Галина Куликова - Витязь в овечьей шкуре

— Могу вас заверить, что не Серохвостова, — желчно ответила она.

— Да что вы мне мозги канифолите?!

— Это не я вам, а вы мне канифолите! Разве я спрашиваю у вас, кто фотографировался на ваш паспорт — Рябчиков или Чернопрюкин?

— Какой Чернопрюкин? — оторопел Негодько. — Кто это еще такой?

— Это никто, это просто пример!

— Зачем вы меня путаете?

В этот момент в кармане у Негодько зазвонил телефон. Он выхватил его молниеносным движением и прижал к уху. Послушал несколько секунд и немедленно бросился вон из бара, крикнув на ходу:

— Мы с вами еще встретимся!

— Жду не дождусь, — пробормотала Наташа и одним большим глотком допила коньяк.

Ей было страшно. Во время разговора она взмокла и теперь обмахивалась ручкой, как какая-нибудь впечатлительная дамочка на просмотре фильма «Нашествие помидоров-убийц». Тип, который сидел по левую руку и прослушал весь «концерт», изо всех сил делал вид, что он глух и нем. Впрочем, зеленый глаз постоянно косил в сторону Наташи, и она это прекрасно видела. Ясное дело, что ему любопытно! Любопытно — но не более того. Губы у незнакомца были узкие, безо всяких изгибов — бесчувственные. Маловероятно, что такой человек способен проявить интерес к женщине, попавшей в трудную ситуацию, и при случае совершить геройский поступок, выручив ее из беды.

Прошла пара минут, и к барной стойке приблизился кто-то еще. Сначала Наташа увидела тень, упавшую на ее стакан, затем услышала сопение и непроизвольно съежилась. Однако переживала она совершенно напрасно. Рядом с ней обосновалась незнакомая женщина лет тридцати — невысокая и полненькая, с розовыми щечками и решительно сжатыми губами.

Окинув ее быстрым взглядом, Наташа успокоилась и заказала вторую порцию коньяка. И вдруг розовощекая дама повернула голову и громко спросила:

— Вы его девушка?

— Нет! — испуганно ответила Наташа, подумав почему-то про зеленоглазого.

— Слава богу! — от облегчения ее соседка немедленно потеряла форму и расплылась по табурету, подобно плохо взбитому безе в жаркой духовке. — Ах, как я расстроилась, когда увидела вас вместе! Он мне сразу же безумно понравился.

Наташа нетерпеливо поерзала и покосилась на зеленоглазого. Он по-прежнему делал вид, что разговор его не касается.

— Видите ли, — продолжала розовощекая, — мы работаем вместе. Он устраивает для гостей быт, а я — праздники.

«Он — это Ерискин, — пронеслось у Наташи в голове. — Неужели этот тип и в самом деле может разбить женское сердце?»

— Кстати — меня зовут Тося.

Она протянула маленькую ручку, и Наташа с глупым выражением лица ее пожала.

— С тех пор как мы встретились, я мечтаю о нем денно и нощно! — переходя на шепот, поведала Тося. — Так, значит, вы не его девушка?

— Ну что вы! Как вы могли подумать! — воскликнула Наташа, не уточняя, впрочем, кто же она такая есть. — Теперь-то я понимаю, для кого Роман решил устроить романтический вечер при свечах! То есть без свечей.

— Что? — ахнула Тося, покраснев. — Вечер? Со мной? Но он ничего мне не говорил!

— Еще скажет! — пообещала Наташа, прикидывая, как использовать снятый Ерискиным двадцать четвертый номер к всеобщему удовольствию. — Мы с ним добрые друзья, — приврала она. — Он мне рассказывает буквально все, что у него на сердце.

Наташа обратила внимание на то, что зеленоглазый окончательно потерял интерес к происходящему и повернулся к ним спиной. Это была широкая спина, за которой, наверное, приятно прятаться. Когда окрыленная Тося упорхнула, Наталья закинула ногу на ногу и подперла щеку кулаком. Две порции коньяку на голодный желудок сделали свое дело — страх не то чтобы исчез, но как-то съежился и потерял остроту. «Неужели, — подумала Наташа, — мне не удастся ускользнуть от убийц? Да это мне раз плюнуть!».

— Эй! — Наташа протянула руку и ткнула зеленоглазого в плечо указательным пальцем. — Вы ведь тоже попадали в трудные ситуации?

Он нехотя обернулся и посмотрел на нее в упор. Потом переломил бровь и признался:

— В такие, как вы — никогда.

— Значит, совет вы дать не можете…

— Отчего же? Советую вам жить под одной фамилией. Вот увидите, насколько все станет проще.

— Почему вы на меня так смотрите? — спросила Наташа, поймав на себе его испытующий взгляд.

— Пытаюсь понять, что это у вас такое, — пробормотал тот. — Жабры? Вот здесь, — он постучал себя за ушами.

