Иоанна Хмелевская - Кот в мешке
Лихо хватив глоток коньяку, Беата почувствовала в себе небывалую храбрость и собравшись с духом заявила:
– Лично я уверена. И вот почему. Я его видела. Не хотела признаваться, да уж чего там… Я была не у себя, а в телевизионной комнате.
– Ты ведь вроде спишь в последней комнате? – искренне удивилась Алиция.
Я не выдержала.
– Кажется, интеллигентная женщина. Ну как можно быть такой… глупой?
– Что? А, ты права. Я просто забыла, со мною случается. Не обращайте внимания.
И как раз вышла из нее, – с отчаянной решимостью продолжала свой рассказ Беата. – Света я не зажигала и старалась двигаться осторожно и тихо. Я прошла уже почти половину пути, как вдруг заметила: по коридорчику шел какой‑то человек. Во дворе, как известно, светлее, чем дома, а там окошко, вот его темную на фоне окна тень я и увидела. Сначала подумала – Алиция, и замерла, ведь если не двигаться, она может меня и не разглядеть. Я и стояла столбом, а неизвестный на цыпочках все шел к гостиной. Не шел, правильнее будет сказать – крался. Да, крался, стараясь, чтобы его не заметили и не услышали. Я видела всё!
Еще раз подкрепившись крепким напитком и набрав в легкие побольше воздуха, девушка продолжала:
– Трудно передать, что я пережила. Сердце готово было выскочить. Совсем неслышно, медленно крался этот паршивец и наконец очутился в гостиной. В нее он тоже вошел бесшумно, я заметила его уже в комнате, около камина. И тогда разразилась буря. Да какая! Поднялся шум и грохот, перед глазами у меня с диким шипением носились черные клубы, теперь я знаю – кошки, а тогда ничего не понимала: просто огромный рычащий черный вихрь в ярости и бешенстве метался по комнате, с разных сторон атакуя агрессора. Вот скажите, кошки умеют ненавидеть?
Никто из нас не мог ответить Беате на такой вопрос, разве что кто‑то был кошкой в прежней жизни, но это как‑то сомнительно. Тогда я бы выставила собственную кандидатуру, ведь характер у меня такой же, уверена, что не только отчаянно билась бы с врагом, но и страшно при этом вопила и рычала.
Павел ограничился тем, что долил всем коньяка и бросил девушке нетерпеливое «ну!».
– Ну и тут вы повыскакивали, а он принялся вопить. То есть в другой последовательности. Сначала завопил он. Нет, опять не так. Он завопил и налетел на кресло, с грохотом перевернув его. А потом рядом оказался Павел, Алиция выскочила, потом Иоанна, кто‑то зажег свет, и черный вихрь распался на отдельных кошек. Он уже лежал, а три кошки, совсем озверевшие, бросились к входной двери. Не знаю почему, но тогда я почувствовала очень ясно: они его не любят. И боятся. Нападение же – лучшая форма защиты… Так я подумала.
Алиция похвалила Беату:
– Очень правильно тебе подумалось. Разумно.
– Молодец, что додумалась оставить кошек на ночь в доме, – в свою очередь похвалила я Алицию.
Та не приняла похвалу, заявив, что в этом нет ее заслуги, кошки остались сами, она просто не заметила их в комнате.
– Ну, теперь нам придется поломать голову! – не сомневался Павел, выразив общее мнение.
– Интересно, он заявился к нам как раз в тот день, когда мы тщательно заперли все двери…
– Перся прямо к мешку! Я сама видела!
Все галдели, обсуждая очередное происшествие, но как‑то ничего конкретного никто не мог высказать. Сплошные вопросы и недоумения. Я решила их сформулировать.
– Давайте по порядку. Во‑первых, ключ. Как он вошел в дом? Алиция, ты давала ключ всем кто у тебя проживал? Потом они тебе его возвращали?
С большой неохотой Алиция призналась, что давала ключ всем.
– И Прохиндею тоже?
– Нну… и ему тоже. Но потом мне ключ всегда возвращали.
– Тоже мне заслуга! Теперь без проблем на любом углу тебе по заказу подделают какой угодно ключ, плати только. За две‑три минуты. И если выбор зависит от меня, то я бы поставила на Прохиндея, ибо Зенончик слишком глуп. Вопрос: могли Падальский получить ключ от Прохиндея? Вряд ли… Два сапога пара. Тот и сам был заинтересован…
– Да тут целая цепочка. Ты позабыла о Памеле.
Ключ от Алициного дома, я отлично знала, получали все кому не лень, в том числе и я сама. Его могли одолжить, причем без всякой задней мысли, могли дать просто попользоваться. Вариантов множество. Мы все же остановились на Прохиндее и Зенончике, рассуждая, что Прохиндей сделал это с определенной целью, а Зенончик исключительно по глупости.
