Делай, как я! - Иванович Джанет
Холодильник выключен и пуст, но внутри еще сохранилась прохлада. Стенные шкафы пусты. Все ящики пусты. Губка в кухонной раковине все еще влажная.
– Мы с ним едва разминулись, – сказал Винни. – Он ушел, и мне кажется, что возвращаться он не собирается.
Мы выключили свет и собрались уходить, но тут услышали шум поднимающейся автоматической двери гаража. Мы находились в обустроенной части подвала. От гаража нас отделяли небольшой холл и лестница, ведущая наверх. Дверь в гараж была закрыта. Из-под нее пробивалась полоска света.
– Черт возьми! – прошептал Винни.
Дверь открылась, и в потоке света возник Дечуч. Он вошел в холл, включил свет внизу лестницы и уставился прямо на нас. Мы замерли, как олени в свете фар. Это продолжалось несколько секунд. Затем он выключил свет и побежал вверх по лестнице. Я предположила, что он направляется к парадной двери, но он пробежал мимо и устремился в кухню. Для старика он показывал очень приличное время.
Мы с Винни бросились за ним по лестнице, натыкаясь друг на друга в темноте. Мы добрались до верхней ступеньки, и тут справа я увидела вспышку. Раздался выстрел. Дечуч стрелял в нас почти в упор. Я взвизгнула, упала на пол и попыталась за чем-нибудь укрыться.
– Залоговый контроль! – закричал Винни. – Брось пистолет, Дечуч, немедленно брось, старый идиот.
Ответом ему был еще один выстрел. Я услышала, как что-то грохнулось, и Винни от души поматерился. Потом он открыл огонь.
Я спряталась за диваном, закрыв голову руками. Винни и Дечуч стреляли в темноте куда попало. Пистолет Винни, «глок», имел четырнадцать зарядов. Не знаю, из какого оружия стрелял Эдди, но вместе они удачно создавали впечатление пулеметного огня. Потом последовала пауза, пустая обойма Винни упала на пол, послышался щелчок – вставлена новая обойма. Во всяком случае, мне показалось, что сменил обойму Винни. Трудно сказать точно, ведь я все еще пряталась за диваном.
Тишина показалась оглушительней перестрелки. Я высунула голову и попыталась что-нибудь разглядеть в задымленной темноте.
– Эй!
– Я потерял Дечуча, – сказал Винни.
– Может, ты его убил?
– Стой! Что это за шум?
Это открывалась автоматическая дверь гаража.
– Твою мать! – завопил Винни. Он кинулся к лестнице, поскользнулся в темноте на первой ступеньке и кубарем скатился вниз. Там он с трудом поднялся, распахнул дверь и прицелился. Я услышала визг шин, и тут Винни хлопнул дверью.
– Черт, мать твою! – выругался Винни, поднимаясь наверх. – Поверить невозможно, что ему удалось уйти! Он проскочил мимо, когда я перезаряжал пистолет. Черт, черт, черт!
Ругался он с таким остервенением, что я боялась, как бы у него не лопнул какой-нибудь сосуд.
Он зажег свет, и мы смогли лицезреть поле сражения. Лампы разбиты, обшивка разорвана, кругом дыры от пуль.
– Вот дерьмо, – сказал Винни, – совсем как на войне.
Вдали послышался вой сирен. Полиция.
– Я отсюда убираюсь, – сказал Винни.
– Мне кажется, не стоит бегать от полиции.
– Я не собираюсь бегать от полиции, – сказал Винни, поднимаясь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. – Я бегу от Собы. Мне кажется, нам с тобой лучше о сегодняшнем не распространяться.
Дельная мысль.
Мы пронырнули через самый темный уголок двора и пробежали через соседний участок. Во многих домах начали зажигаться огни над входными дверями. Лаяли собаки. Мы же с Винни, задыхаясь и хватая ртом воздух, неслись через кусты. Когда мы оказались в нескольких футах от своей машины, мы вынырнули из кустов и спокойно подошли к ней. Вся кутерьма происходила в квартале от нас, перед домом Собы.
– Вот почему никогда нельзя парковаться прямо перед домом, в который ты собираешься залезть, – сказал Винни.
Мудрая мысль! Стоит запомнить.
Мы сели в машину. Винни спокойно повернул ключ в зажигании, и мы уехали. Нормальные, законопослушные налогоплательщики. Мы уже свернули за угол, когда Винни сказал:
– Господи, похоже, я на этот раз лопухнулся.
