Татьяна Луганцева - Год козла отпущения
– Ты точно не в своем уме! Помощь людям в больнице оказывают, а не здесь!
– Не ругайтесь, я сама к нему пришла, – попыталась заступиться за патологоанатома Яна. – Вы лучше к нам присоединяйтесь!
– Ты что, это заведующая, – зашипел на нее Анатолий.
– Подумаешь, заведующая! Ты так говоришь, словно она крокодил! Я тоже заведующая! – с вызовом произнесла Яна.
– Вы заведующая? – усмехнулась Аркадия Ивановна. – И чем же вы заведуете? Складом карнавальных костюмов?
– Стоматологической клиникой, – ответила Яна. – Мы, между прочим, почти коллеги, так что можно бы и повежливей быть.
– А шишки у вас на лбу и на затылке – это, видимо, для симметрии? – спросила заведующая.
– Нет, это чтобы научиться спать на боку, – парировала Цветкова.
– Уберите тут все, да побыстрее, – приказала Аркадия Ивановна и повернулась к Анатолию: – И скажи спасибо, что на вид не поставлю.
– Работы сейчас все равно нет, – недовольно буркнул патологоанатом.
– Работа тебе поступила! Ты думаешь, я просто так пришла?! Или на запах колбасы? Пациент из вип-палаты умер, он твой!
– Вот что у меня за работа такая? У всех врачей пациенты выздоравливают и уходят счастливые, отблагодарив своих врачей, а у меня одни покойники, и никто доброго слова не скажет! – возмутился патологоанатом.
– Толя, ты меня понял? – стальным голосом произнесла Аркадия Ивановна и скосила глаза на обильный стол. – Чтобы к утру был готов отчет о причине смерти. Это приказ руководства!
– Чтобы богатые родственнички не вытрясли из них душу из-за того, что он умер у них в больнице? – хихикнул уже весьма пьяный Анатолий и вальяжно развалился на стуле, закинув ногу на ногу.
– Не юродствуй, ты меня понял? – строго произнесла заведующая, потом взяла со стола бутерброд, посмотрела на Анатолия, потом на Яну с санитаром и удалилась с победоносным видом, громко стуча каблуками.
– Фу! Ушла! Продолжим, друзья! – вздохнул патологоанатом.
– А работать тебе не надо? – спросила Яна.
– Ах, да, вновь поступивший. Ладно, сейчас пойду. Хочешь со мной?
Анатолий навалил себе целую тарелку еды и пошел в секционный зал, где его уже заждался пациент. Влекомая любопытством, Яна пошла следом.
На холодном столе лежал обнаженный труп крупного мужчины. Представив, как Анатолий препарирует труп и при этом с аппетитом уплетает содержимое тарелки, Яна передернула плечами и поспешила удалиться.
Анатолий хохмил не переставая.
– Яна, плесните мне колдовства в хрустальный мрак бокала! – кричал он из зала. – Ну что же вы бросили меня? Эй! Слабаки! Идите сюда, я анекдот расскажу!
– Сам иди! – крикнула ему в ответ Цветкова.
– Чего же не прийти к красивой женщине? Тебе, кстати, прививку надо бы сделать, – сказал патологоанатом.
«Все-таки странно это слышать от патологоанатома», – подумала Яна, но вслух произнесла:
– Обойдусь!
Глава 2
Яна всегда думала, что саванна – это такое место, где земля не имеет границ, много зелени и соответственно чистый воздух, ну и, конечно, стада мирно пасущихся животных. Именно такие картинки рисовало ее воображение при слове «саванна». Но на самом деле все оказалось почему-то совсем по-другому.
Зелени мало, при каждом дуновении ветра поднимались клубы пыли, из-за которых было тяжело дышать, да и небо оказалось вовсе не пронзительно голубым и безоблачным, а серым, хмурым и тяжелым.
Яна огляделась по сторонам. «Боже, животные! Почему они такие дикие и злые? И какие откормленные! Видимо, это они и съели всю растительность вокруг. Слоны, бегемоты, жирафы, какие-то чудища…» И почему-то все они с дикими воплями, топоча копытами, бежали по ней? По ее рукам, ногам, туловищу, лицу…
– Вставай! Да вставай же! Помоги!
«Какое там – вставай?!» – удивилась Цветкова, прижимая к груди коленки, чтобы смягчить удары.
А тут еще набежали тучи и разродились ливнем, который хлестал ее бедное, истоптанное тело.
Яна судорожно глотнула воздух и открыла глаза. Над ней нависло огромное, ярко-бордовое лицо с толстыми щеками и выпученными глазами. К лицу прилагались мощная шея, круглые плечи и огромные ручищи, которыми это чудище трясло ее как грушу.
