Дарья Донцова - Завещание рождественской утки
– Отлично, – кивнула я, – можем начать прямо завтра.
Собеседник прикрыл глаза ладонью.
– Восхищен. Потрясен. Спасибо. В два часа дня вам не рано? Успеете проснуться?
– Обычно я встаю в шесть, – пробормотала я.
– Понял, – кивнул Зарецкий. – Вы молодец, ведете здоровый образ жизни. С утра фитнес, массаж, потом спа-салон.
На меня напал кашель. Ну не рассказывать же Ивану Николаевичу правду? А правда заключается в том, что в начале седьмого я, выпив три чашки крепкого и до крайности сладкого кофе со сгущенкой, усаживаюсь за рукопись. Вместо спортивных занятий предпочитаю бег по магазинам, а в мою диету включены бутерброды с колбаской, булочки, пирожные…
Иван Николаевич положил на стол черную визитку, щедро украшенную золотыми вензелями.
– Вот адрес. Во сколько прикажете подать лимузин?
– Большое спасибо, – забубнила я, взяв карточку, – я доберусь сама.
Взгляд пробежал по тексту, напечатанному выпуклыми витиеватыми буквами: «“Пентхаус в раю”. Агентство счастливых погребений».
– Это что? – опешила я. – Иван Николаевич, вы перепутали визитки.
– Неужели? – засуетился Зарецкий. – Нет, нет, все правильно. Я провел тщательный маркетинг и выяснил, что «Пентхаус в раю» лучшие на рынке ритуальных услуг.
Я снова закашлялась. На сей раз справилась с кашлем за пару секунд, а вот изумление скрыть не сумела.
– Ваш день рождения будет организовывать гробовщик?
Банкир округлил глаза.
– Именины? Терпеть их не могу! Отвратительный день. Что отмечать? Приближение кончины? Нет, мне нужен совет по организации достойных, красивых, интеллигентных похорон.
Глава 3
Едва покинув ресторан, я позвонила Вере и воскликнула:
– Зарецкий больной на всю голову. Ты знаешь, что он купил бизнес Кузьмичева?
– Да, после твоего отъезда из «Элефанта» эта новость свалилась нам на голову, – ответила Филиппова. – Но, Вилка, это не говорит о помешательстве Ивана Николаевича. Наоборот, свидетельствует о его светлой голове. Псих прорву денег не заработает.
– Зарецкий собирается забросать книгами Арины Виоловой всю поверхность Земли, а потом отправить детективы на Марс, Венеру и далее по списку, – наябедничала я.
– Ну и чем ты недовольна? – хмыкнула пиарщица. – По-моему, надо скакать от радости. Вилочка, откуда столь пессимистический настрой? Ах да, ты скучаешь по Косте, вот и видишь мир в черном свете.
– Банкир притащил в ресторан букет из тысячи роз! – не останавливалась я. – Огромную клумбу!
– Здорово. А мне никогда столько цветов не дарили, – позавидовала Филиппова.
– Знаешь, какой праздник организовывает Зарецкий? – заорала я, проскакивая перекресток на красный свет. – Угадай с трех раз.
– Он не говорил. Предполагаю, что день рождения?
– Нет! – фыркнула я.
– День, когда впервые купил книгу Виоловой?
– Мимо. Осталась последняя попытка.
– Тогда Новый год. Сейчас декабрь, до прихода Деда Мороза всего ничего осталось.
– Проиграла, – объявила я. – Похороны!
В трубке повисла тишина. Потом Вера осторожно спросила:
– В смысле?
– Похороны, – повторила я, – вот и весь смысл.
– Ага, – пробормотала пиарщица, – забавно.
– Обхохотаться можно, – процедила я. И процитировала любимое выражение подростков, сидящих в Интернете: – Ржунимагу!
– А кто у него умер? – полюбопытствовала Филиппова.
– Он сам, – отчеканила я.
– В смысле? – вновь задала тот же вопрос Вера.
– Экая ты непонятливая, – укорила я ее. – Иван Николаевич желает подготовить свое погребение.
– Э… ну… да… – забормотала Вера. – Извини, можно я перезвоню через пять минут? Мыло по мордочке течет, решила душ принять…
– Куда прешь, мартышка за рулем? – заорал кто-то из телефона прямо мне в ухо. – Напокупают прав!
– Когда твоя ванна перестроится в нужный ряд, звякни, – ехидно сказала я и отсоединилась.
Прекрасно знаю, что сейчас Вера принялась спешно набирать номер владельца «Элефанта», моего друга Гарика Реброва. Я нажала на экран телефона… Точно, у него занято.
Вера позвонила, когда я притормозила возле супермаркета.
– Вилочка! Учитывая некоторые обстоятельства…
– А именно покупку Зарецким бизнеса Кузьмичева… – перебила я. – Давай говорить откровенно.
– Мы с Гариком очень просим тебя не отказывать Ивану, – заныла Вера. – Очень!
– Когда твоя ванна приедет домой? – осведомилась я.