Солнце пробивалось в щель между занавесками в моей спальне, и я уже подумывала, что стоит подняться, как раздался стук в дверь. Мне потребовалась минута, чтобы одеться, и за это время стук перешел в вопли.
– Эй, Стеф, ты дома? Это Лунатик и Даги.
Я открыла им дверь, и оба они напомнили мне Боба, радостные, полные щенячьей энергии.
– Мы купили тебе плюшки, – сказал Даги, протягивая мне большой бумажный пакет. – И нам надо кое-что тебе сказать.
– Ага, – подтвердил Лунатик, – ты только подожди, сейчас мы все скажем. Здорово круто получилось. Мы с Даги вроде как поговорили. И скумекали, что случилось с сердцем.
Я положила пакет на кухонный стол, и мы все взяли по плюшке.
– Это все собака, – сказал Лунатик. – Собака миссис Бельски, Спотти. Он съел сердце Луи.
Я замерла, не донеся плюшку до рта.
– Видишь, Дечуч договорился с Даги, что он отвезет сердце в Ричмонд, – продолжил Лунатик. – Но Дечуч сказал только, что холодильник следует передать миссис Дестефани. Ну, Даги поставил холодильник на переднее сиденье «Бэтмобиля», решив, что поедет с утра пораньше. Тут так вышло, что мой сосед Хью и я среди ночи захотели «Черри Гарсия», что продается в «Бен и Джерри», ну и взяли «Бэтмобиль», чтобы съездить. Поскольку в машине всего два места, я поставил холодильник на нижнюю ступеньку.
Даги улыбался во весь рот.
– Вот как все вышло, – подтвердил он.
– Ну, мы с Хью рано утром пригнали машину, потому что Хью надо было рано на работу, он на складе работает. Я его завез и поехал к Даги. Поставил машину у него во дворе и заметил, что холодильник перевернут, а Спотти что-то жует. Я как-то не сообразил, что к чему. Понимаешь, Спотти всегда роется в помойке. Я поставил холодильник назад в машину и пошел посмотреть утреннюю передачу. Бывают, знаешь ли, неплохие.
– А потом я отвез пустой ящик в Ричмонд, – сказал Даги.
– Спотти съел сердце Луи, – ошеломленно повторила я.
– Ну да, – подтвердил Лунатик. Он явно не был потрясен так, как я, спокойно доел плюшку и вытер руки об рубашку. – Ладно, нам пора. Есть дела.
– Спасибо за плюшки.
– Эй, не стоит.
Я десять минут простояла на кухне, пытаясь сжиться с только что полученной информацией и решить, будет ли она иметь какое-нибудь значение для дальнейшего развития событий. Нарушит ли это безнадежно карму Луи? Собака съела твое сердце? Я не могла прийти ни к какому заключению. Поэтому решила принять душ. А вдруг поможет?
Я заперла дверь и поплелась в ванную комнату. Успела я дойти только до гостиной, потому что снова раздался стук, я пошла назад как раз вовремя, чтобы увидеть, как дверь распахнулась, вырвав с мясом дверную цепочку. За этим последовали ругательства, которые явно исходили от Морелли.
– Доброе утро, – сказала я, с грустью разглядывая в который раз разорванную цепочку.
– Воображения не хватит, чтобы посчитать его добрым, – сказал Морелли. Глаза потемнели, сузились, губы плотно сжаты. – Ты случайно прошлой ночью не была в доме Собы?
– Нет, – сказала я, качая головой. – Не была.
– Хорошо. А то я подумал… Какой-то идиот забрался туда и все порушил. Разнес в щепки. Мы даже подозреваем, что там двое устроили перестрелку, каких еще свет не видывал. Я знал, что ты не можешь быть такой долбаной дурой.
– Тут ты ошибся, – сказала я. – Очень даже могу.
– Милостивый боже, Стефани, – заорал он, – о чем ты только думала? Что там вообще произошло, черт бы все побрал.
– Это не я, забыл?
– Ах, да. Забыл. Тогда так: что, по-твоему, мог делать там тот, кто туда залез?
– Я так думаю, что искали Дечуча. И, возможно, они его обнаружили, вот и началась пальба.
– И Дечуч сбежал?
– Я так думаю.
– Хорошо еще, что не обнаружили никаких отпечатков, кроме Дечуча, потому что тому, у кого хватило ума стрелять в доме Собы, придется отвечать не только перед полицией, но и перед самим Со€бой. А это похуже, чем отвечать перед полицией.
