Ирина Хрусталева - Чумовая ночь под Рождество
В это время в дверь снова настойчиво постучали.
— Ох ты черт! А вдруг там полиция? — охнул Валерий, представив перспективу на ближайшее будущее. — Иван Иваныч, вы имейте в виду — если что, я вижу вас первый раз в жизни и вообще ничего не знаю.
— Как это «не знаю»? — от всей души возмутился тот.
— А вот так! Я пришел сюда буквально три минуты назад и застал вас за тем, что вы упаковываете покойника в одеяло.
— Ну ты и хлыщ, — прошипел Бобриков.
— Думайте обо мне что хотите, только это в ваших же интересах. За сговор группой лиц статья будет такая, что мама не горюй. А учитывая ваш предпенсионный возраст да безупречную репутацию, одному вам дадут минимальный срок, — выдал свою версию Валерий. — А может, вообще обойдется условным сроком и отпустят вас прямо из зала суда.
В дверь еще раз постучали, но уже не так уверенно, видно просто для контроля, а потом все стихло.
— Кажется, пронесло, — через минуту облегченно выдохнул Бобриков и, наконец, разогнулся. — Ох ты, матерь божья, спина-то как болит. Это все на нервной почве, между прочим, — убей бог мою душу, — сам себе поставил он диагноз и с упреком посмотрел на администратора.
— А я-то здесь при чем? — изумленно захлопал глазами тот. — Сами знаете — своя рубашка ближе к телу, и вообще я в этой истории совершенно случайно оказался.
— Случайно или нечаянно, это мы потом разбираться будем, а сейчас: раз, два — взяли и поехали. Времени в обрез, скоро светать начнет, а у нас... сам видишь, что тут творится, — нервно напомнил Бобриков, показывая на труп. — На чем мы с тобой остановились? Я беру за ноги, а ты... Валера, ну что ты стоишь, как истукан? — вскричал он, увидев колебания администратора. — Чем быстрее мы все сделаем, тем скорее вздохнем свободной грудью.
— Не по-людски это, между прочим, — проворчал тот. — Он же человек, а не собака, чтобы его в лесу...
— Скажите пожалуйста, какие мы жалостливые, — всплеснул руками Бобриков. — А то, что у этого «человека» целый рюкзак настоящей отравы, которая приготовлена, чтобы убивать людей, это ничего для тебя не значит? Это для тебя нормально? — раздраженно спросил он. — Предлагаешь похоронить его с почестями и духовым оркестром, а самим «лечь грудью на амбразуру»? Вот они мы, герои нашего времени! Берите нас тепленькими, хоть полиция, хоть бандиты. Ты такой вариант мне предлагаешь? Что же ты молчишь, Валера?
— Даже и не знаю, что сказать, — откровенно признался тот. — Вы абсолютно правы, Иван Иванович, просто мне очень страшно. Вы же понимаете, что этот рюкзак с наркотиками... я даже думать о нем боюсь. И полиции боюсь, и бандитов боюсь, — тяжело вздохнул Валера. — Вот попали, твою мать.
— Я тоже боюсь, только от этого ничего не меняется. Если мы сейчас сами о себе не позаботимся, тогда... думаю, и так все понятно. Вспомни свои же недавние слова — нас на пятаки порежут, в асфальт закатают и клумбу разобьют.
— Ну, это я так — образно, — нахмурился Валерий. — Может, не все столь печально, а?
— В наше время все может быть, — усмехнулся Бобриков. — Могу даже рассказать, как это будет выглядеть. В полиции из нас обязательно сделают крайних. И пока мы будем доказывать, что вовсе не являемся верблюдами, я успею пять раз умереть от сердечного приступа, а ты подхватить в тюремной камере туберкулез или того хуже — какой-нибудь гепатит А, Б, С и так далее. С бандитами, конечно, намного проще, там разговор будет коротким и практически «безболезненным». Повторю твою же версию — нас просто закатают в асфальт или утопят в болоте, привязав к ногам по бетонной плите, чтобы ненароком не. всплыли. Валерочка, дорогой мой, какая из версий тебе больше нравится? — прищурился Бобриков. — Ты чего притих-то? Выбирай!
— А чего мы стоим и пустой болтовней занимаемся, Иван Иваныч? Берите этого бедолагу за ноги, — как по мановению волшебной палочки засуетился тот. — Нечего тянуть кота за хвост: время — деньги! Сами сказали — скоро светать начнет, а у нас в номере это безобразие.
Вот так бы и давно, — довольно пропыхтел директор, хватая труп за ноги. — Давай, Валера, на счет три.
Они закинули куль с телом на подоконник, и Валерий уже собрался идти вниз, но Бобриков его остановил: — Слушай, давай его сразу сбросим, — смущенно предложил он. — Мне неудобно об этом говорить, но... я до смерти боюсь покойников и не хочу оставаться с ним наедине.
