господи! Так вот кого видел Мишаня в ту роковую ночь! Владимира! Это его Мишаня подкарауливал на кладбище у могилы Алекса. Это ему он подавал странные знаки. Это его он подозревал в убийстве Алекса. Подозревал, и, как оказалось, не напрасно!
– А почему эти фотографии оказались именно у Мишани?
– А хрен его знает! Что этому придурку среди ночи было нужно возле дома Алекса? Гулял, говорит.
– И увидел тебя?
– Да.
– И узнал?
– В том-то и дело! – воскликнул Владимир. – Нет, ну вы только подумайте, как мне не повезло! Два ненужных свидетеля, и оба – пациенты моей клиники!