Дарья Калинина - Киллер на диете
Да, Наташа любила вкусно покушать и совершенно этого не скрывала. Однако на все намеки о том, что Мила могла сбежать с любовником или кемто в этом роде, она лишь молча мотала головой. Говорить на эту тему Наташа явно не желала.
В тот же вечер, спровадив Инну и ее соседку, Мариша приступила к обмозговыванию всего того, что ей довелось узнать о Миле и ее окружении.
Самым перспективным человеком в плане успешного расследования Марише, как уже говорилось, представлялась Аюша. Во-первых, девушка жила одна, без родительского присмотра (чокнутая старушка в расчет Маришей не принималась), занималась чемто непонятным по ночам, чтобы иметь карманные деньги и не быть подотчетной своему отцу в любой мелочи. А вовторых, сама Мила после общения с Аюшей становилась какойто другой. И причину этому тоже необходимо было выяснить.
– А причина, я в этом совершенно уверена, одна! Мужчина!
Мариша была уверена, что у всякой молодой девушки должен быть свой личный предмет обожания. И пропавшая Мила, несмотря на все странности ее характера, не могла быть исключением.
– Что это за девушка такая, у которой нету мужчины? – рассуждала Мариша сама с собой. – Быть такого не может. Мужчина у нее есть! Просто семья Милы пока что о нем не в курсе.
И Мариша решила, что завтра же она попытается найти Аюшу и поговорить с ней. Кое-какие следы таинственной подруги Милы у сыщицы все же на руках были. Наташа сказала: както раз Мила обмолвилась, что ее подруга живет в районе станции метро «Площадь Мужества» на улице Карбышева, в недавно отремонтированной пятиэтажке.
Насколько могла догадываться Мариша, исходя из своего опыта, вряд ли правительство города выделило достаточно средств для массового приведения всех пятиэтажек на этой улице в порядок. Наверняка отремонтировали один-два, максимум три дома, находившихся в самом плачевном состоянии. А все другие дома оставили, пока суд да дело, до лучших времен.
– Вот съезжу и своими глазами посмотрю, сколько там на этой улице отремонтированных домов. Глядишь, и наткнусь на соседей Аюши. Всетаки темнокожая девушка, живущая со своей одинокой невменяемой старухой-бабушкой, – это достаточно яркая парочка. Их обязательно должны знать жители всех окрестных домов.
И Мариша не ошиблась в своих ожиданиях. На следующий же день, который оказался, на ее счастье, солнечным и погожим (вот уж редкость для нашей северной осени!), Мариша в первой же встретившейся бабульке нашла ценного свидетеля.
– Это вам наша Петровна нужна! – закивала она головой. – А что? Наконецто органы соцопеки про старуху вспомнили?
– Да.
– И что же теперь будет? – внезапно заинтересовалась бабулька. – В приют ее отправите? Так я вам сразу скажу, с головой у Петровны полный бардак. Ее прямо в сумасшедший дом надо! Под круглосуточный присмотр! К таким же, как она, сумасшедшим!
– Зачем же сразу в сумасшедший дом человека сдавать? – возмутилась Мариша, которой очень не понравился злой взгляд этой бабуленции.
Напрасно считается, что к старости человек становится мягче, добрее и както снисходительнее к людям. Далеко не все люди становятся такими. А подавляющее большинство так к старости и вовсе портятся, как гнилой банан.
– Петровну вашу мы дома лечить будем, – строго произнесла Мариша и из чистого озорства добавила: – Специальный материальный фонд для ее лечения уже создан! В хороший санаторий мы бабушку отправим. На воды, для успокоения ее нервной системы. И внучке ее деньжат подбросим, раз уж она так преданно за бабушкой своей смотрит.
Мариша нарочно так сказала – и не прогадала. В глазах старушки мелькнула лютая зависть. И она тут же заголосила:
– Это надо же такому случиться! Жила себе Петровна, никому нужна не была. А как только свихнулась – так сразу и внучка откудато нарисовалась, и вы вот пожаловали! Да вы хоть знаете, какие коленца она выкидывает?! То с зонтиком из окна сигает, думает, что это парашют! То за собаками гоняется, чтобы они на детей не гавкали. А как же собакам на этих паршивцев не лаять, коли они у них перед носом постоянно носятся да еще камнем швырнуть в животное исподтишка норовят!
Мариша без труда догадалась, что собственных внуков у этой противной старушонки не имеется. А вот собачка, наоборот, есть. И, судя по всему, собачка это обладает точно таким же злобным и сварливым нравом, как и ее хозяйка.
Но главное Мариша выяснила. Из четырех реконструированных домов, выкрашенных в розовый, желтый, светло-кремовый и голубой цвета, Аюша и ее бабушка жили в желтом.
