Джанет Иванович - Разок за деньги или деньги всему начало
- Ух ты!
- Иногда я такой ловкий, аж сам себя боюсь, - самодовольно ухмыльнулся Морелли.
- Ловкий настолько, чтобы не попасть в тюрьму.
Он выбрал кусок пиццы, потеряв в процессе несколько кусочков зеленого перца и лука и подобрав их обратно пальцами.
– Меня очистили от всех обвинений, восстановили в департаменте и оплатили вынужденное безделье. Пистолет был в бочке с Кармен. Он был на холоде все время, поэтому отпечатки очень четкие, криминалисты обнаружили следы крови на нем. Тест на ДНК еще не пришел, но предварительный лабораторный анализ подтвердил, что это кровь Зигги, доказывая, что он был вооружен, когда я стрелял в него. Когда Зигги свалился на пол, пистолет отскочил, и Луис его подобрал и забрал с собой. Затем Луис, должно быть, собирался от него избавиться.
Я глубоко вздохнула и задала вопрос, который больше всего беспокоил меня последние три дня.
– Что с Рамирезом?
- Рамиреза держат без права выйти под залог в ожидании психиатрической экспертизы. Поскольку Альфа вышел из игры, несколько очень заслуживающих доверия женщин собираются дать показания против Рамиреза.
Чувство облегчения было почти болезненным.
- Какие у тебя планы? – спросил Морелли. – Собираешься держаться за работу у Винни?
- Не уверена, - я откусила еще пиццы.
- Возможно, - продолжила я. – Почти наверняка возможно.
- Только, чтобы разрядить атмосферу, - вдруг сказал Морелли. – Извини, но я написал о тебе стихи на стене стадиона, когда мы были в старших классах.
Я почувствовала, как сердце пропустило удар.
– На стене стадиона?
Молчание.
Румянец проступил на щеках Морелли.
– Думал, ты знаешь.
- Я знаю о магазине Марио!
- О.
- И ты говоришь мне, что написал стихи про меня на стене стадиона? Стихи, детально расписывающие, что происходило за шкафами с эклерами?
- Если это чему-нибудь поможет, скажу тебе, что это были лестные стихи.
Я хотела шлепнуть его, но он вскочил и увернулся прежде, чем я смогла выбраться из своего резинового бублика.
- Это же было давно, - воскликнул он, отскакивая от меня. – Черт, Стефани, нехорошо таить злобу.
- Ты ничтожество, Морелли. Просто ничтожество.
- Возможно, - согласился Морелли. – но зато из меня хороший … разносчик пиццы.
