Людмила Милевская - У жены под кроватью
— Почему?
— А Ваня?
— Снова Ваня! При чем здесь Ваня? — вспылил Роман.
— Пойми, мы прожили с ним столько лет… У меня перед ним чувство вины.
— Ты забыла? Это он тебе изменил.
— Да, но я так не могу. Я должна с ним встретиться и все ему объяснить. Понимаешь, это непорядочно: взять и уйти.
— А он с тобой поступал порядочно? Я видел, где ты жила. Твой муж не беден, но он не позаботился купить поприличней квартиру. Зачем? Он в других местах обитает. Желтухин всегда думал только о себе. Он бессовестно на тебе экономил. Ради чего? Чтобы быть щедрей с любовницами. И из-за такого ублюдка растревожилась твоя совесть? Короче, Олимпиада, ты сейчас отправишься домой за вещами. Я даю тебе час, — категорически заявил Роман.
Липочка рассердилась:
— Нет! Час, это слишком мало! Об этом не может быть и речи! Дай мне несколько дней!
— Ты сомневаешься? — удивился он и тут же вынес приговор: — Значит я тебе не нужен!
— Нужен, — начала оправдываться Липочка, — но я не готова так резко менять свою жизнь. Все произошло слишком неожиданно. Мне надо к тебе привыкнуть. Пойми меня, дорогой…
— Такого я никогда не пойму. Или ты идешь за вещами…
— Или? — испугалась она.
Ответить Роман не успел: раздался настойчивый звонок в дверь.
— Кто это? — спросил он.
Липочка изумленно пожала плечами:
— Не знаю.
— Надо узнать.
Она вышла в прихожую, заглянула в глазок и обмерла: на пороге стоял Вован.
— Там Вован! — паникуя, закричала Липочка. — Что мне делать?
— Открыть ему дверь и узнать, чего он хочет, — раздраженно посоветовал Роман.
Она растерялась:
— А ты?
— А я, как всегда, под кровать.
Глава 32
— Я не один, — ухмыляясь, сказал Вован, — нас трое.
Действительно, в одной руке у него был огромный торт в красивой пластиковой коробке, в другой — бутылка шампанского. Вован был не пьян, но от него изрядно разило.
— Я в гости, — сообщил он, уверенно проходя в кухню и ставя на стол бутылку шампанского.
Торт он вручил Липочке со словами:
— От благодарных поклонников.
Пока она растерянно хватала ртом воздух, Вован хлопнул себя по лбу и сообщил:
— Я дурак.
Возражений у Липочке не было, но в глазах был вопрос: откуда такая самокритичность? — поэтому Вован пояснил:
— Букет в машине забыл. И сервиз.
Он метнулся в прихожую.
— Какой сервиз? — крикнула ему вдогонку Липочка.
— Чайный! — хлопая дверью, бросил Вован.
Вернулся он очень быстро, вручил ошалевшей Липочке огромный букет роз и коробку с чайным сервизом, поздравив ее:
— С новосельем!
— Спасибо, — смутилась она, — но зачем? К тому же, вы пьяны.
— Нет, не пьян, — возразил Вован, — за рулем я не пью.
Липочка рассердилась:
— Нюх у меня, как у собаки.
— Тогда признаюсь: ну да, есть слегка. Сто грамм для храбрости.
Она удивилась:
— Для храбрости? Вы совсем не похожи на труса.
— Это да, — просиял Вован, — а вот баб иногда боюсь. — Тут он спохватился и пояснил: — Хороших баб, стоящих.
— Спасибо за комплимент. — Липочка пожала плечами и сказала: — А сервиз заберете обратно.
— Так чай же не из чего пить, — развел руками Вован. — Ада, неужели не угостишь чайком? Я принес самый лучший, английский. Сам-то я не разбираюсь, в основном соки пью, но продавщица клялась, что этот — самый лучший.
Он полез в карман куртки и достал коробочку чая. Липочка вздохнула:
— Хорошо, угощу, только объясните мне, пожалуйста, с чего вдруг праздник такой?
— Ну как же? У тебя новоселье, у меня прозрение. И очень тебя прошу, Ада, хватит мне выкать. Мы же были на “ты”.
— Согласна, но предупреждаю: я очень ограничена во времени. Давай сразу договоримся: рассусоливать не будем, быстренько чайку попьем и простимся.
— Идет, — жизнерадостно согласился Вован, из чего Липочка сделала заключение, что быстренько вряд ли получится, и пригорюнилась.
Вован уселся за стол и, пока Липочка заваривала чай, с подъемом поведал о своем горе. Следуя Липочкину совету, оказывается, он огорошил свою “телу” чрезвычайным сообщением. “Жить мне недолго светит”, — признался Вован, и “тела” запаниковала.
— Я думал, эта проверка на вшивость растянется дней на пять, — сообщил он Липочке, — а все уложилось буквально в десять минут. Тела бросилась звонить в больничку, в которой должны меня якобы резать, а там ей все как надо и представили, по-научному, с латынью, с сарафаном диагнозов. Короче, тела сразу рамсы попутала, говорит: “На кой фиг ты мне нужен больной?”
