Каждому по заслугам - Людмила Мартова
– Не так уж и много, – пробормотал следователь, предпочтя не обращать внимания на пассаж про Дорошина.
– Для кого как, – пожала плечами Настя. – Квартиру какую-никакую купить можно, к примеру. По верхней границе названной Виктором Сергеевичем вилки довольно неплохую. Но если речь идет о преступлении, совершенном двадцать два года назад, то это чистый висяк, конечно. Определить, кто засунул тогда картину в стену, совершенно невозможно. Да и вообще, как я понимаю, нет никакой уверенности, что кража произошла именно в тот момент, когда сработала сигнализация, а не раньше или позже. Ясно только то, что на момент выявления пропажи Левитана моя клиентка всем этим хозяйством не заведовала. Так что основные вопросы, как мне кажется, задавать придется бывшим директорам. Арине Морозовой и ее предшественнику. Как его звали?
– Алексей Аркадьевич Гольцов. Я, признаться, даже не знаю, жив ли он. Я его застала еще, когда пришла в галерею работать, но потом он довольно быстро вышел на пенсию, и директором назначили Арину Романовну.
– Разберемся, – хмуро проговорил Зимин, явно тоже уставший после бессонной ночи. – Найдено – не украдено. Картина эта, как я понимаю, числится в розыске, вот и опросим осужденного за кражу картин из галереи на предмет того, как она в стене оказалась. А картину вернем в ваши фонды, только чтобы вы ее больше не теряли.
– Не потеряем, – серьезно сказала Золотарева.
Настя в очередной раз подумала, что эта женщина ей нравится. Впрочем, полковник Дорошин, с которым Настя Пальникова была знакома благодаря своей маме, вездесущей журналистке, знавшей практически всех в их городе, ей нравился тоже. И они с Еленой очень друг другу подходили. Насте хотелось бы, чтобы они с Денисом со стороны смотрелись столь же гармоничной парой.
Закончив все дела и убедившись, что Елене Золотаревой больше не требуется ее помощь, Настя распрощалась со всеми и села в машину, прикидывая, куда ехать: домой или сразу на работу. Часы показывали без пятнадцати девять, так что особого выбора и не имелось.
Правда, шеф сквозь пальцы смотрел на опоздания сотрудников, которые редко работали по графику и не уходили домой в положенные шесть часов вечера. Он любил говорить, что ему важно, чтобы работа была сделана, а где они при этом находятся, вообще не имеет значения. Дома же ждали кабачковые оладьи, а есть хотелось сильно. Денис приучил Настю сытно завтракать, заряжаясь энергией на день, и она уже не помнила студенческие времена, когда обходилась кофе и круассаном.
Звякнул телефон, принеся сообщение от любимого. «Твой завтрак я закинул тебе в офис. Можешь не прятаться под столом, когда будешь его есть. Там на всех хватит». Она счастливо рассмеялась и послала в ответ смайлик с поцелуйчиком. В этом был весь Денис – заботливый и не упускающий из виду ни малейшей мелочи. Как же ей все-таки повезло.
Она не успела отложить телефон, как он зазвонил снова. «Нюся», – отразилось на экране, и Настя завела машину, переводя звонок на громкую связь. Нюся, точнее Анна Беседина, была ее однокурсницей и даже, пожалуй, институтской подружкой. Правда, после вуза их дороги разошлись. Настя пошла в адвокатуру, а Нюся категорически отказалась заниматься юриспруденцией, к которой у нее изначально не лежала душа, и стала вольным фотографом.
– Папа настаивал, чтобы я получила диплом юридической академии. Я его получила. Принесла и вручила папе. Пусть радуется. А мне он не нужен. Я – творческий человек и предпочитаю быть вольным художником, а не крючкотвором.
Надо признать, что у Нюси действительно был талант. Снимки у нее получались воздушные, яркие, каким-то странным неуловимым образом подчеркивающие достоинства и людей, и природы, и вообще окружающей действительности. На фотосессии к ней очередь была расписана чуть ли не на год вперед, и Нюся, охотно снимающая и портреты, и свадьбы, и детей, зарабатывала ничуть не меньше адвоката Пальниковой, да еще и на творчество время оставалось. То, что Нюся снимала для души, она успешно продавала в фотостоки, и ее работы регулярно украшали обложки довольно известных журналов.
По любопытному стечению обстоятельств жила Нюся в том же доме, что и Денис Менделеев, а теперь и Настя. Так что иногда они заглядывали друг к другу на чай и поболтать, пусть в силу занятости и нечасто.
– Привет, Нюся. – Настя тронула машину с места, предвкушая, как доберется до работы, где ее ждут вкусные оладушки. – Как жизнь?
– Слушай, Пальникова, вообще-то это безобразие.
– Что именно? – Настю не так-то просто было сбить с панталыку. Особенно когда она не чувствовала себя ни в чем виноватой.
– Твоя Соня записалась сегодня на фотосессию с дочкой и не пришла. Нет, она, конечно, предупредила, что не сможет, но время-то пропало. А я, между прочим, сегодня полночи не спала, потому что нашла в кустах у гостиницы труп. Так что знай я заранее, что она отменит съемку, я бы не вскакивала ни свет ни заря.
– Не сердись, Нюсик. Соня была вынуждена выручить свою приятельницу, у которой на работе случились неприятности, и с утра пораньше поехала к ней, чтобы посидеть с двумя ее детьми, которых иначе было не с кем оставить. Так-то она очень обязательный человек, но помощь другим для нее важнее фотосессии, понимаешь, – встала на защиту Сони Настя, но тут сказанное подругой наконец-то достигло сознания. – Погоди. Что значит «я нашла труп»?
– То и значит. Я нашла в кустах труп неизвестного мужчины, у которого слили кровь. Представляешь, какой ужас?
Настя вспомнила уставшее лицо Кости Малахова и его слова о том, что ночь выдалась бессонной, потому что они выезжали на труп в кустах. Кто бы мог подумать, что это именно Нюся его нашла.
– А что ты делала в такое время в кустах? – строго спросила Настя. – Никогда не замечала за тобой тяги к ночному образу жизни. В темноте же снимать нельзя, а тебя можно выманить из дома только тогда, когда у тебя есть возможность фотографировать.
– Не делай из меня мизантропа! – возмутилась Нюся. – То, что я не люблю шумные вечеринки, не означает, что я веду затворнический образ жизни. А в кустах ночью я какала. То есть не я, конечно, а Тобик. У него живот прихватило, пришлось идти на улицу.
– То есть Толик опять оставил тебе свою псину, – понимающе констатировала Настя. – Слушай, Нюся, по-моему, за все, что ты для него делаешь, он уже обязан на тебе жениться. По крайней мере, хозяйство
