Полина Дельвиг - Рыбалка у медной горы
— Может, это оттого, что вы им деньги платили другие?
— Простите? — Переход показался несколько неожиданным. — Какие другие? Вы о чем?
— О том, что нам вы заплатили около двухсот долларов, а какой-нибудь Люфтганзе — раза в три больше. Разницу ощущаете?
Признаться, с такой наглостью немало полетавшей на своем веку пассажирке еще не приходилось встречаться. Она раздула ноздри.
— Простите, может, вы, конечно, не в курсе, но при покупке билета я обычно с кассиром не торгуюсь — какую цену называют, такую и плачу. Может, конечно, у Люфтганзы и дороже, но я не представляю, чтобы они в течение шести часов держали своих пассажиров в неведении, даже не пытаясь хоть как-то объясниться и компенсировать неудобства.
— Какой компенсации вы хотите?
— А что вы можете предложить?
— Да ничего! С какой стати? Вы мне кто?
— Я человек, которому вы не даете улететь!
— Погода нелетная.
— Самолеты других авиакомпаний почему-то летают!
— Так садитесь на них и летите. Выйдите и не мешайте работать.
— Хотела бы я знать, что вы называете работой?
Мужчина сделал зверское выражение лица.
— Выйдите, я вам сказал! Не нравится наша компания — сдавайте билеты и летите, на ком хотите. Только не надейтесь, что вам вернут все деньги.
Хлопнув дверью, Даша поспешила обратно к сестре, у нее осталось одно желание — плюнуть на багаж и вернуться домой. Пусть родители дальше разбираются, как хотят.
Сестра скакала, как молодая кенгуру.
— Дашка! Давай быстрее, объявили посадку!
Даша посмотрела на часы. Проклятье! Получается, они прилетят в Магнитогорск около пяти утра. Ладно, хоть бы встречающий не проспал, иначе они так всю неделю и просидят со своим багажом в аэропорту. На летном поле дул ледяной ветер. Люди, очумевшие от шестичасового ожидания неизвестно чего, жались друг к другу и не понимали, почему их не пускают в теплый самолет. Стюардессы переругивались с какими-то людьми в зипунах, те хрипло отбрехивались, вытаскивая из салона брезентовые мешки.
— Чего у них там? — шепотом спросила сестра, трясясь от холода.
— Мусор, наверное, — так же шепотом ответила Даша, не понимая, почему мусор выносят в брезентовых мешках.
Минут через двадцать долгожданная загрузка в самолет все же началась. До драки не дошло только потому, что люди были уставшими, голодными и еле держались на ногах.
Взъерошенная стюардесса наспех проверяла, пристегнуты ли ремни. Вид у нее был еще более измученный, чем у пассажиров.
— Сколько же у вас на предыдущем рейсе народу летело, что мусор мешками выносили? — спросила Даша, желая как-то подбодрить девушку.
— Какими мешками? — Стюардесса подняла усталые глаза.
— А дядечки перед самой посадкой ходили… Бортпроводница слабо улыбнулась:
— Ну что вы… Это они спасательные жилеты собирали. Пока из-под каждого кресла вытащишь — с ума сойдешь, а времени-то в обрез.
Даша нервно сглотнула.
— М-м-м… простите, вы хотите сказать, что из самолета вынесли все спасательные жилеты?
— Конечно.
И хотя она не понимала, чем в случае чего ей поможет спасательный жилет — это все же не парашют, но уже в самом слове «спасательный» было что-то обнадеживающее. И вдруг этой самой последней надежды ее, можно сказать, лишили.
— Как это — вынесли? Зачем?
— Так по инструкции полагается.
Некоторое время Даша размышляла. Что-то здесь не так. Может, эта жлобская авиакомпания решила, что при цене в пять с половиной тысяч за билет жилеты непозволительная роскошь?
— Тогда зачем их заносили?
— Так по инструкции полагается.
— ?!
Стюардесса снова устало улыбнулась:
— Так мы же над морем летели. А над морем самолет обязан быть укомплектован спасательными жилетами.
Даша судорожно пыталась воссоздать в памяти географию родной страны. Но хоть убей — ни одного моря между Москвой и Уралом она припомнить не могла. Ну не вырыли же его за время ее отсутствия!
— Простите за глупый вопрос… А над каким морем вы летели?
— Над Черным.
Брови поползли вверх. Кажется, теперь объяснялась тайна задержки их рейса. Ведь если с севера лететь на север через юг, то тут, конечно…
— Как вы только за шесть часов уложились… — только и нашлась она что сказать.
Теперь уже удивилась стюардесса:
— Почему за шесть? Из Сочи два часа лететь.
