Дарья Калинина - Босиком по стразам
– Это все переходный возраст.
– У моего Кости переходный возраст начался года в три, – горько возразила Джоан. – Да, до трех лет с ним еще как-то можно было ладить. Но потом он стал вести себя все хуже и хуже. И в последнее время я просто боюсь за него!
– Костя – крепкий и здоровый мальчик. Что с ним может случиться? Тем более нам сказали, что в Лиме вполне безопасно.
Подруги и сами видели, что в центре города чуть ли не на каждом шагу стоят полицейские – упитанные, гладкие и в красивой форме.
– Главная опасность, которая подстерегает Костю в жизни, – это он сам. У мальчика неуравновешенный характер. Боюсь, что самый сложный период нас со Славой еще ждет в будущем.
Подруги непонимающе переглянулись.
– Если вы имеете в виду, что Костя охоч до женщин, то жените его пораньше.
– Женить? Костю? – Подругам показалось, что Джоан даже как-то испугалась их предложения. – Женить Костю… Но он же совсем ребенок!
– Однако в России он уже сам сделал ребенка одной девушке.
– И даже не одной!
– Да, свекровь что-то такое говорила… Какие-то девчонки… Кто они такие?
– Вам не все равно? Вызовите одну из этих девочек сюда, пожените детей. Вот и все дела!
Но Джоан совсем так не думала.
– Нет, Костя должен жениться на ровне!
Подруги непонимающе переглянулись. Что имеет в виду Костина мать? Понятно, когда о браке с ровней заговаривает какая-нибудь аристократка с родословной до Юлия Цезаря, но простая школьная учительница английского… О чем вообще она толкует?
Джоан уже явно пожалела о вырвавшихся у нее словах и теперь торопливо попыталась сгладить ситуацию:
– Я не должна была вам говорить, но мои предки… Они очень знатного рода. Я должна подобрать Косте какую-нибудь девушку из знатной семьи. Простолюдинка ему не нужна!
– Что же, подбирайте, но только не тяните долго. Ваш мальчик слишком любвеобилен. Это может дурно обернуться для него самого.
– Да-да, отец и мать Славы говорили мне о том, что Костя в России попал в историю даже не с одной, а сразу с двумя девушками. Поэтому-то мы и велели привезти его назад. Конечно, мы надеялись, что мальчик исправится. Но раз так повернулись дела, я рада, что Косте удалось удрать из России без всяких последствий для себя.
– Не знаю, – с сомнением покачала головой Кира. – Из России, от своей беременной подружки он удрал, спору нет. Это было не так уж и трудно. Но от себя-то не убежишь! Как бы любвеобильность вашего сына не привела его к новым неприятностям. Уже тут, в Лиме!
И Кира словно в воду глядела. Не прошло и суток, как им всем пришлось вспомнить эти ее слова и пожалеть о том, что они вообще были сказаны.
Но пока никто не думал ни о чем дурном. Вечер, вопреки всеобщим ожиданиям, прошел в дружелюбной атмосфере. Джоан полностью расположилась к подругам, которые были сверстницами ее мужа. По словам Джоан, Костя родился у них со Славой, когда ее мужу только-только минуло восемнадцать.
– Ну, а я была старше. Однако мы поженились и с тех пор живем счастливо.
Она с явной гордостью показала подругам свою квартиру, которую лишь недавно выкупила в полную собственность.
– По здешним меркам, когда многие живут в бетонных коробках или вовсе в тех халупах, которые вы видели на холме возле города, моя квартира ценится весьма высоко.
И действительно, от дома Джоан и ее семьи до главной площади города – Пласа де Армас – и Дворца Правительства на ней было не более десяти-пятнадцати минут пешком. И хотя старинная, построенная испанцами часть Лимы была сравнительно невелика, жить в ней считалось престижным и приятным.
В квартире имелось всего две спальни и гостиная с кухней и ванной комнатой. Но семье из трех человек ведь больше для счастья и не надо?
– Наверное, нелегко было заработать на такую отличную квартиру? Да еще в самом центре старой Лимы?
– О да! Мы с мужем очень старались. Но, как видите, нам следует еще обновить мебель, приобрести кое-какие красивые безделушки. Раньше на все это не было ни времени, ни денег, ни сил. Мы с мужем очень много работали, копили каждый грош. Но теперь квартира выкуплена, и я могу наконец вздохнуть с облегчением!
Весь интерьер требовал замены. Мебель была поцарапанная. Изящные безделушки были невысокого качества. На гладких стенах висели репродукции. Тут была лишь одна вещь, заинтересовавшая подруг: портрет мрачного старика с властным лицом, длинными волосами и выпуклыми глазами. Подруг привлек даже не сам портрет, а рама, в которую он был оправлен.