– Минут через двадцать. Ну не сердись! Я растерялась, услышав про похороны, не знала, как реагировать.
– Приеду через полчаса, – пообещала я. – Купить пиццу?
– Здорово! – обрадовалась Вера. – Жду. Готова посыпать голову пеплом из камина.
– Не стоит, – усмехнулась я. – Лучше просто разожги в нем огонь – на улице слякотно и промозгло.
Едва я вошла в супермаркет, трубка снова зазвенела – теперь меня вызывал Ребров. Слушая, как он нахваливает Зарецкого, именуя Ивана Николаевича гениальным стратегом, великим бизнесменом и другом «Элефанта», я бродила между холодильниками, выискивая любимую пиццу Веры – с салями, красными перчиками и оливками.
– У каждого человека свои тараканы, – гудел Гарик, – и у Ивана они не самые жирные.
– Угу, – пробормотала я.
– Ну, хочет человек отрепетировать свой уход на тот свет. И что?
– Ничего, – согласилась я, – так все поступают.
– Зарецкий педантичный человек, он боится, что скорбная процедура пройдет не на должном уровне, – пел Ребров. – Знаешь, сколько он стоит?
– Ты сейчас о цене гроба ведешь речь? – уточнила я.
– Нет, про живого Ивана. У мужика состояние почти в миллиард. Зачем нам с Ваней ссориться? Тебе удивительно повезло, о таком фанате мечтают все писатели.
– Вот она! – воскликнула я, хватая коробку. – Надо же, последняя… Ура! Успела! Обошла на повороте двух подростков и сцапала.
– Эй, ты в порядке? – спросил Гарик.
– Пиццу нашла, – поделилась я с приятелем радостью.
– Офигеть! – возмутился Ребров. – Я говорю про огромные деньги, а ты пляшешь от радости, найдя грошовую лепешку с сыром.
– Да успокойся, я не собираюсь обижать твоего Зарецкого, – сказала я, спеша к кассам. – Готова его сто раз похоронить, нет проблем. Но ты уверен, что он не сумасшедший? Вдруг кинется на меня с ножом, если я выскажу свое мнение о выбранной им домовине?
– Иван стопроцентно нормальный! – заверил Ребров.
– Таких людей на свете нет, – хихикнула я. – Вспомни владельцев похоронного бюро. Надо же им было так назвать ритуальную контору – «Пентхаус в раю»…
Гарик издал протяжный стон.
Я правильно истолковала услышанный звук.
– Я пообещала, что похороны Зарецкого пройдут на ура, не волнуйся.
– Вилка, ты ангел, посланный издательству «Элефант», обожаю тебя, – быстро произнес Ребров.
На этой высокой ноте мы с ним и распрощались.
Ворота на участок Веры, как всегда, стояли открытыми. Я припарковалась у забора, поднялась по ступенькам, толкнула парадную дверь и закричала:
– Доставка пиццы!
Филиппова не ответила. А я не удивилась. Коттедж у Веры не слишком большой, его площадь отнюдь не в квадратных километрах исчисляется, но поскольку Вера перестраивала дом бабушки, расширяла его, приделывала к нему террасу, пару комнат, чулан, бойлерную, два санузла, то коттедж имеет странный вид, а коридоры в нем причудливо изгибаются и гасят звук.
Я двинулась в сторону кухни-столовой, говоря на ходу:
– Опять все люстры горят, ворота настежь, дверь не заперта… Ау! Ты где?
Около плиты хозяйки не оказалось. Я огляделась. Холодильник раскрыт, на полу валяются два красных болгарских перца и стебель лука-порея. На плите бурно кипят в кастрюльке сосиски, на столе чашка с недопитым чаем, от нее еще исходит пар. Все понятно. Веруся решила глотнуть горячего. А еще в ожидании меня с пиццей сильно проголодалась, захотела перекусить сосисками, поискала в холодильнике кетчуп или горчицу, не нашла и побежала в кладовку, где держит кое-какие припасы вкупе с прочими хозяйственными мелочами. Почему она не захлопнула холодильник? Прекрасный вопрос. И на него есть не менее замечательный ответ: а почему Вера не закрывает двери вообще?
Я подошла к окну. В декабре темнеет рано, но Филиппова понатыкала по всему участку фонари, снабдила их мощными лампами. Ох, подозреваю, ежемесячные счета за электричество не радуют владелицу дома… Уже хотела отойти от окна – и вдруг увидела темную фигуру. Некто огромный направлялся к изгороди, неся на руках… Веру, которая, похоже, была без сознания: ее голова свисала вниз и моталась из стороны в сторону.
И тут, вместо того чтобы кинуться во двор (незнакомец явно двигался от черного, а не от парадного хода), я замерла. А похититель пересек дорожку и на секунду остановился, обернулся, ему на лицо упал яркий свет одного из уличных светильников. Я чуть не лишилась чувств! Потому что увидела не гладкое лицо, а морду, покрытую густой шерстью, на которой горели злобой круглые глаза и торчали клыки, вымазанные чем-то красным. Веру уносил оборотень!