— А при чем здесь Сочи?
— Мы же из Сочи летели.
Прислушивающиеся к их разговору пассажиры загалдели:
— Как же так? Нам сказали, что вас задержали, потому что Внуково посадку не дает, что вас посадили в Домодедово и надо только подождать, пока борт сюда перебросят.
Стюардессы понимающе переглянулись.
— Ну, если начальство так сказало… Им виднее. Все пристегнулись?
Даша откинулась в кресле. При всей непривлекательности представителя компании Ю-Тэйр, с которым она беседовала в аэропорту, у него было одно неоспоримое достоинство: умение в течение нескольких часов держать оборону против шестидесяти голодных и уставших людей — это вам не барана заставить чихнуть, такие сотрудники на вес золота
Глава 4
Где-то между третьим и четвертым этажами Даша стояла, опершись локтями о подоконник, и задумчиво смотрела в небольшое окно. Она так устала за три дня пребывания на местном курорте, что даже не помнила, куда шла — снизу вверх или, наоборот, — сверху вниз. Все мысли были только об одном — поскорее бы отсюда выбраться.
Монотонный, какой-то инопланетный пейзаж завораживал, вводя в состояние, близкое к нирване. Форма окружающих предметов была одна — круг, цвета всего два — белый и серо-белый: невысокие, плоские конусы сероватых гор с белыми подножиями окружали круглое, белое, с серыми тенями озеро. Планета просматривалась до линии горизонта, она была пустынна, совершенно безжизненна, безжизненна до безнадежности. Городскому жителю, глаз которого круглые сутки вынужден натыкаться на бесконечные артефакты, становилось жутковато от этой бесконечной белесой пустоты.
«Так, наверное, выглядела земля миллионы лет назад, — думала Даша, не в силах оторваться от созерцания первых дней мироздания, — так, наверное, выглядят другие планеты сейчас».
— Тебе это тоже кажется подозрительным? — послышался сбоку родной голосок.
— Что? — Даша рассеянно обернулась к сестре.
Маленькая Ксюшка, деловито примостившись на подоконнике, с умилительной сосредоточенностью вглядывалась в даль. Однако, в отличие от старшей сестры, лицо ее было лишено какой бы то ни было задумчивости или философичности, зато полно нездорового любопытства и весьма подозрительного азарта.
— Я смотрю, ты тоже ими заинтересовалась.
— Кем? — Даша удивленно посмотрела в окно. В космическом пейзаже ничего не убавилось и не прибавилось.
— Да рыбаками!
— Какими еще рыбаками?
— Ну ты даешь! Вон, видишь, темные точки?
Даша вытянула голову и прищурилась. Посередине озера действительно имелось несколько темных точек. Одни точки находились по отдельности, другие кучковались вместе.
— Я, честно говоря, думала, что это какие-то кусты, — пожала плечами старшая сестра.
— Кусты посередине озера? — В круглых глазах светилось осуждение. — Ну, ты даешь!
Даше и впрямь стало стыдно.
— В самом деле, как-то не подумала… Впрочем, какая разница!
— Как это какая? Сейчас сколько градусов на улице?
Даша автоматически поискала глазами термометр за окном.
— Не знаю. Минус десять, наверное.
— Минус двенадцать.
— Ну, допустим. И что?
— А ветер, какой, ты видишь?
Даша улыбнулась уголками губ. Сестричка-то вся в нее пошла. Такая же настырная и вездесущая.
— Скорее слышу, чем вижу.
— Вот именно — слышишь. Воет так, что уши закладывает.
— Да бог с ним, с ветром, ты к чему это все?
— Скажи, что делать двадцати здоровым мужикам в условиях полярной Арктики?
Не выдержав, Даша рассмеялась.
— Да то же самое, что и остальным двадцати сотням, тысячам или миллионам ненормальных, помешанных на рыбалке. Сидеть и ловить рыбу.
— Тогда почему они такие разные?
— Кто?
— Да рыбаки твои.
— Во-первых, они не мои. А во-вторых…
— Во-вторых, они здесь двух видов, — перебила младшенькая. — Я уже все разведала.
— Что значит «разведала»?
— Я следила за этими мужиками.
— Ты следила за мужиками?! — вскричала Даша и рывком притянула сестру к себе. — Тебе всего девять лет! — зашипела она. — Ты не можешь следить за взрослыми мужчинами. Ты что, не знаешь как это опасно?
— Опасно — это когда взрослые мужчины следят за девятилетними девочками, — снисходительно пояснила сестра.
Даша демонстративно заткнула уши руками
— Что ты такое говоришь! Какой ужас… Как только тебе вообще это могло в голову прийти?