– Во-во! Самый подходящий для них цвет! – захихикала все так же противно Маришина знакомая. – Старуха – чокнутая, а внучка – ниндзя косоглазая! Я ее в первый раз увидела, так испугалась даже. Думала, желтухой девка болеет или еще чем заразным! Да вы идите, идите, сами увидите, что ни в какой помощи эти двое не нуждаются! Питаются лучше нас всех! А недавно внучка еще и машину себе прикупила. И на какие такие шиши, спрашивается?! Небось не с бабкиной пенсии она так разгулялась! Потаскуха!
Мариша быстро пошла прочь, чтобы не задерживаться возле этой старушенции, из которой буквально брызгали яд и злоба. И бывают же такие люди! Постоишь рядом с ними, и уже тошно делается. Так что Мариша поспешила в сторону желтенького домика, который после недавнего ремонта выглядел словно конфетка.
У подъезда Марише снова повезло. Ктото переезжал. И дверь в подъезд была открыта и заботливо приперта половинкой кирпича. Так что Мариша без помех вошла в дом. И, удивляясь чистоте, царившей на лестнице, а также занавескам и цветочкам в горшках, поднялась на второй этаж.
Вот вам и «хрущевка»! Конечно, неизвестно, как долго эта красота продержится, но пока что тут все очень и очень даже прилично. Твердая «пятерка» городской администрации, принявшей этот проект по реконструкции старых домов «хрущевского» типа!
Мариша позвонила в старенькую дверь. Правительство озаботилось покраской стен в подъезде, заменило проржавевшие трубы и канализацию, поменяло унитазы и прочую сантехнику в самих квартирах, но вот двери жильцов остались в прежнем состоянии. Разве что теперь они еще были измазаны каплями светло-кремовой краски, которой маляры отчаянно фигачили стены, стараясь уложиться в срок.
Некоторые жильцы озаботились тем, чтобы оттереть свои двери от этих неаккуратных мазков, но Аюша и ее бабушка явно не принадлежали к их числу. Их дверь была густо заляпана краской, да еще как раз посередине красовался жирный мазок, которым неосторожный маляр задел дверное полотно.
– М-да… – протянула Мариша. – Даже самое лучшее начинание можно при желании испортить.
Она нажала на кнопку дверного звонка и услышала отчаянный вой:
– У-у-у!
– Ой! – отпрыгнула в сторону Мариша. – Что это?!
Вой прекратился так же внезапно, как и начался. Но стоило Марише вновь прикоснуться к дверному звонку, как жуткий звук раздался вновь.
– Да что же это! – вновь отскакивая от двери, воскликнула Мариша. – Что за хрень такая?!
Но в это время дверь квартиры отворилась и наружу выглянула молодая девушка.
– Ну? – недовольно осведомилась она. – И кто тут шумит и звонит нам?
При одном взгляде на эту девушку Мариша сразу же поняла, что перед ней та самая Аюша, которая и была ей нужна. Этой девушке, одетой по европейской моде в джинсы и белую маечку, куда больше подошли бы традиционные сари и тика на лбу. Кровь отца-индуса и его многочисленных родственников слишком явно была заметна в ней. И кожа у нее была не желтая, а темно-коричневая.
– Ну? – повторила она, но с еще большим недовольством. – Чего шумишьто?
– Я не шумлю… Мне нужна Аюша.
– Аюша – это я! А ты кто такая?
– Я…
Мариша както не подумала о том, как она будет представляться Милиной подруге. И сейчас откровенно растерялась.
– Я подруга твоей подруги, – наконец выдавила она из себя.
– Какой именно?
– А у тебя много подруг?
– Что есть, то есть, – равнодушно подтвердила Аюша. – Подруг у меня хватает.
– Я подруга Милы.
Аюша внимательно оглядела Маришу и быстро констатировала:
– Врешь!
– Почему это?
– Потому что у Милки никаких подруг нету! – пояснила Аюша. – А с тобой она точно дружить не захочет. Ты же старше ее почти в два раза!
– Я знакомая ее сестры.
– А-а-а… Наташкина приятельница? Ну? И чего тебе от меня надо? Я с Наташкой не дружила никогда. Что от меня может быть нужно ее приятельнице?
Разговор происходил на лестничной площадке. И Аюша явно не собиралась приглашать Маришу к себе в дом.
– Мы так и будем тут стоять? – поинтересовалась сыщица.
– Можешь уйти, – пожала плечами Аюша. – Я тебя к себе не звала.
И тут Мариша не выдержала и воскликнула:
– Ты тут корчишь из себя черт знает кого! Хамишь мне! А ты хоть знаешь, что Мила пропала? Ее родным ничего не известно о судьбе девушки вот уже две недели!
