Проклятие злого Леопольда - Дарья Александровна Калинина
– Получается, что твоя мама предоставила нам с тобой свою шикарную трешку, а сама предпочитает жить в скромной двушке?
– Ну… да.
– А почему так?
– Мама сказала, что ей некомфортно жить с нами. И вообще, она считает, что молодые должны жить отдельно от старшего поколения. Моей бабушке в свое время пришлось пожить вместе со свекровью, она вспоминает то время с содроганием, хотя свекровь у нее была ангелом и никаких ссор между ними никогда не возникало.
И все равно Арина чувствовала себя неуютно. Выходило, что она выжила пожилого человека с его законного места, выпихнула свекровь из родного гнездышка.
К запланированному на вечер визиту свекрови требовалось хорошенько подготовиться. Чтобы не ударить в грязь лицом, еда была заказана в ресторане. Молодая баранина под пряно-чесночным соусом, запеченный картофель и салат из свежей зелени.
– Не слишком скромно получилось? Все-таки твоя мама фактически уступила мне свои шикарные хоромы, должна же я показать ей, как благодарна. Может, еще сыра добавить? Вроде бы твоя мама любит с плесенью. Или фруктов?
Но когда Арина вечером озвучила свои опасения, то впервые увидела, как ее свекровь улыбнулась. Пусть это была лишь мимолетная и очень холодная улыбка, но все-таки улыбка.
– Сил неправильно тебе обрисовал ситуацию. Дело совсем не в тебе.
– А в ком?
– Мне не хочется жить в этой квартире не потому, что тут живете вы с Силом. Мне просто не хочется в ней жить.
– Но почему?
– Слишком много дурных воспоминаний связано для меня с этим местом.
И свекровь отвернулась, всем своим видом давая понять, что продолжать разговор на эту тему не намерена. Все ее внимание было сосредоточено на Барсике. К удивлению Арины, которая была уверена, что свекровь потребует выгнать Барсика или вовсе от него избавиться, она с удовольствием играла с котенком.
– Обожаю кошек, – призналась она. – Но, к сожалению, никогда не могла позволить себе завести животное из-за аллергии.
– Но сейчас вы не чихаете. Никаких признаков аллергии нету.
– Потому что Сил предупредил меня, что у вас животное. И я перед выходом заблаговременно наглоталась антигистаминных препаратов.
И снова Арина стало не по себе. Еще и лишние таблетки заставили свекровь пить!
– Простите! Я не знала про вашу аллергию.
– И что? Не стала бы тогда заводить себе кота?
– Да!
– Перестань, Арина, я не так часто у вас бываю, чтобы из-за меня отказывать себе в удовольствии владеть таким замечательным котом.
– Но вы для нас ценнее, чем этот кот!
– Что же, очень на это надеюсь, – усмехнулась свекровь.
И снова Арина покраснела, как всегда с ней было при общении со свекровью. Что за ужасная женщина. Вроде бы ничего дурного не говорит, сама любезность, но при этом Арина чувствовала себя, словно провинившаяся глупая школьница.
– Вы должны были мне сказать про вашу аллергию, – упрямо произнесла она.
Но свекровь уже потеряла к общению с ней всякий интерес. Барсик пыхтел под кроватью, явно обнаружив там что-то интересное. И Арина с радостью подумала, что успела протереть там. Вот было бы дело, если бы Барсик выбрался бы назад весь в пыли по самые уши!
– Что это он тащит? – удивилась свекровь.
– Какой-то листок!
Но это не был листок. Это была фотография.
– Что это тут у нас?
Свекровь подняла фотографию, протерла и поднесла к глазам. И внезапно ледяная женщина превратилась в ледяную статую. Свекровь вся окаменела, лицо ее потеряло всякие краски. И даже увлеченный ужином Сил заметил, что с матерью творится что-то неладное.
Оставив нежнейшее седло барашка, он встал и подошел к матери:
– Тебе нездоровится?
Свекровь отмерла не сразу. Она подняла взгляд на сына и произнесла:
– Откуда… откуда у вас это?
Слова выходили из нее лишь с большим трудом. Женщина так напрягалась, что было ясно: голосовые связки у нее скованы все тем же льдом.
Сил почти насильно забрал фотографию – для этого ему пришлось разжать холодные пальцы матери, которыми она стиснула снимок.
Несколько секунд Сил смотрел на фото, потом пожал плечами.
