Особенности брачной ночи или Миллион в швейцарском банке - Антонова Александра
Пальцы Варкоча разжались на моей талии, и я скатилась в траву. Белый конь развернулся и поскакал навстречу охотнику. И сошлись в поединке два наследника храброго рыцаря Грюнштайна: один красавец, другой — чудовище.
Пала я на колени и закрыла лицо ладонями в ужасе, и лишь доносились до моего слуха звон добротной стали, да шумели ветвями ветлы под натиском разыгравшейся стихии. И я молилась.
И нашла черная туча, и ударил гром, и раздался предсмертный хрип, и прозвучал победный клич.
— Ну вот и все, — устало сказала Гунда, поднимая меня с травы. — Иди, обними своего победителя.
Дождь обрушился холодным потоком, распугав придворных дам и кавалеров. Они поспешили спрятаться под кронами деревьев. Хендрик стоял один посреди поля, устало опершись о рукоятку меча. И я подбежала к нему и обняла, и прижалась к его сильной руке. И он смотрел на меня, и в глазах его была нежность.
Да, была нежность…
И это конец легенды.
Хендрик умер той же ночью от легкой раны на плече. Клинок Варкоча оказался отравленным.
В замке — все по-прежнему. На место отца Бонифация взяли нового священника. Изабелла, по слухам, нашла упокоение в вере. Магнус женился на Катарине. Она располнела и целыми днями пилит мужа. Блума разыскали на кухне и отправили домой с двойным запасом провианта. Шарльперо время от времени появляется из житниц, притаскивая очередную крысу-альбиноса.
Гунда принесла сплетню из соседнего кантона, будто Марианна намного раньше подобающего после свадьбы срока родила младенца с ангельским лицом. И теперь мне выпал жребий произвести на свет чудовище. Я чувствую, как оно бьется под моим сердцем.
Алмазный венец пропал, как в воду канул. Нам с Гундой не удалось открыть тайну потайного хода, через который я попала в шкаф. Гунда говорит, что здесь не обошлось без Бледного Всадника.
Чтобы никто из правителей соседних кантонов не догадался о том, что счастье и военная удача уже отвернулись от Грюнштайна, пленный умелец по драгоценным камням сделал точно такой же венец. Вот только желтого алмаза подобной величины нет во всем мире, и он вставил чуть поменьше, голубоватый. Никто не узнает тайны поддельной короны: умельца умертвили, тело спрятали в колодец.
И я гоню от себя мысли, целыми днями сижу у окна и смотрю на зеленые волны гор. И жду, когда родится чудовище.
И это конец.
Глава 25
Год 2005, сумерки
— Так, начнем все с самого начала.
Анри достал последнюю сигарету, смял пустую пачку и бросил ее в огонь. Прикурив от уголька, зажатого в каминных щипцах, он растянулся на медвежьей шкуре и пристроил голову на моих коленях. В камине пылали дрова, шипели и плевались искрами. Я прикрыла ресницы в блаженной полудреме. Его голос едва доносился из океана грез.
— Так, что мы имеем? Магнус скоропостижно скончался от инфаркта. По почте прибыл конверт с «Титулом», оформленным на твое имя. Ты решила, что это подарок от… жениха. Новый начальник уволил тебя, ты осталась без работы и средств к существованию. Взяла у подруги в долг, села на самолет и прилетела в Женеву, чтобы расторгнуть сделку и получить деньги, которые твой… жених вложил в недвижимость. Здесь ты нашла юридическую фирму «Варкоч и сын», адрес которой был на конверте. Варкоч пообещал расторгнуть сделку, но попросил полгода, чтобы связаться с бывшим владельцем… Так?
— Так, — лениво кивнула я.
Анри пересказал суть моего повествования, опустив некоторые сентиментальные подробности. Надо признаться, я немного изменила характер наших с Магнусом взаимоотношений и сделала его холостым преуспевающим бизнесменом, за которого решилась наконец выйти замуж, уступая его настойчивым просьбам. Кто осудит меня за небольшое отступление от истины?!
— На каких условиях Варкоч согласился расторгнуть сделку?
— Э-э-э… — Я вынырнула из ласкового тумана. — На тех же. Ну, за тот же процент, что и оформление покупки, за вычетом всех пени и налога на прирост капитала.
