Дарья Донцова - Букет прекрасных дам

– Настенька, мне кажется, лучше открыть форточку.

– Ни за что, – отрезала девица, – похоже, я простыла, голова болит, и глаза прямо щиплет.

Я хотел было возразить, что это следствие того, что она провела ночь в затхлой атмосфере, вдыхая застоявшийся воздух, но удержался: в мои планы не входило злить Настю.

Устроившись в засаленном кресле, я осторожно спросил:

– Что ты думаешь по поводу кончины Риты?

– Ужас! – воскликнула Настя. – Всех их поубивать надо.

– Кого?

– Пьяных, которые за руль садятся.

– Почему ты решила, что Риту задавил пьяный?

– А кто еще? – захлопала глазами девица. – На поминках все говорили про это. Шофер нализался, и тут ему, на беду, попалась Ритка. Я бы ему яйца оторвала, ублюдок!

Выпалив последнюю фразу, Настя схватила халат и накинула его на плечи.

– Холодно что-то.

Я посмотрел в ее опухшее лицо и вздохнул. Похоже, девчонку мучает жестокое похмелье.

– Скажи, Настенька, у тебя в тот день было много гостей?

– Ну… – забормотала девушка, – Толян приходил, еще Наташка заглянула, а больше никого, тихо посидели, и ведь не выпили ничего, так, ерунду, детскую дозу, всего-то грамм по сто на рыло вышло.

– По сто чего? – решил уточнить я.

– Так водки, конечно, – пояснила Настя, – у нас была одна бутылочка.

Да уж, и впрямь ерунда. Рита обладала редкой устойчивостью к алкоголю и могла безболезненно выпить море горячительных напитков. Очень хорошо помню, как несколько месяцев назад Элеонора с шумом отмечала свой день рождения. Моя хозяйка не кокетка и возраста своего не скрывает, поэтому, недолго сомневаясь, сняла банкетный зал в гостинице «Украина» и собрала двести пятьдесят человек. Естественно, было полно журналистов. Я знаком со многими из борзописцев и совершенно не удивился, когда ко мне, шатаясь, подошел Николай Львов из газеты «Финансовое право».

– Слышь, Ванька, – еле ворочая языком, спросил Николаша, – скажи, вот эта телка кто?

Я проследил за его корявым пальцем и увидел весело смеющуюся Риточку с тарелкой снеди в руках.

– Это внучка хозяйки, Маргарита. А что случилось?

– Ну, герла, – икнул Николай, – прямо мастер! Пили на равных, у меня мозги в узел завязались, а она свежа, словно не ханку, а газировку жрала. Уж поверь, Ванька, баба меня первый раз перепила.

Так что сто граммов беленькой для Риточки не доза.

– И все у вас было нормально? – продолжал я.

– Естественно, – пожала плечами Настя, – посидели спокойно, потом разошлись.

– Кто первый ушел?

– Рита, Толян с Наташкой позже.

– Значит, ничего сверхъестественного?

– Не-а.

– Не ругались?

– Зачем? Просто потусовались.

Понимая, что к Насте сходил абсолютно зря, я спросил:

– Дай мне адрес Толи и Наташи.

– Толян тут живет, – показала Настя пальцем вниз.

– Где? – не понял я.

– А подо мной квартира. Только зачем он вам?

Проигнорировав ее вопрос, я задал свой:

– Теперь подскажи координаты Наташи.

– Чего?

– Ну адрес девушки дай.

– Не знаю.

– Как же так, дружишь с ней, и не в курсе.

– Оно мне надо, – фыркнула Настя, – да никто с ней не дружит.

– Но ведь Наташа пришла к тебе в гости.

– Ну и что?

Я слегка растерялся:

– Ты ведь не всех пускаешь в квартиру, или я ошибаюсь?

Настя встала, схватилась за голову и, не говоря ни слова, вышла в коридор. Через секунду послышался шум воды, и девушка вновь возникла в комнате с огромной, почти литровой, кружкой в руках. Сделав несколько жадных глотков, она утерла кулачком хорошенькие пухлые губки и пробормотала:

– Сушняк замучил.

Да уж, в пьянстве замечен не был, но по утрам жадно пил сырую воду. Но вслух я, естественно, этой фразы не произнес. Настя опять припала к кружке. Я терпеливо ждал.

– Наташка везде с Толяном шляется, – пояснила наконец девушка, – если ее адрес нужно, то у него и интересуйтесь.

– Дай мне телефон.

– Чей?

– Анатолия.

– Так я не знаю.

Честно говоря, ситуация стала меня слегка раздражать.

– Как это?

– Просто, на фига он мне?

– Но, предположим, ты хочешь позвать его в гости…

– Ну и что? Спускаюсь вниз.

– Каждый раз? А вдруг его нет? Не жаль ноги-то?

– Ой, е-мое, – тяжело вздохнула Настя. Потом она схватила ложку и с силой постучала ею по батарее. Через какое-то время раздался ответный стук.