– Понятия не имею. Разве что из альбома выскользнула?
Арина тоже встала рядом.
– Ну да! Этот снимок был в альбоме. Я еще удивлялась, почему он единственный оказался неприкрепленным к…
– В каком альбоме?
– В тумбочке был альбом со старыми открытками, наверное, – пояснил Сил.
– Да, фотография оттуда, – подтвердила Арина. – И там были не только открытки. Там были еще фотографии. Много фотографий!
– Арина, принеси его. Видишь, мама волнуется. Неси его сюда! Быстро!
– Я? Но разве не ты его убрал?
– Новое дело! Мы с тобой, кажется, уже это обсуждали.
– И даже поссорились, – кивнула Арина, намекая, что второй ссоры по тому же самому поводу им точно не нужно.
– Ну и где он? Где тот проклятущий альбом?
– Откуда я знаю? Я была уверена, что ты его убрал!
– Я не убирал.
– И я тоже не трогала.
– Тогда где же он?
Арина пожала плечами. В глубине души она была уверена, что альбом перепрятал ее муж. И забыл. И это было плохо, потому что означало надвигающиеся у Сила проблемы с памятью. Или еще того хуже, что муж нарочно провоцирует ее на еще одну ссору. Судя по глазам Сила, он примерно то же самое думал о своей жене.
Какое-то время царило молчание. Потом свекровь перевернула фотографию, увидела надпись, и из ее груди вырвался вздох.
– Ах, это всего лишь маленький Петрушка! Как же я испугалась!
Это восклицание вырвалось у нее невольно. Как ни безупречно владела собой свекровь, сейчас она дала маху. И дети подозрительно уставились на нее.
– Всего лишь Петрушка? А кого ты ожидала увидеть?
– Никого. Просто не видела раньше этой его фотографии! Значит, она была в альбоме?
Сил с Ариной переглянулись. Такой оживленной они Анастасию Эдуардовну еще не видели. Что это с ней произошло? Такое впечатление, что женщина в шоке и стремится за непривычной разговорчивостью скрыть свое смятение.
Сил нахмурился и подозрительно посмотрел на мать:
– Кто такой этот Петрушка?
– Внук бабушки Лиды.
– Кто такая бабушка Лида? Не помню такую родственницу.
– Конечно, ты ее не помнишь, – все еще находясь словно бы в задумчивости, произнесла Анастасия Эдуардовна. – Бабушка Лида умерла задолго до твоего рождения. Все они умерли.
– Я никогда не слышал про бабушку Лиду. Мама, почему ты не давала мне эти фотографии? Целый альбом фотографий! А у меня была лишь одна-единственная карточка отца, да и та из профсоюзного билета, который тоже потом куда-то запропастился! Почему это так?
– Твой папа не любил фотографироваться. Я тебе это много раз объясняла.
– Помню. Но остальные-то любили! Арина говорит, что в альбоме целая куча была этих фотографий! Это все мои родственники? Моя семья?
Анастасия Эдуардовна не ответила на приставания своего сына, вместо того она вежливо осведомилась:
– И где же этот альбом находится сейчас?
– Арина его куда-то засунула.
– Я не трогала! – взвилась Арина.
– И куда же он тогда делся?
– Дети, не ссорьтесь, – взмолилась Анастасия Эдуардовна. – Альбом найдется, я уверена.
Сил пристально посмотрел на жену:
– Да, Арина его поищет, и он найдется.
– Только в компании с тобой, – тут же парировала Арина.
– Кто спрятал, тот и ищет!
И все-таки они поссорились. И снова из-за альбома. Просто какой-то не альбом со старыми фотографиями, а настоящий ящик Пандоры, откуда лезут всяческие неприятности.
Арина с удовольствием не находила бы его вовсе. До появления альбома в их жизни все складывалось более или менее гладко. Без шероховатостей не обходилось, конечно, но так чтобы явно и вульгарно ссориться, такого между ними не случалось. Не так часто, во всяком случае. И не так громко.
Сильмариллион снова наорал на Арину. Она в долгу не осталась и тоже покричала на него. Недовольные друг другом, они разошлись каждый в свой угол квартиры и принялись строить злобные планы, как поосновательней отомстить обидчику. Расстроенная размолвкой молодых, Анастасия Эдуардовна отбыла к себе домой, пообещав, что они поговорят обо всем