— Так, хорошо… У Варкоча в офисе ты видела женщину, которую Блум назвал «мадам Грюнштайн». Они… хм… состояли в любовной связи.
— Кем она тебе приходится? — промурлыкала я.
— Вдовой моего отца… — Он поморщился, как от зубной боли, и я решила больше не называть ее имени. — Блум присутствовал при вашем с Варкочем разговоре, он разлил кофе, когда ты сказала, что Магнус умер…
— А как ты догадался, что имя покупателя Магнус? — Я с трудом припомнила, как он выглядел.
— Видишь ли, легендарный король Хендрик — реальная историческая личность. Он жил в начале пятнадцатого столетия. По материнской линии у него имелся дядя — Магнус. В хрониках Грюнштайна упоминается Магнус, который был заточен в темницу и подвергся жестокой пытке пилой за попытку организации заговора против Хендрика.
— Пятьсот лет назад! Как давно это было… Не понимаю…
— Отпрыски того Магнуса на протяжении нескольких столетий затевали тяжбы, пытаясь отсудить замок… И мне почему-то подумалось…
Анри в задумчивости смотрел на огонь, и мне казалось, что он погрузился в легенду, что мыслями он там, в загадочном пятнадцатом столетии, где коварные дяди замышляют заговоры, где сверкает сталь кинжалов, льется кровь и кипят нешуточные страсти.
— А прекрасная Аньес — тоже историческая личность? — ах, как мне хотелось услышать, что красивая любовь Хендрика и дочери колдуна — это не выдумки.
— Должен тебя разочаровать: жену Хендрика звали не Аньес, а Агнес. Удивительно, но в старинных метриках указаны две даты ее смерти: одна на следующий день после свадьбы, а вторая — через год. Первая дата, конечно, неправильная. Она бы не успела родить наследника.
— А Хендрик? Когда умер Хендрик? Его убил жених Агнес?
— Он погиб на охоте, через три месяца после свадьбы. О женихах Агнес в хрониках не упоминается.
— А кто убил шута и откуда взялась белая лошадь?
Анри хмыкнул и поворошил угли. Тени заметались по опочивальне, всплескивая руками и нанося на наши лица черные мазки.
— О шутах и белых лошадях тоже никаких известий не сохранилось.
Меня снедало любопытство:
— А как Магнусы оказались в России?
— Считалось, что обедневший род Магнусов пресекся с гибелью последнего отпрыска во время отступления войск Наполеона, — нехотя проговорил Анри. — Вашего полководца Суворова до сих пор вспоминают жители перевала Сент-Готар… Должно быть, тот все же не погиб, а оказался в России, в лагере победителя. И передал своим потомкам в наследство злую мечту: овладеть Грюнштайном всеми правдами и неправдами.
— Как странно… А по легенде, дядя был убит арбалетной стрелой… Знаешь, Магнус словно предчувствовал, что жить ему осталось недолго… Он хотел составить завещание…
— Завещание? Он хотел составить завещание?!
— Ну, да. В последний день он спросил, есть ли у меня завещание и люблю ли я бриллианты.
— И что же ты ответила ему? — мне показалось, что рассеянность в его словах была напускной.
— Какая женщина не любит бриллианты?!
— Понятно… А завещание? У тебя оно есть? — Анри приподнялся и заглянул в глаза.
— Я собираюсь жить долго и счастливо. Зачем мне завещание?
Анри долго молчал, что-то обдумывая, а мне так хорошо было просто сидеть и смотреть на него.
— Так, пойдем дальше… — он опять опустил голову на мои колени. — Варкоч вернул пятьсот франков — излишнюю сумму, набежавшую при пересчете страхового взноса. У тебя оказались свободные деньги, ты отправилась в Грюнштайн. Блум следил за тобой. Удостоверился, что ты уехала, и на машине приехал в Цюрих, опередив тебя. Блум звонил из Женевы папаше Бонифацию, предупредил, что едет… До Сент-Галена вы с Блумом добрались на одном поезде, но в разных вагонах. Возле кассы тебя уже ждал папаша Бонифаций. Антиквар посоветовал заночевать у Гунды, сам вышел в Гейзе. На той же станции сошел и Блум. Вместе они добрались до Грюнштайна, забрали ковер и ушли по тропинке, чтобы их никто не видел…
— А откуда они знают друг друга?
