Дарья Донцова - Авоська с Алмазным фондом
– Ему совсем дурно! – запаниковал Борис.
Я вынул мобильный и набрал телефон справочной.
– Девушка, мне нужна лучшая ветеринарная клиника.
– Рейтинг столичных лечебниц для животных возглавляет «Белый зуб», – прозвучало в ответ. – Вы в каком районе живете?
– В центре, – уточнил я.
– Записывайте телефон и адрес.
Я быстро занес информацию в трубку, сбегал в ванную, сдернул с крючка первое, что попалось под руку, и сказал Борису:
– Сам отвезу Демьяна к доктору. В больнице точно будет все необходимое, а у ветеринарной «Скорой» может чего-нибудь не оказаться.
– Совершенно с вами согласен, – кивнул батлер, – я с вами.
* * *Врач, сидевший в кабинете, куда мы с Борисом влетели в состоянии нервного возбуждения, выглядел несолидно. Мне показалось, что круглолицему парню лет пятнадцать, и я на всякий случай уточнил:
– Вы доктор?
– Да, – кивнул юноша. – Меня зовут Павел Андреевич Брунов. Кто у вас?
– Пес, – подал голос Борис.
– Собака, – уточнил я.
– Сажайте ее на стол, – велел ветеринар.
Батлер осторожно размотал Демьяна из полотенца и положил бедолагу прямо на бумаги перед врачом.
Павел надел очки и парадоксальным образом стал после этого еще моложе выглядеть. Потом он сгреб трясущегося Демьяна в охапку, прошел в центр комнаты и устроил пса на длинном операционном столе, покрытом нержавеющей сталью.
– Извините, – сконфузился Борис и, стуча железной конструкцией на ноге о пол, отошел к стене, – я впервые на приеме у ветеринара, не сообразил, куда Людвига Ван Иоганна Вольфганга Цезаря Брут Ницше класть следует.
Юный Павел Андреевич вскинул брови.
– Вы их всех привезли?
– Кого? – не понял я.
– Ну, Людовика, Ваню, Цезаря… – начал перечислять врач. – Не заводите их коллективом, я осматриваю пациентов по одному.
– Нет, это кличка Демьяна, – пояснил я. – По паспорту он…
– Людвиг Ван Иоганн Вольфганг Цезарь Брут Ницше, – без запинки оттарабанил батлер.
– Ясно, – кивнул врач. – Присядьте, пожалуйста. Если хотите, можете подождать в коридоре.
– Лучше тут, – хором ответили мы с Борисом.
Павел Андреевич пошел к небольшой раковине и начал тщательно мыть руки.
– Не волнуйтесь, на первый взгляд ничего страшного не вижу, пес адекватен. Его велосипедист сбил?
– Нет. Почему вы так решили? – удивился Борис.
Павел взял бумажное полотенце.
– Пока я не осматривал собаку, но вы принесли ее, завернув в дорогой летний светлый пиджак. Обычно так поступают хозяева, если их питомец стал жертвой наезда. Скидывают с себя одежду, хватают раненого – и к нам. Если прибегают из дома, то закутывают больного в полотенце, одеяло, пеленку.
– Пиджак! – опять одновременно отреагировали мы с Борисом. Потом я сказал: – Схватил в ванной первое, что попалось под руку.
– Ага, – кивнул Брунов и подошел к Демьяну. Голос его стал ласковым: – Ну, малыш, не дрожи, сейчас мы тебя вылечим…
Минут через пять врач отошел от стола, снова вымыл руки и нажал на кнопку в стене. Тут же появилась симпатичная девочка в голубом халате.
– Мопса, – сказал ей Павел Андреевич, – у нас случай тридцать два эм. Приготовь все необходимое и отвези собаку.
Медсестра, обладательница странного имени «Мопса», улетучилась. А мы с Борисом перепугались и стали задавать суматошные вопросы:
– Что с ним? Куда пса отправят? Он умирает?
Звериный доктор сел за письменный стол.
– Успокойтесь, собака будет жить. Давайте…
– Все готово! – отрапортовала Мопса, врываясь в кабинет.
Потом она ловко завернула трясущегося Демьяна в темно-синюю одноразовую простыню и унесла.
– Разрешите пойти с Людвигом Ван Иоганном Вольфгангом Цезарем Брутом Ницше! – взмолился Борис. – Он нервничает, оказался в незнакомой обстановке…
– Стресс сильно вредит здоровью, – подхватил я, – лучше нам присутствовать при манипуляциях…
– Вынужден отказать, – сурово произнес ветеринар. – Присутствие хозяев мешает врачам, владельцы часто в обморок падают, приходится от животного отвлекаться, людьми заниматься. И в операционной должна соблюдаться стерильность.
По моей спине пробежал озноб.
– Демьяна будут резать?
– О господи… – перекрестился Борис.
