Дарья Донцова - Бенефис мартовской кошки
С чувством выполненного долга немки влезли в «БМВ» и укатили. Улыбаясь, словно кот, который от души нализался сметаны, мент пошел в будку. Я завела мотор и, не удержавшись, высунулась в окно:
– Эй, погоди!
– Чего надо?
– По-моему, ты продешевил. Мог с них все пятьсот марок содрать.
Патрульный притормозил, на его лице отразилась досада.
– Да? Каким это образом?
– Должен был им сказать, что ежей положено хоронить в презервативах, – с самой серьезной миной заявила я и, не дожидаясь ответа, унеслась.
Дома я рассказала всем о происшествии в консерватории.
– Меня это не удивляет, – пожал плечами Аркадий. – Стоит тебе куда-нибудь пойти, как мигом начинаются неприятности.
– Бедная мусечка, – заорала Маня, – представляю, как ты испугалась! Эх, жаль, дядя Саша уехал!
Действительно, полковника нет. Теперь он живет вместе с нами, в Ложкино, а Аркашка, чертыхаясь, возит его каждое утро на работу. Александр Михайлович машину не водит и учиться ремеслу шофера не собирается. По-моему, он просто боится. Всякий раз, когда я везу куда-нибудь приятеля, он делается меньше ростом, словно усыхает в объеме, и судорожно вздрагивает, если сбоку проносятся машины. На днях мы ехали по МКАД. Сначала Дегтярев стонал:
– Тише, тише.
– Успокойся, – ответила я, – тут нельзя ехать меньше восьмидесяти в час.
– Почему?
– Сметут.
– Ой, тише, – взмолился полковник, – ой, грузовик.
Впереди показался пешеходный переход. Если вы хоть раз оказывались на Кольцевой дороге, то должны знать: перейти магистраль можно, только воспользовавшись стеклянной галереей, вознесенной достаточно высоко над шоссе. Когда «Пежо» подлетел к такому переходу, Дегтярев мигом наклонил голову. Я чуть не скончалась от смеха.
– Однако у тебя гигантское самомнение! Боишься задеть макушкой сие сооружение!
– Лучше смотри на дорогу, – рявкнул приятель, – не болтай.
Больше всего на свете полковник любит посидеть с удочкой у реки. Есть у него старинный дружок, который живет в деревне, расположенной за Уральскими горами. Глухое место, абсолютный медвежий угол. Водопровода нет, надо таскать полные ведра из колодца, газ привозят в баллонах, сортир и душ во дворе, а электричество отключают с пугающей регулярностью. Естественно, ближайший телефон находится на расстоянии доброй сотни километров, а «Скорая помощь» как раз поспеет к вашим поминкам. Но полковнику наплевать на бытовые неудобства. Он согласен спать без белья на твердокаменной лежанке, накрываясь тулупом. Главное, что в этом богом забытом месте растут сплошняком одни белые грибы, в прозрачной речке плещутся рыбы, а на огороде вырастают потрясающе вкусные овощи.
Каждую осень Дегтярев выпрашивает отпуск в сентябре и на двадцать четыре дня отправляется в глушь, в такое место, где жители не запирают дома даже на ночь, потому что преступности в этом регионе просто нет. Да и откуда взяться бандитам? Со всех сторон деревеньку обступает плотной стеной лес, до ближайшего города немереное количество километров по бездорожью, и те, кто живут в покосившихся деревянных домах, знают друг про друга всю подноготную.
Александр Михайлович возвращается оттуда веселым, со свежим цветом лица и бородой. В качестве подарков нам вручаются трехлитровые банки с маринованными грибами и вареньем, связки сушеных боровиков да приготовленные в домашней коптильне рыбины.
– Господи, – стонет полковник, – ну почему я живу не там, а здесь? За что?
Ехидная Зайка не выдерживает и отвечает:
– Потому что это твоя родина, сынок.
Впрочем, Ольга может и не такое сказануть. Вот и сейчас она наморщила хорошенький маленький носик и отрезала:
– Понятно! Вместо того чтобы искать садик для Аньки с Ванькой, ты отправилась шляться по магазинам. Безответственное существо!
Я обиженно пошла к себе и легла в кровать, подпихнув под бок мопса Хуча. Обрадованная собачка мигом принялась облизывать мне руки.
– Ты один меня любишь, – пробормотала я и заснула.
– Эй, Даша, вставай! – раздалось над ухом.
Я села и потрясла головой. Сквозь незадернутые занавески падали лучи солнца. На дворе восьмое сентября, а погода радует теплом.
– Что случилось?
Растрепанная Зайка приложила палец к губам:
– Тс-с-с.
Я удивилась. В нашем доме никто не соблюдает тишину. Мы громко разговариваем, включаем в любое время телевизор, музыкальный центр или радио.
– Ира! – орет со второго этажа по утрам Маня. – Куда подевалась моя школьная форма?