Беата все не могла успокоиться.
– Но раньше, когда мы не запирали двери, он ведь мог проникнуть в дом через любые двери?
– Мог, но что толку говорить об этом, нам же ничего не известно о других его проникновениях в дом.
– А если вот так, как сегодня, когда входную дверь заперли и все остальные тоже? Не мог ли он проникнуть, допустим, – хотя я сама видела его в коридорчике, – не мог ли он проникнуть как‑нибудь через другую дверь?
– Не мог, – пояснила Алиция. – Запирается на ключ только входная, все же остальные закрываются на засов изнутри, и если они закрыты, но снаружи в дом никак не пролезешь, разве что разобьешь какое‑нибудь стекло и просунешь руку, чтобы отодвинуть засов.
Переждав разъяснение о ключах, я вернулась к своему обсуждению случившегося.
– Итак, с ключами решено: или Зенончик, или Прохиндей, да будет ему земля пухом. Теперь о самом визите. Какая холера заставила его притащиться сюда? Да помолчите же, я не забыла: Беата собственными глазами видела, как пер прямиком к новому мешку. Мы уже знаем, что все они искали кошачьи мешки. Но откуда ему стало известно, что в доме появился новый, не вскрытый еще мешок и куда мы его сунули? Такой ясновидец? Телепат?
– Анита! – с ненавистью бросила Алиция.
– Молчи. Ты просто не любишь ее. А я готова поставить на Зенончика все, что имею за душой.
Павел и Беата меня поддержали. Дошло до того, что по телефону мы разбудили Мажену и потребовали сообщить свое мнение. Мажена не могла сразу назвать кандидатуру, колебалась. По ее мнению, Зенончик так нахально лез к нам, что это должно его оправдать. Анита вызывала у Мажены больше подозрений. Воспользовавшись случаем, хотя и не совсем проснулась, Мажена на коленях умоляла нас не раскрывать мешок до ее приезда, пообещав приехать как можно раньше. И поклялась привезти кошкам самую свежую полендвицу, какая только найдется у мясника…
Мы выдохлись и решили поспать до приезда Мажены, в надежде, что исполосованный Падальский не сунется снова в дом…
***
Разбудила нас Анита. Точнее, разбудила она лишь Алицию, мы пробудились позже, поскольку Алиция спросонок воспользовалась туалетом. В себя она приходила постепенно лишь сидя над чашечкой кофе в гостиной, куда сбежались мы все, потрясенные страшным ревом, и застали тот момент, когда Анита как раз уже теряла терпение, делая тщетные попытки пообщаться с хозяйкой.
– Кто‑нибудь из вас уже пришел в себя в эту пору? – с некоторым раздражением поинтересовалась гостья. – Не такая ведь уж несусветная рань, половина десятого, а в десять мне просто необходимо быть на совещании в Гельсиноре. Скажите, бога ради, что тут у вас происходило ночью? Обнаружился какой‑то новый труп?
– Откуда ты знаешь, что у нас вообще что‑то происходило? – поинтересовалась Алиция, едва ворочая языком.
Как и все присутствующие, я вынуждена была пить кофе, заваривать чай не было сил.
Раньше всех пришла в себя молодежь, Павел и Беата.
– Что касается трупа, у нас пока нет данных, – зевая во весь рот, заявил Павел. – Не мешало бы сходить посмотреть. Мы еще не успели заглянуть в ателье. А ты почему спрашиваешь?
– Эрнест был у меня, – сразу призналась Анита, – заявился глубокой ночью. И требовал врача, почему‑то ветеринара. Надо сказать, видок у него… врач явно требовался, но почему именно ветеринар? На вопросы толком не отвечал, а из обрывочных бессвязных слов смогла лишь понять, что его несчастья как‑то связаны с Алицией. Сразу подумала об ее кошках. А он все твердил о необходимости сделать укол, боялся бешенства. Вот я и забежала к вам по дороге на работу, чтобы разузнать из первоисточника, а первоисточник никак не очухается после сна. Так что я, пожалуй, сама загляну в ателье, можно?
– Если тебе так хочется полюбоваться на новый труп, – пробормотала я, а Беата, тоже зевая, заявила, что с нее трупов вполне достаточно.
– Загляни, – разрешила Аните хозяйка, пожав плечами. – Только тогда иди через верхнюю дверь, нижнюю мы на ночь заперли.
– Так она у вас запирается? – удивилась Анита.
– Да, изнутри, на засов, – пояснил Павел и добавил, что он тоже пойдет поглядеть.
Мы осовело молчали, пока эти двое не вернулись из мастерской. По мнению Павла, со вчерашнего дня в ней ничего не изменилось, а для того чтобы напугать посетителей, вполне достаточно все еще разбросанных по всему помещению останков манекена. Анита была женщиной храброй и в обморок при виде их не упала.