Валерий уже было открыл рот, чтобы съязвить, но, увидев бледное лицо своего начальника, передумал.
— Нет проблем, Иван Иваныч, давайте сбросим, — согласился он и, не долго думая, спихнул труп с подоконника вниз. Раздался глухой звук упавшего в снег тела, следом полетел и рюкзак.
— С глаз долой, из сердца вон, — прошептал Иван Иваныч. — Господи, спаси, сохрани и помилуй, — набожно перекрестился он и, еще раз глянув в окно, подпрыгнул точно ужаленный. — Валера, ты только посмотри, что творится! — закричал Бобриков, возбужденно показывая за окно. — Откуда он взялся? Он же его спер! А ну стой, негодяй! Стой, кому говорю!
— Иван Иваныч, что вы делаете? — прошипел Валерий, оттаскивая начальника от окна. — Вы зачем так кричите? Хотите весь пансионат здесь собрать?
— Валера, ты ничего не понимаешь, — брыкался Бобриков, пытаясь вырваться из крепких объятий администратора. — Там вор! Он украл наш рюкзак и сейчас убежит!
— Нам его все равно не догнать.
— Отпусти меня, я догоню, — продолжал брыкаться Бобриков. — Это наш рюкзак, наши наркотики, а он их своровал .
— Иван Иваныч, опомнитесь, — сердито произнес Валерий и как следует тряхнул его. — Что вы такое говорите? Какие «наши наркотики»? Своровал, ну и бог с ним, пусть травится на здоровье. Все равно же мы этот рюкзак закапывать собирались.
— Да как же ты не понимаешь, Валера? — всплеснул Бобриков руками. — Это же наша страховка, если вдруг что.
— Что, например? Да я даже рад, что воришка появился так вовремя, пусть бандиты теперь за ним гоняются.
— Ай, да ну тебя, — обреченно махнул рукой Бобриков. — Давай спускайся вниз и...
Договорить он не успел — в дверь снова постучали. Стук на этот раз был не таким, как в прошлый раз, а более настойчивым и требовательным.
— Постучат, поймут, что здесь никого нет, и уйдут, — дрожащим голосом прошептал Бобриков, сам же не веря тому, что говорит.
Как будто в опровержение его слов дверь с треском слетела с петель и упала на пол. Стул, ножка которого была засунута в ручку двери, разлетелся на мелкие кусочки.
— Всем оставаться на местах! Руки за голову! Полиция! — раздался не голос, а буквально рев, и следом за ним в номер ввалилась целая толпа бравых парней в камуфляже, в масках и с автоматами в руках. Бобриков стоял с открытым ртом и, дрожа всеми частями тела, пытался поднять руки. Они почему-то не слушались и шарили по телу, пытаясь найти карман и нащупать там валидол.
— О, Наташка как в воду глядела, — хмыкнул бледный Валерий. — Один в один картинку нарисовала. Здравия желаю, господа омоновцы! А мы вас уже заждались.
— Вы можете сохранять молчание, любые ваши слова могут быть использованы против вас, — спокойно проинструктировал задержанных вошедший следом за омоновцами Вадим Лапин собственной персоной. — Иван Иванович, доброе утро! — с улыбкой поприветствовал он своего недавнего «начальника».
— А в чем, собственно, дело? — спросил тот, изумленно глядя на массажиста плюс инструктора по йоге. — Что происходит?
— И вы еще спрашиваете? — прищурился тот. — Вы своими необдуманными действиями чуть всю операцию мне не завалили.
— К... какую операцию? — заикаясь, спросил Бобриков, мучительно соображая, каким образом его новый сотрудник причастен к происходящим событиям. — Я ничего не понимаю, — жалобно всхлипнул он и тихонечко стек по стене на пол. — Вадим, дорогой, объясните старому дураку, вы вообще кто?! Массажист, инструктор или...
— Или, — усмехнулся тот. — Старший оперуполномоченный отдела по борьбе с наркооборотом капитан Лапин, — представился он.
— Капитан?
— Так точно!
— С наркооборотом?
— Именно!
— Очуметь! — подал голос Валерий. — И что теперь с нами будет?
— Поживем — увидим, — неопределенно ответил Лапин. — Но ответить, естественно, придется! Нарушать закон не дозволено никому, а вы его нарушили самым дурацким способом, о каком мне только приходилось слышать.
— Охренеть! — обреченно вздохнул администратор. — Я так и знал, что добром это не кончится.
— Ну, какие здесь дела? — спросила запыхавшаяся Маргарита, торопливо вбегая в номер. — У вас все в порядке?
— Риточка, душа моя, ты даже представить себе не можешь, как я рад тебя видеть! — вскричал Бобриков, увидев ее. — Ведь ты же подтвердишь, что мы совершенно ни при чем? Скажешь, что это недоразумение и мы просто хотели сохранить хорошую репутацию нашего пансионата. Мы никого не убивали, и этот рюкзак...
