Дарья Калинина - На шпильках по джунглям
– Лимпо, но ведь у тебя же есть дочь. Замбия.
Но имя дочери не произвело на Лимпо никакого впечатления. И, кажется, подруги понимали, почему. Хоть Лимпо и был отцом, но он не занимался своей девочкой, не растил ее, как вырастил Криса. И поэтому родная дочь казалась ему далекой и чужой. А вот Крис, с которым у старого слуги не было ни единой общей капли крови, был ему любим и близок, как только может быть близок один человек другому. Та неподдельная нежность и трогательная забота, какой окружил старый слуга своего больного хозяина, была очень трогательна. Если бы не одно «но».
– Лимпо, неужели ты совершил два убийства только ради того, чтобы уберечь Криса?
– И все без толку! – горько подтвердил Лимпо. – Вот в чем беда-то, девочки, вот в чем беда! Мистер Крис все равно оказался в больнице. А я… Я потерял его навсегда! Я чувствую, что теперь он уже назад не выйдет. Этот его брат и сестра, они добьются, чтобы мистер Крис остался в больнице навсегда! Мистеру Петресу нужны деньги Криса. А Пэм думает только о себе. О, какое горе на мою голову! И самое ужасное, что все это я сделал своими собственными руками!
Подруги переглянулись между собой. Они были в шоке от услышанного. Милый старый Лимпо на самом деле хладнокровно заказал убийство одного человека и собственноручно отравил другого? Поверить в такое подруги не могли, и все же приходилось верить.
– Теперь мне одна дорога, в полицию, – продолжал говорить Лимпо. – Ждать мистера Криса без толку. Пойду, покаюсь в содеянном. Все равно жить мне больше незачем. Да и не хочу, чтобы полицейские трепали мою девочку.
Хорошо хоть сейчас отец вспомнил о своей дочери, о Замбии!
– Ее арестовали?
– Полицейские уже откуда-то пронюхали о том, что она ходила к колдуну. Ее уже дважды допрашивали, третий раз могут и арестовать. Мой долг помочь своей девочке. Всю свою жизнь я пренебрегал ею. Так что хоть сейчас пойду, выполню свой отцовский долг перед ней. Да заодно и сниму тяжесть со своей души.
И старый негр, еще немного посидев, неожиданно взглянул на девушек и спросил:
– Так что, может, прямо сейчас мне и пойти?
– Мы можем вас подвезти до участка.
– Сам доберусь, – покачал головой Лимпо. – Но я должен закрыть дом. И мне нужно привести в порядок ваши комнаты. После моего ухода тут все должно быть идеальным. Не хочу, чтобы кто-то из новых хозяев сказал, будто Лимпо плохо заботился о мистере Кристофере.
Намек был предельно ясен. Гостьям было предложено как можно быстрее собрать свои немногочисленные вещички и отбыть восвояси. Больше в них в этом доме не нуждались. И им следовало убираться из него.
Пока подруги собирали вещи наверху в спальнях, Верунчик беседовала с Лимпо:
– Неужели никакой надежды на то, что Крис вернется к нормальной жизни, больше нет?
– Мне врач сказал, что в таком состоянии, как сейчас, мистер Крис может пробыть еще очень долго. После гибели матери он отрешился от мира на целых пять лет. Что будет с ним теперь, доктор сказать не берется. Возможно, он так никогда уже и не оправится от своей болезни. Останется до самой смерти в таком состоянии, в каком он сейчас.
И все же Верунчик настояла на том, чтобы повидать Криса перед отлетом. Лимпо к этому времени уже был в полиции. Старого слугу арестовали, когда он явился с чистосердечным признанием своей вины. Полицейские были поражены тем, что он им рассказал. Никто бы никогда и не подумал, что убийцей может оказаться человек, столько лет проживший в доме господина Якоба, верой и правдой служивший ему и его семье все эти годы и еще ходивший за его младшим сыном лучше всякой няньки.
Но Лимпо и тут оказался верен семье своих белых хозяев. Он ни словом не упомянул о Пэм и об ее участии в этом деле. Старый Лимпо заявил, что боялся за своего молодого хозяина – мистера Криса. Боялся, что отец и мачеха отправят молодого человека в сумасшедший дом, заберут его деньги себе. Пэм и тут удалось вывернуться. Ее имя ни разу не прозвучало на допросах. Лимпо целиком взял вину на себя.
Напоследок подруги все же лично навестили Криса в психиатрической лечебнице у доктора Роберта. И этот визит к Крису, пожалуй, оставил в их душах самый неприятный осадок.
Вроде бы перед ними на кровати лежал хорошо знакомый им человек, но в то же время они его не узнавали. Отсутствующий взгляд совершенно изменил Криса. И напрасно Верунчик воображала, что жених ее узнает и откликнется на ее поцелуи. Крис оставался равнодушен к ласкам своей невесты, словно бесчувственная статуя.