– Ща принесу! – вопит в ответ стоящая на первом домработница. – Юбку глажу.
В нашем доме всегда шумно, пятеро собак часто затевают возню, а иногда они открывают охоту на кошек и носятся с оглушительным лаем по лестницам и комнатам. При этом многокилограммовые Снап и Банди частенько не вписываются в повороты и роняют журнальные столики, напольные вазы и пуфики. Поэтому поведение Зайки изумило меня до предела.
– Что произошло?
– Тс-с-с, – повторила Ольга и поманила меня рукой. – Иди сюда, – прошептала она, – только тихо и молча.
Недоумевая, я подошла к окну и выглянула во двор. У входа стоял белый микроавтобус, около которого курили двое молодых людей.
– У нас гости?
– Это милиция, – свистящим шепотом ответила невестка, – приехали тебя арестовывать, у них есть ордер. Эх, Аркашка на работе, мобильный у него выключен, небось с подзащитным разговаривает.
– Меня арестовать? – попятилась я. – За что?
– Небось думают, что ты этого Комолова убила.
– Я?!
– Ага.
– Бред!!! Мы с ним практически незнакомы!
– Тебе надо бежать.
Я посмотрела на Зайку.
– С ума сошла! Куда? От кого? Очень глупо.
Ольга схватила меня за руку.
– Вот, тут я собрала чемоданчик, быстро одевайся и осторожно спускайся на первый этаж, выход на террасу открыт. Шмыгнешь через боковую комнату на шоссе, возьмешь такси, мобильным не пользуйся, его засечь легко, езжай на Курский вокзал, садись в зале ожидания, я потом туда приеду и скажу, где ты будешь ночевать.
Я натянула джинсы, футболку и сердито сказала:
– Что за глупости лезут тебе в голову?
– Не ходи вниз!
– Именно пойду и все выясню.
– Дашка! – вскрикнула Зайка. – Стой!
Но я уже бежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.
В гостиной сидели двое мужчин, оба молодые, чуть старше тридцати. Я влетела в комнату и выпалила:
– Это вы собрались меня арестовывать?
Один из парней натужно улыбнулся:
– Нам просто нужно задать вам несколько вопросов.
– Начинайте.
– Для этого вам придется проехать с нами.
– Зачем?
– Надо.
– Хорошо, давайте адрес, сейчас выпью кофе, выгоню «Пежо»…
– Нет, – довольно невежливо прервал меня другой мужчина, – вы поедете с нами и сейчас.
– И не собираюсь, у меня другие планы.
Парни переглянулись.
– Придется их изменить.
– Вы с ума сошли?! Это что, арест? Тогда предъявите соответствующую бумагу и объясните, в чем меня обвиняют.
Внезапно один из парней, одетый в легкую светло-голубую рубашку, довольно зло заявил:
– Мы имеем право задержать вас на срок до трех суток без всяких объяснений и предъявлений обвинения, ясно? Закон один для всех, и для тех, кто, как я, живет с семьей на пятнадцати метрах, и для тех, кто, как вы, обитает в роскошном доме. Нам не хочется применять силу, поэтому собирайтесь побыстрей.
– Дарья Ивановна, – быстро сказал второй мужчина, явно недовольный грубостью своего коллеги, – ей-богу, не стоит волноваться, просто побеседуем немного.
– Почему мы не можем сделать это здесь, в гостиной?
– У нас нет времени, – рявкнул грубиян, – или хотите, чтобы мы вас выводили в наручниках?
– Сережа! – укоризненно воскликнул более вежливый милиционер. – Не волнуйтесь, Дарья Ивановна, он просто неудачно пошутил. Естественно, никаких наручников, съездим, поговорите с разными людьми, и вы, наверное, вернетесь.
Я бросила быстрый взгляд на Ольгу. Мы с Зайкой можем поругаться почти до драки. Зая не выносит курильщиков, и ее раздражает моя манера есть в кровати шоколадки, а при виде детективного романа она делает такую мину, словно наткнулась в чисто вымытом кухонном шкафчике на таракана. Еще Заюшка недовольна легкомыслием свекрови и критикует мою манеру одеваться, разговаривать, водить машину. Я же в свою очередь не понимаю, как она еще не скончалась, съедая в день по листику салата. Желание похудеть у Ольги трансформировалось в фобию, на весы она вскакивает после каждой еды и хватается за голову. Кроме того, меня просто бесит, когда утром в спальню влетает Ольга, швыряет мне на кровать одежду и приказывает:
– Живо, у меня есть два часа, едем в магазин.
К слову сказать, остальные члены семьи тоже не сахар, и милые вечерние трапезы частенько заканчиваются в нашем доме бурными скандалами.
Но в минуту опасности мы забываем распри и мигом сплачиваемся, понимая друг друга с полуслова и полувзгляда.