Липочка была потрясена.
— Так сразу и сказала? — изумилась она. — Неужели такие нехорошие женщины на свете бывают?
— Как видишь, бывают, — криво усмехнулся Вован. — Слышала бы ты, как она пошпарила, выдала все открытым текстом: жизнь мне поломал, украл лучшие годы, обманул ожидая, псих, козел.
— А ты что ей? — ахнула Липочка.
— А я ей дал в рог и кукиш скрутил: “Не дождешься! Раньше сама сдохнешь! А я, как бык, здоров!” И пошел к тебе с благодарностью. Знаешь, и так легко на сердце стало: сомнений никаких. Одна конкретика. Тела моя обычной сволочью оказалась, а я, как последний лох, впадал в распятие, сердце на части рвал. Из-за кого? Из-за позорной шмары! Да таких вокруг пруд пруди. Но я не жалею.
Липочка удивилась:
— Почему?
Вован ласково на нее посмотрел и признался:
— Потому, что через шмару эту настоящую бабу нашел.
“Да что они, все, сговорились что ли?” — в отчаянии подумала Липочка.
Заметив в ее глазах испуг, он успокоил:
— Ты, Ада, не боись, приставать не стану. Права ты, я выпил малехо, а настоящее дело трезвого ума требует. Время придет, потолкуем. Просто хотелось, чтобы ты знала, что я для тебя…
Он приложил руку к сердцу да так и поднялся из-за стола:
— Что о том… Все слова, а слов этих я уже столько и говорил и слышал, что пора приступать к делу. Короче, скоро увидишь сама. А пока, бывай.
И Вован решительно направился в прихожую.
— А как же чай? — растерялась Липочка. — А как же торт и шампанское?
— Чай-торт-шампанское — в другой раз. Или думаешь, что мы совсем одичали? — он усмехнулся и, шутливо помахав рукой, был таков.
Дверью хлопнул, на лестничной площадке остановился, задумчиво почесал в затылке и восхитился: “Ух и гордая же баба! Ну ничего, я тоже упрямый!” И бодро зашагал по ступеням вниз.
А Липочка, не поверив своим ушам и глазам, застыла, гадая: Вован это был или не Вован. Но долго гадать ей не пришлось. Из-под кровати вылез Роман и окатил ее своим настоящим мужским презрением:
— Вижу, ты еще та…
— Кто — та? — испугалась Липочка. — Ты все неправильно понял.
— Да понял я все, — обреченно резанул воздух рукой Роман и потянулся к своему чемодану.
Липочка повисла на его шее:
— Нет! Не пущу!
— Интересно будет посмотреть, — зло сказал он, — как это у тебя получится.
— Получится! Ты мне нужен! Ты не можешь уйти после всего, что между нами было!
— Ты же говорила, что не помнишь…
— Вспомнила я! — в отчаянии солгала Липочка. — Все вспомнила!
— А вот я забыл, — отрезал Роман, аккуратно отставляя ее в сторону. — И хватит. Я, осел, дуралей, из-за тебя был согласен сидеть в этой дыре, а ты…
— Что — я? Я тоже на все согласна ради тебя!
— Не верю. Хватит лжи. Я ухожу.
Липочка взвыла:
— Не пущу! Роман, умоляю! Послушай!
Он взорвался:
— Умоляешь? То Леха! То Вован! Удивительно, как быстро ты с ними общий язык нашла. А я, дурак, чуть ли не святой считал тебя, не знал как к тебе подступиться. “Ах Ваня! Мой Ваня”, — передразнил он ее и зло сплюнул: — Тьфу! Супер верная жена! Такую недотрогу из себя строила!
Она преградила ему путь. Он схватил чемоданы:
— Отойди!
— Не пущу! — заголосила Липочка. — Выслушай, выслушай меня!
— Слишком долго я тебя слушал, а ты мне врала. Когда же дошло до дела, тут-то все и выяснилось: уехать со мной ты не можешь. Теперь понятно почему. На вольную жизнь потянуло: сегодня — Леха, завтра — Вован.
Он рванулся к выходу. Липочка неистово вцепилась в его чемоданы:
— Останься! Все равно я тебя не пущу!
— Пустишь, куда ты денешься!
— Нет! Нет! — в голосе ее было слишком много отчаянной решимости.
— Ну и черт с ним, с этим барахлом! — гаркнул Роман и, бросив на пол чемоданы, устремился к двери. — Попробуй меня остановить!
Конечно же он был сильней, конечно же остановить его она не могла.
— Тогда я пойду за тобой! — осознав свою беспомощность, в отчаянии выпалила Липочка. — Хоть на край света пойду!
Он оглянулся:
— Что-оо?
— Да-да, я пойду за тобой! Ты от меня не отвяжешься!
Сомнение мелькнуло в его глазах:
— Это правда?
— Да!
— И ты готова без раздумий бросить своего Ваню?
— Да!
— И сейчас же уехать?
— Да! Да!