– Слыхали? – спросила Анастасия. – Дома Толян, ну за каким фигом мне его телефон?

Анатолий выглядел не лучше Насти. Щеки его покрывала редкая щетина, очевидно, парень не брился несколько дней кряду да и спал, скорей всего, прямо в одежде. Во всяком случае, майка, обтягивающая его накачанный торс, выглядела отвратительно. Грязно-серая, в желтых и оранжевых пятнах, мятая. Не лучше были и брюки, их словно корова жевала, а потом выплюнула, решив, что дешевые спортивные штаны ей не по вкусу.

– Вам кого? – поинтересовался парень.

– Я от Насти.

– Входите, – радушно пригласил меня хозяин.

Несмотря на жуткий вид парня, в комнате было относительно прибрано.

– Садитесь, – предложил Анатолий.

Я устроился в кресле и почувствовал запах кошачьей мочи. Толя сел на тахту, прикрытую ковром, и спросил:

– Что случилось?

– Скажите, мой друг, вы хорошо знали Риту, подругу Анастасии?

– Ту, что под машину угодила?

– Да.

– Ну, встречались.

– В тот день, когда она погибла, вы вместе выпивали.

– Это кто сказал? – удивился Анатолий.

– Мне так кажется, или я ошибаюсь?

– Нет, не было ее, – ответил парень.

– Как? – удивился я. – Совсем?

– Совсем, – подтвердил Толик. – Она не приходила.

– Хорошо помните?

Анатолий поскреб щетину.

– Вообще-то я бухой был. Я к Настьке уже хороший пришел, под газами. Мы с Наташкой сначала у Сашки на дне рождения накушались, потом, правда, его мать явилась, разоралась, развопилась, всех вон повыгоняла. Ну, мы пошли на проспект, купили по баночке джин-тоника, на большее пиастров не хватило, а потом к Настене дернули. Честно говоря, я как к ней вошел, так в кресло рухнул и часа два продрых, но, когда проснулся, Ритки не было, совершенно точно это помню. Небось она уже ушла, ей бабка не разрешает по ночам шляться.

– А который час был, когда вы проснулись?

– Хрен его знает, на улице темень стояла.

Я тяжело вздохнул. Сейчас декабрь, солнце, если оно и появляется, заходит рано. Сумерки опускаются на город после обеда, в семнадцать часов уже совсем темно…

– Зачем вам знать про Ритку? – поинтересовался Толя.

Мне всегда трудно врать, но говорить правду в данной ситуации было не с руки, поэтому я быстро задал вопрос:

– А ваша девушка, Наташа, тоже много тогда выпила?

– Ну-у, – протянул Толя, – нет, она меня все время тащила, значит, соображала.

– Не подскажете ее телефон?

Анатолий напрягся:

– Сто пятьдесят один ноль четыре двадцать… Черт… Не помню!

– Посмотрите, пожалуйста, в записной книжке.

– Да зачем?

– Элеонора, бабушка Риты, хочет знать, как внучка провела последний день своей жизни.

– А-а-а, – протянул парень, – это я понимаю, жаль, конечно, что так вышло, Ритка хорошая девка была, не жадная. И водки купит, и закуски, и сигарет… Только вот я ничего сказать не могу, плохой был. А Наташка наболтает, она ничего, нормальной казалась. Ща погляжу.

Минут пятнадцать он искал книжку, потом выудил потрепанный блокнотик и забормотал:

– Ща, тут где-то, погодите…

Я терпеливо ждал. Наконец Анатолий разочарованно протянул:

– Нету.

– Посмотрите внимательно, сделайте одолжение.

– Так уж все посмотрел! Небось не записал!

Современное поколение иногда ставит меня в тупик.

– Вы не знаете телефона любимой девушки?

– Кого? – заржал Толя. – Любимой девушки? Ну умора!

– Разве у вас с Наташей нет романа?

Парень, продолжая гнусно хихикать, заявил:

– Я с ней трахаюсь, и все дела!

Решив перейти с ним на тот сленг, который будет понятен юноше, я спросил:

– Ну а когда вам приходит охота потрахаться, каким образом вы ставите в известность Наташу, как ищете ее?

– Чего ее искать, – веселился Толя, – она всегда под рукой, учимся мы вместе, в одной группе.

Я посмотрел на него и подавил вздох. Кто бы мог подумать, что юноша – студент, меньше всего он похож на парня, увлеченного учебой. Хотя, если вспомнить мои студенческие годы, проведенные в Литературном институте, то справедливости ради следует признать, пили мои однокашники, как верблюды, пересекшие пустыню Гоби. Кстати, именно из-за того, что я не переношу спиртное, у меня не сложились отношения с однокурсниками.

– А в каком институте вы учитесь?

– В педагогическом, – ответил Анатолий.

– Где? – изумился я.

– В педагогическом, – совершенно спокойно повторил парень, – на Орловской улице, если хотите с Наташкой поговорить, туда езжайте, на занятиях она.