– Бесполезно, он ни на что не реагирует, – пресек попытки несчастной невесты доктор Роберт. – Вы только мучаете себя. Крис не реагирует на внешние раздражители.
– Но вдруг он завтра очнется?
– Увы, этого уже не произойдет.
– Но вдруг? Бывают же чудеса на свете!
Лицо доктора осветила слабая улыбка.
– Если вам угодно, я могу разрешить вам ежедневно бывать у Криса. Могу даже предложить поселиться тут. Извольте, для моего персонала это будет приятной неожиданностью.
– Поселиться тут? – растерялась Верунчик. – Где именно?
– Тут, в его палате. Как видите, она достаточно просторна и для двух кроватей. Будет даже лучше, вы сэкономите на сиделке. Вы ведь хотите сами ухаживать за пациентом?
– Ухаживать?
– Ну да. Менять ему белье, переворачивать его по нескольку раз в день, во избежание появления пролежней. И конечно, подкладывать судно. Капельницы и уколы будет делать медсестра, но все остальное родственники больных обычно охотно берут на себя. Ведь это демонстрирует их преданность больному.
Но Верунчик совершенно не хотела демонстрировать свою преданность, меняя судно и проделывая прочие малоприятные манипуляции с бесчувственным телом Криса. Он был нужен ей богатый и здоровый, а больной и убогий он ее совсем не привлекал.
Врач это тоже понял, поэтому улыбка из светлой стала печальной.
– Вот видите, – мягко произнес он, – тогда вам лучше уйти. Если даже мистер Крис и очнется, ему уже никогда не быть тем человеком, которого вы знали.
– Я бы не сказала, что тот Крис, которого мы знали, был нормален, – вежливо заметила врачу Леся. – Мы с самого начала, едва увидели его в аэропорту, поняли, что с ним что-то не так.
– И все же это были лучшие дни в его жизни. Юному организму удалось справиться с бедой. И то это произошло лишь спустя почти пятнадцать лет. Но ремиссия этого заболевания протекает обычно куда сложней. Боюсь, что мистер Крис уже никогда не сможет осознать, кто он такой и где находится.
По дороге в аэропорт Верунчик была очень печальна. Подруги ее понимали, она только что потеряла жениха. Пусть он и не умер, но его нынешнее состояние было немногим лучше смерти. И поэтому девушки стремились отвлечь Верунчика от ее мрачных мыслей.
– Помнишь, что нам говорили насчет Криса? Он бы все равно стал таким. Смерть матери лишь подтолкнула к более быстрому развитию то заболевание, которым он страдал и так.
– Жаль Криса, но что поделаешь. Таким уж он родился.
– А мне очень жаль отца Замбии. Он – славный дядька, хоть и черный. И очень преданный.
– И все же Лимпо совершил два тяжких преступления.
– Господина Якоба он убил из мести.
– Да, он так говорит. Но я никак не могу поверить, неужели Лимпо так любил свою жену? Нам он про нее и не рассказывал никогда!
– Жену? Знаешь, я про то, что Лимпо был когда-то давно женат, как-то даже и забыла. Если бы не Замбия – его дочь, мы бы про жену Лимпо и не узнали. Да и сам Лимпо ни разу не упомянул об этой женщине. Все его славословия достались исключительно его госпоже – Веронике и ее сыну – Крису.
– Мне лично кажется, что он так обожал свою белую госпожу, что ради нее и совершил акт возмездия. Он изучил материалы дела об ее убийстве, понял, что расследование было искусственно приостановлено и инициатором этого был сам господин Якоб. После чего Лимпо сделал неверные выводы, поспешив обвинить господина Якоба в убийстве своей дорогой хозяйки. Про жену он в тот момент если и думал, то в последнюю очередь.
– Но Замбия-то мстила за мать!
– Девочка не имела понятия, насколько ее отец был глубоко предан матери Криса и ему самому. Не забывай, Лимпо почти не общался со своей дочкой.
– Но все же, когда ей стал угрожать арест, пошел и сдался. Это-то он сделал ради нее!
– Не уверена. Мне кажется, это он в большей степени от отчаяния. Дом без Криса стал совсем пустым. Лимпо понимал, что молодой хозяин вряд ли уже вернется к прежней жизни. Ему предстоит долгое лечение, потом еще более долгая реабилитация под присмотром врачей. И еще не известно, будет ли результат удовлетворительным.
Этого подругам не следовало говорить, потому что тут отвлекшаяся было на чужие проблемы Верунчик снова вспомнила о том, как много она потеряла, и зарыдала с удвоенной силой. Так, рыдающую, подруги и привезли страдалицу в аэропорт. Билеты были куплены ими заранее, и теперь им оставалось лишь дождаться своего рейса.
