Галина Гордиенко - Платиновый мальчик
Крыс с грохотом уронил к Тамариным ногам ошейник с поводком, и девушка пришла в себя. Тяжело вздохнула —она так и не придумала, как станет расспрашивать старшую сестру,— и мягко сказала псу:
—Крысеныш, я к Лельке.
Крыс заскулил было, потом насупился и решительно подпихнул свою амуницию поближе к хозяйским тапочкам. Пес явно решил рискнуть. Хотя прекрасно понимал, что Тамара имела в виду, уточняя, что собирается именно к Лельке.
Коську, само собой! Мерзкое когтистое чудовище, проживающее, к сожалению, в Лелькиной квартире. Отвратительного серого котяру, грозу районных собак и личного недруга несчастного Крыса. Только ему бультерьер был обязан шрамами на морде и разорванным ухом.
Правда, и Коська как-то попал Крысу в лапы, но… ушел живым. Об этой ошибке бультерьер сожалел до сих пор. Однако не терял надежды когда-нибудь исправить ее. Например, сегодня. И Крыс демонстративно уткнулся мордой в ошейник.
—Ты уверен?— задумчиво спросила Тамара.
Крыс бодро рявкнул. Тамара фыркнула, почесала своего любимца за ухом и нежно провела пальцем по длинному извилистому шраму.
—Вольному воля. Но не говори потом, что я тебя не предупреждала. Если Коська снова тебя разукрасит.
Крыс оскорбленно заворчал, поднял морду и приоткрыл пасть, демонстрируя хозяйке два ряда белоснежных клыков. Тамара улыбнулась:
—Очень надеюсь, что ты успеешь ими воспользоваться. И не дашь Коське смыться на верхотуру.—Она потрепала бультерьера по мощному загривку и ободряюще воскликнула:—Ничего, мы с тобой будем бдительными и вообще Коську близко к себе не подпустим! Так, Крысеныш?
***
Дверь открыл десятилетний Мишка. Привычно подставил Тамаре щеку для поцелуя, погладил настороженного Коську по голове, повесил в шкаф кожаный теткин плащ и выдал информацию к размышлению:
—Па на кухне, слышишь, пахнет? Плов готовит. Динка мультики смотрит. А мама в спальне заперлась.
—Спит, что ли?—удивилась Тамара и покосилась на запястье. Ее часы показывали всего семь вечера.
—Да нет, —фыркнул Мишка.—Дюдики изучает.
Крыс нервно тявкнул и тут же смутился. Уж слишком по-щенячьи вышло. А Тамара изумленно протянула:
—Чего-чего?
—Ну, детективы.
—А-а, читает.
—Вот уж нет!
Крыс с Тамарой встревоженно переглянулись. А Мишка привстал на цыпочки и шепнул тетке на ухо:
—Мы думаем, она решила писательницей стать!
Тамара открыла рот, Крыс — пасть. Мишка гордо пояснил:
—Дюдики писать собралась.
Бультерьер жалобно заскулил. Тамара пихнула его в толстый бок – Крыс мешал ей сосредоточиться – и ошеломленно воскликнула:
—Да с чего ты взял?!
—Ш-ш-ш,—зашипел Мишка.—Это пока секрет!
Но Тамара явно ждала продолжения, и мальчик взволнованно спросил:
—А иначе с чего бы она детективами обложилась?
—Об…обложилась?
—Ну да! Штук двадцать принесла. А может, сорок. Папа сказал — даже классику. И читает не просто так, а с блокнотом. Записи делает, поняла, нет?
Тамара побледнела, ее вдруг начало слегка подташнивать, голова закружилась, и девушка с коротким стоном упала на стул.
Ее самые худшие подозрения подтверждались. Это наивный Мишка мог думать, что его мать собралась стать писателем, Тамара-то знала — ее ненормальная старшая сестрица позавидовала лаврам Эркюля Пуаро. Пепельноволосая миссис Марпл, кошмар какой!
Тамара потрепала нервно зевавшего Крыса по голове и мрачно подумала, что Лелька наверняка готовится к ближайшему спектаклю. Так сказать, в ожидании первого клиента. Вот и заперлась, чтоб не мешали.
Заморочить несчастному голову Лельке раз плюнуть. Она актриса от Бога, Лешке Сазонову это не понять. Этого никому не понять. Даже ей, Тамаре.
Ведь ее старшая сестра даже не играет. Она просто СТАНОВИТСЯ кем-то. Гадалкой, например. Вильгельмом Теллем. Альпинистом. Гонщиком. Снайпером. Или… или сыщиком!
Тамара голову готова прозакладывать: именно сейчас в спальне рождается частный детектив. Пока на бумаге, куда Лелька выписывает необходимые характеристики. От внешности до биографии.
Тамара очнулась, лишь когда испуганный Мишка затряс ее за плечо. Слабо улыбнулась племяннику и пробормотала:
—Извини, я на диете.
—Чокнутая,—сердито вынес вердикт Мишка.—Ты ж себя угробишь!