– Это ведь старинная вещь? Кто изображен на портрете?
– Не имею ни малейшего понятия, – откликнулась Джоан. – Приобрела эту картину на барахолке. Все собираюсь отнести ее к искусствоведу, чтобы он мне оценил ее стоимость, но руки не доходят.
– А зря. Сама рама тоже чего-нибудь да стоит.
Резная и золоченая рама понравилась подругам значительно больше, чем сам портрет. Лицо у старика было надменное и хмурое. Неприветливый отстраненный взгляд, высоко поднятая голова и костюм, который легко мог относиться еще ко временам первых завоевателей Америки.
– Вы давно живете в этой квартире?
– С рождения Кости. Мы даже поселились тут чуть раньше. Рожала я уже здесь.
На Джоан нахлынули воспоминания:
– На больницу ни у меня, ни у Славы денег не было. Рожать мне пришлось прямо в этой квартире. Единственной женщиной, которая пришла мне помочь, была старая Розалия, наша служанка.
– У вас и служанка была? – удивилась Кира, которой показалось, что только что Джоан жаловалась на крайнюю бедность в те дни.
Впрочем, рабочие руки индейцев стоят дешево. Возможно, даже бедная учительница могла позволить себе нанять в помощь какую-нибудь индианку. Кира уже убедила себя, но Джоан внезапно воскликнула:
– Разве я сказала – наша служанка? Конечно, я имела в виду другое. Розалия служила у наших соседей. Они и одолжили женщину мне на время родов. Розалия мне так понравилась, что я договорилась с ней, и она помогала мне после родов и по хозяйству.
Подругам эта часть показалась какой-то смятой, но они не придали ей значения.
– Джоан, а ты давно живешь в Лиме?
– О да! Я приехала в Перу уже больше двадцати лет назад. Сначала жила одна, потом познакомилась со Славой и вышла за него замуж.
– И с самого начала ты работаешь учительницей?
– Что? А… Да, да. Сразу же по прибытии в Лиму я начала работать учительницей.
– Но родилась ты в Великобритании?
– В Йоркшире.
– И что же заставило тебя оставить родные места и примчаться на край света?
– Что? – усмехнулась Джоан. – Да то же, что и всех. Жажда повидать мир и при этом заработать. Я никогда не планировала остаться в Лиме на всю жизнь. Но так уж повернулась судьба, что мне пришлось сделать это.
В последних словах женщины снова почувствовалась горечь. И Кира спросила:
– А твой муж… Чем он занимается?
– Слава? Так… всем понемногу.
Безразличие, с которым были произнесены эти слова, удивило подруг. Кажется, Джоан совсем не интересуется делами своего мужа. Но если это так, значит, между супругами намечается охлаждение. А подруги могли поклясться, что Слава без ума от своей жены.
– У мужа небольшой магазин. Он торгует всем чем придется, – попыталась объяснить подругам Джоан. – Но я не хочу говорить на эту тему: бизнес у Славы идет не так чтобы очень успешно. Я предпочитаю не думать об этом.
Вот в чем причина безразличия Джоан! Бедная женщина все тянет на своих плечах. Ее русский муж не оправдал возложенных на него надежд. Ребенка своей английской леди он заделать сумел, а вот прокормить ее и отпрыска у него получилось значительно хуже. Что же, такова проблема многих мужчин.
– И все же я очень люблю Славу. Конечно, разница в возрасте ощутима. Особенно заметна она была в первое время. Если бы не ребенок… Наверное, мы бы никогда не стали жить вместе. Но я забеременела, Слава оказался благородным человеком, не задумываясь, он предложил мне руку и сердце. И вот… мы вместе уже больше шестнадцати лет. И разводиться вроде бы не собираемся.
– Наверное, вас здорово сближает Костя.
– Да, проблем с Костей хватает. С ним не соскучишься, иной раз у нас с мужем просто нету времени, чтобы подумать о чем-то еще.
– А других детей вы не хотели завести?
– О нет! – вздрогнула Джоан. – Одного Кости мне вполне достаточно!
И все же, несмотря на проявленное радушие и чудесное угощение, для приготовления которого Джоан явно пришлось потратить много времени, подруги чувствовали, что женщина не рада им. Даже не столько им, сколько всему этому празднику. Настроение у нее было какое-то траурное, в словах ее то и дело проскальзывала горечь. Но подруги подумали, что дело тут в поведении и возвращении Кости, с которым у его родителей были одни сплошные проблемы.
Однако именно Джоан вызвалась показать на следующий день подругам весь город. Она заехала за ними утром на небольшой машине, взятой напрокат. У самой Джоан машины не было. А Слава ездил на маленьком грузовичке, на котором перевозил также и товар для своего магазина.
