Царица роз и три папы - Янина Корбут

– Ну что ты, я тебя не оскорбляю. Я вовсе не утверждаю, что ты проходимец. Я просто уверена в этом. Как и в том, что ты подлец, врун и мелкий воришка.

– Не такой уж мелкий…

– А, то есть со всем остальным ты согласен?

– Не то чтобы…

– Тем лучше! Запомни, мы со Славиком – твои злейшие враги. И если ты еще раз попадешься мне на глаза, я самолично сдам тебя полиции, бандитам, ФСБ, Интерполу или кому ты там еще можешь пригодиться.

Тут мне в голову пришла еще одна ценная мысль:

– Это ведь ты тогда подъезжал на машине к резиденции, где нас держали, да? Марик сообразил, что вы русские туристы. А что за грудастая красотка была с тобой в машине?

И злость меня прямо-таки затопила: я, как дура влюбленная, трясусь от радости и благодарю его за спасение, а он… Все это время живет на полную катушку с какой-то красавицей, кутит, пьет шампанское и наверняка бросает к ее ногам розы и прочие ценности. Почему-то эта картина прямо-таки встала у меня перед глазами и показалась невероятно обидной.

– Ты сорвала с меня маску! – дурашливо поклонился Дубровский, а из-за двери раздался голос Славика:

– Главное, что не трусы! Вот мы как-то с мамой в Египте купались, прошла большая волна…

– Славик, сюда! – рявкнула я.

Приятель стих и сразу же возник из-за двери. По обыкновению, он подслушивал все мои разговоры.

– Госпожа хочет отдать своему джинну приказ собирать вещи? – на полном серьезе спросил Славик, сложив руки, как у джинна из Аладдина.

– Ладно, не буду мешать вам с Абу развлекаться, – усмехнулся Дубровский, глянув на часы. – Но очень тебя прошу: дождись меня здесь. Мне срочно нужно встретиться с одним из людей Петроса. Кажется, он вышел на ваших похитителей и разжился сведениями о заказчике. Узнаю наконец, с кем мы имеем дело. Тогда и подумаем, как выпутываться.

– Я тебе не верю, – огрызнулась я.

– А человек-павлин?

– Ктоооо? – возмутился приятель, потому что сразу понял, о ком речь.

– Ты, Славик. Ты тоже мне не веришь?

Славик презрительно фыркнул.

Покачав головой, Дубровский молча вышел из комнаты.

Конечно, это раззадорило меня еще больше. Почему этот гад не стал оправдываться, просить прощения? А вдруг я перегнула палку? Никаких доказательств у меня не было, кроме того, что папа № 2 называл «жопочуечкой».

Но мой упрямый характер дал о себе знать: слово не воробей, вылетело – держи ответ. Вещей у нас со Славиком было крайне мало, и все они уместились в мою многострадальную молочную сумку и Славкин рюкзак со Спанч Бобом, который Дубровский купил ему в супермаркете вместо пряжи для бикфордова шнура.

– Разговорник, деньги… – перечисляла я свое богатство, разрывая недра сумки. – Карта на месте. Телефон купим по дороге.

– Я так и не понял, мы что, едем за сокровищами? – возбудился Славик. – Так я у малых там вчера фонарики заприметил. Они в кустах каких-то светлячков гоняли. Предлагаю конфисковать.

– Только взамен оставим оплату, – подумав, согласилась я. И порадовалась, что тогда стащила у мелкого кошелек. Теперь деньги, пусть и небольшие, нам очень пригодятся.

Слава богу, хозяева еще спали, а Дубровский внизу нам не встретился. Не знаю, куда он смотался. Может, и правда, ушел на какую-то встречу, но ждать его, а тем более объясняться с хозяйкой, я была не в настроении.

Тихо выбравшись на улицу, я немного успокоилась. Небо уже обрело свою неповторимую греческую голубизну, жара еще не началась, и дышалось легко и приятно.

– Нам нужно раздобыть такси, – твердо заявила я, оглядываясь по сторонам, едва мы покинули улицу, на которой жили.

– Не возражаю, – милостиво молвил Славик. – Но нам нужен бикфордов шнур. Если сокровище будет завалено большим Алтын-камнем, мы его рванем! Помню, мы с мамой в Сочи…

– Никаких взрывов в горах! Не хватало еще спровоцировать камнепад или землетрясение.

Славик издал горестный вздох:

– Хорошо, что у нас есть хотя бы фонарики, еще я прикарманил ножик. Кстати, к полудню станет очень жарко, мне нужна панамка. И надо захватить с собой воду.

– Сейчас найдем какой-нибудь магазинчик, купим перекусить и попить, но нам нужно не особо привлекать к себе внимание, усек?

– Не моргать и не ковырять в носу? – ворчал Славик, высматривая магазинчик.

– Именно! Особенно в чужом! – отрезала я.

Поначалу все шло хорошо. Мы прошли всего ничего и уперлись в какую-то то ли лавку, то ли газетный киоск. Думаю, там продавали все и сразу. Как ни странно, она была уже открыта. На радостях мы купили там кофе и две сдобные булки. Захватили воды и протеиновые батончики на кассе. А Славик, конечно же, выбрал себе панамку. Правда, там были только детские, с обезьянками, но когда это его смущало? Покрутившись у зеркала, он нацепил солнечные очки, позаимствованные у Дубровского с тумбочки, и остался доволен.

Меня же остро интересовали мобильные телефоны: спереть еще и трубку у хозяев я постеснялась. Тем более для этого нужно было бы проникнуть к ним в комнаты, а это уже вообще ни в какие ворота. Но в лавочке булочника телефонов, естественно, не оказалось.

Старик-продавец разглядывал самого Славика, как диковинную обезьянку. Особенно после того, как Славик стал ему объяснять, что в пересчете на наши деньги панамка, вода, кофе и булки стоят целый косарь. А потом натянул себе на голову тройник широченной пластиковой трубы, стоявший слева от входа.

Не переживайте, все закончилось нормально. Мы со стариком стащили трубу с головы этого шизика, даже не прибегая к специальным средствам. Хотя я бы с удовольствием попугала его бензопилой. Но связь Славика с космосом была прервана вручную, со звуком «чпок».

Кажется, такой космический пассаж произвел впечатление на несчастного хозяина. Он держался за сердце и полез за таблетками, оттого просить позвонить я уже постеснялась. Старик от испуга даже забыл натянуть маску, и только молча указал нам направление, где можно поймать такси в такое время.

Если честно, я думала, это стоянка в парочке метров. Оказалось – топать нам надо было хороший километр. Наверное, наше поселение было слишком маленьким, и таксисты там не паслись. Зато коровы имелись.

Мы свернули в нужном направлении, преодолели возвышенность, поросшую редкой травой, спустились в лощину, после чего снова поднялись, цепляясь за камни.

И наконец вышли к человеческому жилью. Наверное, это был уже какой-то другой поселок. Или как в Греции называются эти поселения? Напротив полуразрушенной