– Возможно, операция не понадобится, – сказал Павел Андреевич, – не нервничайте. Собака находится в руках лучшего специалиста по профилю ее проблемы. А мы пока заполним анкету. Повторите имя больного, я его не запомнил.
Борис четко произнес кличку, а я добавил:
– Это по паспорту, а так он Демьян.
– Порода? – поинтересовался доктор.
– Африканский ледовый розовокустный скандинавский гончий, – без запинки выдал батлер.
Я от всей души позавидовал своему жильцу. Экая у него память… Как у слона.
Брунов снял очки.
– На Птичьем рынке покупали?
– Нет-нет! – возмутился Борис. – Приобретен в питомнике «Лучшие животные России», Владимир Иванович заплатил бешеные деньги. У мальчика родословная – как рулон туалетной бумаги, в ней перечислены его предки до сорокового колена, сплошь победители и чемпионы.
– Ясно, – кивнул Павел Андреевич. – Давайте отведу вас в комнату отдыха, там бесплатный кофе, печенье, удобные кресла, телевизор, Интернет.
Глава 36
Мы с Борисом обпились мерзкого растворимого напитка, съели по паре пачек отвратительно жирного печенья, просмотрели несколько глупых шоу и наконец, когда дошли до полного изнеможения, увидели медсестру Мопсу и врача Павла. Девушка несла завернутого в одеяло Демьяна, Брунов тащил большую пластиковую коробку.
– Он жив! – подпрыгнул Борис.
– Живее всех живых, – заулыбалась Мопса.
– А почему у него глаза закрыты? – испугался я.
– Спит, – засмеялась девушка, – от усталости.
– Поздравляем вас, – сказал ветеринар и протянул мне свою ношу. – Держите и радуйтесь.
Я заглянул в коробку. На одноразовой пеленке лежало много-много темных комочков.
– Это что? – не понял Борис, тоже засунувший нос в коробку.
– Прекрасные здоровые щенята, – ответила Мопса.
– Одиннадцать штук! – восхитился врач. – Рекордное количество! И все живы. Она молодец.
Я отпрянул от ящика.
– Вы дарите нам кутят? Спасибо, не надо.
Лица сотрудников ветеринарной лечебницы вытянулись.
– Не хотите их брать? – спросил Павел Андреевич. – Но они погибнут без матери!
– Вот и оставьте детей с той, что произвела их на свет, – посоветовал Борис.
Доктор откашлялся.
– Уважаемые господа, ваш Цезарь… э… ну и так далее… на самом деле девочка!
Я попятился.
– В смысле?
– Не кобель, а сука, – уточнила Мопса, – собака женского пола. Ей примерно полтора года.
Мы с Борисом одновременно сели на диван и уставились на медиков.
– Мопса, накапай им из синей бутылки, – велел врач.
Девушка сунула Борису мирно сопящего Демьяна и умчалась.
– Вас слегка надули, – начал объяснять Брунов. – Породы розовокустный там какой-то гончий вообще не существует. На собачьем рынке встречаются мошенники, которые продают дворняжек, выдавая их за уникальных щенков. Ведь для некоторых людей важно стать обладателем именно очень дорогого животного. Давно этот самый Цезарь как там дальше живет у вас?
– Неделю примерно, – ошарашенно произнес Борис. – Или чуть больше. Мой бывший хозяин купил Людвиг Ван Иоганна Вольфганга Цезаря Брута Ницше для жены. Потом ее подруги таких же приобрели, но другого цвета. Международный эксперт заявил, что…
– Что Демьян бастард, – перехватил я нить повествования, – Николетта велела его усыпить, а мы пожалели и оставили… И что теперь делать?
– Щенки погибнут без матери, – повторил юный Павел. – Вам с ними надо всего два-три месяца пожить, потом раздадите. Впрочем, есть другой выход: малышей усыпят, и вы увезете свою девочку домой одну. Правда, собака без своих детей будет тосковать и тоже может умереть. Вы владельцы, вам решать их судьбу.
И врач замолчал.
Я вновь уставился на кучу комочков. Внезапно один отделился от общей массы и зевнул, я увидел внутри крохотной пасти розовый язык. Щенок запищал, и тут же Демьян, лежавший на руках Бориса, встрепенулся и заскулил. Врач взял собаку и поместил ее к кутятам. Они резво поползли к матери, вцепились ей в живот, зачмокали, а те, которым не удалось присосаться к соскам, принялись отчаянно пищать.
– Они живые… – протянул батлер.
– Конечно, – кивнул Павел Андреевич, – бойкие, здоровые.
– Невозможно убить таких существ, – вздохнул я, – мы их возьмем. Всего-то пару месяцев подержать придется, потом раздадим. И Демьяна пристроим в добрые руки. Не так уж долго нам придется о собачатах заботиться.