Яна лежала на спине на какой-то твердой поверхности, видимо, на скамье, и при тряске каждый раз ее голова приподнималась на пару сантиметров и тут же падала обратно, стукаясь о скамью одним и тем же местом, а именно и так уже покалеченным затылком. А монстру, в котором Яна все же признала патологоанатома Анатолия, казалось, этого было мало, и он принялся поливать ей в лицо ледяным шампанским. Пузырьки, попадая в нос, мешали дышать, и Яна думала, что вот-вот задохнется.
– Ты с ума сошел?! – оттолкнула она наконец Анатолия.
– Так я просто не знал, как тебя разбудить! – развел руками патологоанатом.
– Стадо слонов, – прошептала Яна, дотрагиваясь до шишки на лбу.
– Какое стадо?
– Которое бежало по мне! И пахло так нехорошо… навозом.
– Еще бы, целое стало… – согласился Анатолий и тряхнул головой. – Что ты меня путаешь?! Какие слоны? Тут жизнь моя рушится!
– Как же мне плохо! – поморщилась Яна. – А ведь я в больнице, и мне вроде как легче должно быть.
– Ты не совсем в больнице, ты в морге, – засмеялся Анатолий и тут же поморщился: – Голова такая тяжелая. Стадо слонов, говоришь? Похоже, что один из них застрял у меня в голове. Чего мы вчера перебрали?
– Похоже, что всего, – ответила Яна. – А который час?
– Семь утра!
– Так я что, здесь всю ночь провела? – ужаснулась она.
– Все заснули, – сокрушенно вздохнул патологоанатом. – Ты прямо на каталке, я на столе рядом с телом, в смысле не вместе с ним, а на соседнем столе, хотя… какая разница! Заснули как сурки, и холодно не было!
– Все твое чудо-средство, – скривилась Яна.
– Зато расслабились. Рука болит? – вдруг участливо спросил Анатолий.
– Рука? – переспросила Яна. – Издеваешься? У меня все болит! А-а, я поняла твой метод лечения с помощью водки! Утром человек забывает про боль в пострадавшем органе, потому что у него болит все! – поморщилась она.
– Такое случается. Извини. – Анатолий выглядел очень растерянным. – Яна, тут такое дело… Помоги мне!
Сон покинул Цветкову очень быстро, зато вернулись боль и тоска по ушедшей любви, и чтобы заглушить их, Яна была готова пуститься во все тяжкие.
– Помочь? Ну конечно. Но только чем? – спросила она. – Тем более сегодня, когда я в таком разобранном состоянии.
– Да я и сам не знаю, что делать. – Анатолий заметался по комнате как раненый зверь.
Яна потрогала свое лицо, липкое от пролитого на него полусладкого шампанского, стараясь не обращать внимания на пульсирующую шишку на лбу. Понятно, что за ночь она не зажила.
– Толя, что случилось? У тебя, может, это… как ее? Горячка?
– Какая горячка! Ты Аркадию Ивановну помнишь?!
– Полную и агрессивную даму с какашкой на голове? – уточнила Яна.
– Какой какашкой? – не понял патологоанатом.
– Ну у нее волосы такого цвета, как… И сложены на голове таким… рогаликом, – спокойно пояснила Яна. – Старомодный стиль. Куча на голове. Такие прически нравятся заведующим, буфетчицам, ну всем, кто любит показать свою хамоватую власть в данную минуту над данным человеком. Мол, ты что, не видишь, кто я?
– Какие у вас, женщин, однако, тонкости, – отметил Анатолий.
– Да, я помню ее! Чуть весь праздник не испортила. А при чем здесь она? – спросила Яна.
– Она что сказала? Что на мое дежурство работа важная выпала. Вип-клиент умер, надо было вскрытие произвести…
– Ну и? – Яна непонимающе уставилась на Анатолия.
– А ты помнишь, что я пошел работать? – спросил он, всматриваясь в ее лицо с таким выражением, будто речь шла о жизни и смерти, и Яна его последняя надежда.
– Да, ты ушел, – подтвердила Цветкова. – Правда, с едой и выпивкой, но ушел. Правда, чем конкретно ты занимался, я не знаю, предпочла удалиться и не смотреть на это, и слава богу.
– Понятно, – выдохнул Анатолий. – Значит, он был, и Аркадия Ивановна была не плодом воображения? – задумался патологоанатом.
– А что случилось-то? – не понимала Яна.
– Труп пропал! – выпалил Анатолий.
– Какой труп? – переспросила Яна и захлопала глазами.
– Виповский! Тот, по которому я с утра полный отчет должен дать! – заявил патологоанатом, выглядевший сейчас как ребенок, который потерял самую любимую игрушку.
– Как пропал? – не поняла Яна. – Что значит пропал?
– То и значит! Нет его, и все! – И Анатолий в порыве чувств вздыбил пятерней последние волосы на затылке. – Я его на столе оставил, а сейчас стол пустой.
– Так, может, ты его в ячейку какую положил? Так напился, что и не помнишь. – Яна оставалась совершенно спокойной.