—Когда-нибудь обязательно,—легко согласилась Тамара.—Знаешь, идея вечной жизни меня как-то не прельщает.
—Это еще почему?
—Не хочу быть старухой, ясно?
Тамара щелкнула племянника по носу и встала. Мишка сурово сказал:
—Плов будешь есть. Иначе…
—Что — иначе?
—Иначе все расскажу родителям! Про твой обморок.
—А это уже шантаж…
—Плевать!
Тамара посмотрела в упрямые ярко-синие глаза племянника — он унаследовал их от матери,— пожала плечами и воскликнула:
—Да поем-поем! А пока пойду к Лельке. Она в спальне, говоришь?
Мишка кивнул. Крыс заозирался, затем прижался к ногам хозяйки и на всякий случай грозно клацнул зубами. Тамара вздрогнула, виновато покосилась на пса и понизила голос.
—А…а Коська где?
Мишка фыркнул:
—Боитесь?
—А как же!
—Ну и зря. Он наверняка спит. Если не удрал на улицу.
—Неплохо бы,—пробормотала Тамара, бдительно осматривая прихожую и коридор.
И быстро потянула Крыса к спальне, на ходу обдумывая трудный разговор со старшей сестрой.
***
Захлопнув за собой дверь, Тамара невольно хмыкнула: неплохо ее сестрица устроилась! Тяжелые золотистые портьеры сдвинуты, комната тонет в полумраке, лампа над изголовьем высвечивает лишь уютный островок с грудой книг на широченной кровати. Миниатюрную Лельку сразу и не разглядишь.
Тамара подошла поближе и раздраженно прикусила нижнюю губу: старшая сестрица старалась вовсю. Лежала, вытянувшись стрункой, сосредоточенно грызла ручку и что-то невнятно бормотала себе под нос. А вокруг нее разнокалиберными стопками тянулись к потолку книги.
Крыс протяжно вздохнул и немного виновато покосился на хозяйку. Он терпеть не мог всяческой макулатуры, ревновал к ней, и немало ценных книг погибло, пока пес пребывал в нежном щенячьем возрасте. Лишь весьма чувствительные тумаки разгневанной Тамары помогли бультерьеру уяснить: книги –табу.
Само собой, занятая Лелька гостей не заметила. Тамару это ничуть не удивило. Когда старшая сестрица обдумывала очередную пакость, над ней можно было из пушек стрелять, все равно не услышит.
Тамара осторожно, чтобы не разрушить окружающего сестру оригинального частокола, потянула одну из книг и с недоверчивым изумлением пробормотала:
—Агата Кристи…
Рядом, венчая стопки, лежали Артур Конан Дойл, Реймонд Чандлер, Марио Пьюзо, Эрл Стенли Гарднер, Джеймс Хэдли Чейз, Александра Маринина, Юлиан Семенов и Татьяна Полякова. Под ними теснилось ассорти из детективов всех времен и народов. Некоторые имена на обложках Тамара вообще впервые видела, зачем эти авторы понадобились Лельке — непонятно.
Окончательно сразили девушку «Золотой теленок» и «Двенадцать стульев». Ткнув в потрепанные глянцевые корешки пальцем, Тамара обвиняюще воскликнула:
—А Ильф с Петровым тебе зачем? Это же сатира!
Лелька подпрыгнула от неожиданности, отбросила в сторону ручку и села. Некоторое время она удивленно рассматривала младшую сестру и валявшегося у нее в ногах Крыса, однако быстро пришла в себя и раздраженно заявила:
—Не только сатира.
—Да-а?
—Остап Бендер, если хочешь знать, любого детектива только так обставит. Просто вы за смешным главного не видите.—Тамара пренебрежительно фыркнула, а Лелька воскликнула:— Вспомни, как он искал пропавшие стулья! А работа, что он проделал, когда выслеживал подпольного Рокфеллера?
—Кого-кого?
—Не «кого-кого», а Корейко. Александра Ивановича.
Тамара села, выразительно покрутила пальцем у виска и сообщила преданно внимавшему Крысу:
—Наша сестрица опять с ума сходит. Бендер ей спать мешает, ты подумай!
Крыс согласно подтяфкнул. Тамара нарочито небрежно потянула из самой большой стопки потрепанную толстую книжку, с грохотом обрушила всю груду на пол и ожидающе покосилась на старшую сестру. Лелька покраснела, но смолчала.
Поняв политику обожаемой хозяйки, Крыс демонстративно возложил морду на один из ненавистных томиков и плотоядно облизнулся. Лелька показала ему кулак. Пес презрительно фыркнул, но пробовать коричневый с позолотой корешок на зуб не рискнул. Не потому, что боялся Лельки, просто не мог предугадать реакции хозяйки.
Тамара раскрыла наугад выбранную книгу, наскоро просмотрела ее и восторженно присвистнула.
—Крысеныш, а эта брошюрка о твоем двойнике. Таком же обжористом и брюхастеньком!
