Джанет Иванович - Лужёная глотка

— В НАСКАР не плачут?

— Нет, черт возьми. Мы же настоящие мужики.

А потом он крепко поцеловал меня: язык глубоко во рту, и рука на заднице.

— Твоя рука на моей заднице, — сказала я ему, когда он прервал поцелуй.

— Ты уверена?

— Ладно, чья-то рука на моей заднице.

— Тогда догадываюсь, что моя, — признался он.

Я толкнула Мерзкую Рожу ногой и перевернула его на живот. В его спине торчало десять дротиков. Дротики были довольно большими, чтобы свалить лося. У Торреса таких в груди торчали три.

— Вижу, ты использовал снотворные дротики, вроде тех, о которых мы говорили, — заметила я Хукеру. — Кто-то настоящий меткий стрелок.

— Милочка, это же НАСКАР. Мы все любим попить пивка, погоняться за юбками, поездить с сумасшедшей скоростью, не уступая никому дороги. И мы все умеем стрелять.

Кто-то включил свет в гараже, и снаружи все тоже залило светом, позволяя мне увидеть впервые полный масштаб операции. Я насчитала двадцать трех человек с Сальзаром. Мне показалось, что с Хукером явилось человек шестьдесят. Возможно, больше. Трудно сказать по ходу действия.

НАСКАР использовали большие тракторные трейлеры, в которых они перевозят машины и оборудование. Один из восемнадцатиколесных перевозчиков Хукера был припаркован задом к гаражным дверям. Его служебный грузовик стоял рядом с перевозчиком. Тут же присутствовала куча Харлеев и полудюжина мощных сделанных на заказ пикапов. Есть три различных звука, от которых у меня мурашки по телу. Когда НАСКАР на старте заводят моторы, хорошо отлаженный «порше» и ревущие Харлеи. Харлеи на площадке были что надо, включая выхлопные трубы. Неудивительно, что они при езде звучали, как гром. Второй перевозчик и грузовик другой команды притулились сбоку здания. Мужчины трудились, убирая сварочное оборудование с крыши и загружая его в грузовик.

Вонь от сгоревшего авиационного топлива стояла в воздухе. На взлетной площадке оседала пыль. А неистовый штурм перешел в упорядоченную неразбериху.

— Все закончено, — сообщил Хукер. — Сальзар скопытился, а Торрес у нас. Мы предоставили самим себе людей Сальзара в болоте. Удачи им там. Кроме Мерзкой Рожи. Насчет Рожи и Торреса у нас свои планы.

Мы с Хукером вернулись в гараж и стали наблюдать, как Билл ведет погрузчик к арендованному вэну. Билл погрузил ящик с золотом в машину и отъехал на погрузчике. Мы с Хукером закрыли двери вэна. Затем Билл объехал здание, и мы погрузили на погрузчик все еще не очнувшихся Рожу и Торреса и свалили их в ящик на перевозчике Хукера. Потом Билл отвел погрузчик в сторону, а сам запрыгнул помочь Хукеру забить крышку ящика.

Сенатор Гил заключил сделку с кубинцами, что они обменяют Хуана Раффлеса на золото или на Сальзара. Нас устраивало. Контракт сенатора с Кубой был заключен в свете того, что Куба рассматривала Сальзара как врага правительства, и правительство было бы счастливо обменять его на Хуана. Я подозревала, что правительство будет еще счастливей, когда откроет ящик и обнаружит Маркоса Торреса. Вроде как неожиданный рождественский подарок раньше срока. Одной политической пираньей меньше, чтобы Кастро беспокоился об этом. Кастро откроет как-нибудь под покровом ночи ящик в Гаване и, возможно, избавится от содержимого. Но это уже не моя проблема.

Мы заботливо уложили все еще завернутый в одеяло Джуди контейнер рядом с ящиком, в котором спали Мерзкая Рожа и Торрес.

Джуди хлопотал вокруг Марии. Он усадил ее на стул, поил кофе и кормил батончиком мюсли.

— Как ты? — спросила я Марию.

— Да ничего страшного. До свадьбы заживет.

— Мы приняли меры, чтобы освободили твоего папу.

— Джуди сказал мне, — тихо произнесла она.

У Марии глаза наполнились слезами, но она не заплакала. Чего нельзя было сказать обо мне. Меня переполняли эмоции. Я была готова зареветь, чуть тронь меня. Я даже не заметила, как выпила чашку кофе одним глотком и съела батончик. Только посмотрела на пустую обертку в руке.

— Что это? — спросила я Джуди.

— Батончик мюсли, — ответил он. — Ты его съела.

Через открытые двери гаража я могла видеть, как парни на мотоциклах уезжают. Парни из НАСКАР остались, чтобы зачистить место, собрав дротики, не достигшие цели, и подобрав гильзы от настоящих пуль. Вскоре объявится полиция, привлеченная дымом, все еще вздымавшимся от упавшего вертолета. Мы хотели убраться до появления копов.