— Зачем вы выдумываете? — надулась Наташа, которая насмерть забыла, что пыталась сделать из себя Клеопатру при помощи скотча. — Я ведь не треска.

— Не знаю, не знаю, — пробормотал он. — Выглядит чертовски странно. Когда вы разговариваете, оно хлопает. И еще шуршит.

— Ах, черт побери! — всполошилась Наташа и, бросив сумочку на стойку, принялась приводить себя в порядок.

В ту же минуту появился бармен и испуганно спросил у зеленоглазого:

— Что, дама перебрала?

— С чего вы взяли? — равнодушно поинтересовался тот.

— Но она отрывает от себя куски кожи!

— Не говорите глупостей! — сердито сказала Наташа, продолжая свое занятие. — Это всего лишь лейкопластырь. Я заклеивала сыпь, которая выскочила у меня утром. Приобрела, видите ли, новый крем от морщин. Сто раз обещала себе, что буду пользоваться только хорошей импортной косметикой, но опять не удержалась. Купила отечественную «Русалочку» и немедленно покрылась какой-то зеленой плесенью.

В ответ на эту тираду бармен и зеленоглазый с пониманием переглянулись. Тут в бар забежал Ерискин и, метнувшись к стойке, схватил Наташу за руку.

— О! — сказал он. — Не могу дождаться ночи.

Зеленоглазый переломил вторую бровь и принялся постукивать ногой по барной стойке.

— Для того, чтобы все получилось, как надо, — заявила Наташа, понизив голос, — ты должен обратиться к специалисту.

— Вообще-то у меня и так все в порядке, — зарумянившись, признался Роман.

— Я имею в виду — к специалисту по устройству романтических вечеров. Ты ведь знаешь Тосю?

— Ну да… А чем она может помочь?

— Да всем! — пожала плечами Наташа. — Она может подготовить номер для того, чтобы наша встреча оказалась незабываемой.

— Но ты же хотела полумрака, — робко напомнил Ерискин.

— Полумрак тоже бывает разный. Бывает дешевый, глупый полумрак. А бывает дорогой, хорошо продуманный.

— Ну ладно… Если ты так хочешь… Я поговорю с этой Тосей. Пусть она действительно займется нашим номером…

— Не беспокойся, я уже договорилась. Тебе осталось только передать ей ключ.

— Конечно, конечно, — пробормотал Роман и спросил у зеленоглазого:

— У вас все нормально? Ничего не нужно?

— Спасибо, все хорошо, — успокоил его тот и небрежно похлопал по плечу.

— Значит, вы бизнесмен, — констатировала Наташа, повернувшись к зеленоглазому, когда Ерискин в очередной раз улетучился. — Один из тех, для кого все здесь организовано по высшему классу.

— Вас это задевает?

— Ну что вы! Если не секрет: куда вы сейчас пойдете?

— К себе. Приму душ перед банкетом. А что?

— А какой у вас номер комнаты? — не отставала Наташа.

— Хотите заглянуть?

— Почему бы и нет? — легкомысленным тоном спросила она.

— Вообще-то мне не нужны услуги.., гм.., такого рода.

— А самому оказать услугу и сопроводить девушку на второй этаж? — поинтересовалась Наташа, не сообразив, как сильно ее оскорбили.

— Всегда пожалуйста, — галантно сказал зеленоглазый и с усмешкой подставил локоть.

— Как вас зовут?

— Афанасий Афанасьевич.

— Как Фета, — пробормотала она, и зеленоглазый неопределенно хмыкнул.

Они под руку вышли из бара и по узорчатой дорожке направились к лестнице, которая мраморным водопадом скатывалась со второго этажа.

— «Сядем здесь, у этой ивы», — неожиданно сказала Наташа.

— Простите? — Зеленоглазый наклонил голову, думая, что плохо расслышал.

— «Что за чудные извивы»…

— А?

— «На коре вокруг дупла! А под ивой как красивы золотые переливы струй дрожащего стекла!» — закончила декламировать Наташа. — Дорогой мой, это Фет. Надо знать своих однофамильцев!

— Фамилии у нас разные, — надулся он. — А вот и мой номер. Так что… Желаю вам удачи! Да, кстати. У того типа, с которым вы поссорились в баре и которому паспорт показывали, под пиджаком пистолет. Будьте с ним осторожны.

Он невежливо высвободил руку, отпер дверь и вошел, ни разу не взглянув на Наташу, которая осталась столбом стоять в коридоре. Вот тебе и раз. Выходит, этот Негодько вооружен и очень опасен?! И вооружен не каким-то там ножом, а пистолетом. Ого! Кажется, ее акции повышаются. В нее будут стрелять, вот так вот. Коньяк, прямо скажем, мешал ей мыслить здраво, но и не позволял удариться в панику. Интересно, а этот Афанасий абсолютно уверен насчет пистолета?

— Простите! — крикнула она, потянув на себя захлопнувшуюся дверь.