Машину Хукера, ту, что предназначалась налаживать связи с общественностью, выкатили из перевозчика, чтобы освободить место для ящика с Торресом и Мерзкой Рожей.

— Я приехал на перевозчике, — сообщил Хукер, — но назад мы можем возвратиться на этой самоходной тележке.

— Ладно, — согласилась я, — но я поведу.

— Ты с ума сошла? Я не позволю тебе вести мою машину. Ты маньячка.

— Я не маньячка. И, кроме того, это просто самоходная тележка. И мне стоит дать вести, потому что у меня психологическая травма.

— Стоит дать повести мне, потому я тебя спас. Я Парень из НАСКАР к тому же.

— Если ты хочешь, чтобы тебе повезло, тебе следует дать мне повести.

Хукер стал немножечко похож на Брайана, которому дали кусочек пряного печенья.

— Правда? Все, что мне нужно сделать, — это дать тебе поводить?

— Угу.

Он обнял меня.

— Мне ведь что-то обломится, даже если я тебе не дам вести, верно?

Я улыбнулась ему.

— Угу.

— Давай договоримся, — предложил он. — Ты можешь вести, но должна быть осторожна. Не ковбойствуй. Это гоночная машина. Ее водят не так, как обычные автомобили.

— Да неужели?

— Ты когда-нибудь залезала внутрь такой тачки?

Я поравнялась с окошком и щелкнула тумблером. Водитель, на старт.

— Просто садись, — предложила я. — Думаю, я справлюсь.

Первым выехал перевозчик Хукера, за ним последовали мы с Хукером на пиар-машине. За нами Билл с Марией на вэне везли золото. Позади вэна на пикапе ехали Джуди с бригадиром Хукера. Остальные также были на дороге. На горизонте показалось солнце. Гараж опустел. Далеко над болотом поднимались струйки дыма. До сих пор не было признаков, что болотная полиция преступила к расследованию. Черт, возможно, здесь все время падают вертолеты, и полиция только раз в неделю проводит чистку от них.

Мы все направлялись в сторону Хомстедской базы военно-воздушных сил, где нам предстоял обмен. Самолет, который привез отца Марии на американскую землю, увезет Торреса и Рожу обратно на Кубу. Военные заберут контейнер с газом, и будем надеяться, что SovarK2 обретет покой на газовых небесах. Хуан отправится домой с Марией… также, как и золото.

Мы уже почти подъехали к соединению с Шоссе 997, когда мимо проехал синий «кроун вик». Слизняк с Хромоногом. Опоздали на вечеринку.

Я махом развернула пиар-машину Хукера и бросилась вслед.

— О, черт, — воскликнул Хукер. — Снова начинается.

Я догнала Слизняка и Хромонога и поравнялась с ними. Потом посмотрела в сторону и увидела ужас на их физиономиях, когда они узрели нас, сидевших в пиар-машине.

— Всему свое время и место, — произнесла я. Потом швырнула пиар-машину, подцепила «кроун вик» так, что он накренился и слетел с дороги. Он завис в воздухе, ударился о воду с громким хлюпом и засел в болоте.

— Милочка, — заметил Хукер. — Нам нужно поговорить. У меня такое чувство, что ты не впервые это проделываешь.

Глава 16

Мы припарковались за четыре дома от особняка, где держали в заложниках Хукера. Задом наш «камри» уткнулся в подъездную дорогу к какому-то запертому пустующему дому. Мы внимательно осмотрели улицу, нет ли кого, но ничего не заметили. Никаких снующих машин. Никто не выходил прогуляться. Потом понаблюдали, как на сверкающем, окрашенном в оранжевый и розовый цвета небосклоне садится солнце. И как небо от вечерних сумерек переходит к темноте.

— Пора, — заметила Роза. — Время для шоу.

— Придется вам что-то делать с собачкой, — заметила Фелиция. — Люди станут на нас звонить копам.

Я вернулась к машине, открыла дверь, и Бинз выскочил. Я держала поводок, а пес прыгал от радости и был безумно счастлив. Ведь он собрался со всей толпой на прогулку.

— Когда я умру, хочу вернуться назад в виде этой собачки, — заявила Фелиция.

Дойдя до ворот, мы остановились. Ворота были все еще закрыты на замок. За ними стоял припаркованный во дворе «БМВ». Свет в доме не горел. Ни одной лампочки.

— Может, у них светонепроницаемые жалюзи, — предположила Роза.

— И, может, они смотрят кино по телевизору, — вторила Фелиция.

А может, они просто сидят и ждут нас, подумала я.

В соседних домах тоже не было света. Во Флориде царил мертвый сезон. В богатых резиденциях находилось не очень много жителей. Мы сошли с дороги и выбрали место потемнее.