Галина Куликова - Нагие намерения
— Вам ведь кто-то помогал, верно? — спросила Диана. — По телефону со мной разговаривала женщина, пожилая женщина. И русская. Потому что никакого акцента у нее не было.
— Я заплатил одной приятной бабушке. Она горела желанием получить — как вы это выражаетесь? — прибавку к пенсии.
— Засранец, — сделал вывод Шургин. Повернулся к Диане и спросил: — Так что, что мы будем с ним делать?
— Со мной? — живо переспросил Купер. — Мы будем делать со мной что-нибудь очень-очень хорошее.
— Давайте сделаем из него чучело, — предложил Алекс, взяв в руки открытку с изображением Семена Морозова и крутя ее в руках. — Оно станет первым экспонатом вашего семейного музея, Дианочка. Кстати, как получилось, Мэл, что вы спасли нас от смерти?
— Я следил от дома Дианы, — охотно пояснил тот. — Взял напрокат автомобиль и ехал за вами всеми. Но потом Диану похитили, и я не знал, как ее освободить. Что я мог бы сделать, да? Я не понимаю ваших порядков. Без Дианы я бы не нашел шкатулку. Вдруг она спрятана? Вдруг она у кого-то на сохранении? В сейфе, наконец? Я хотел сделать так, чтобы она сама отдала мне ее.
— Я бы не отдала, — обрадовала его Диана. — Так что было дальше?
— Я решил, что вы лучше и быстрее освободите Диану, чем я, подкрался и — раз! — разрезал ваши веревки.
— Если бы у меня был орден, я бы тебе его вручил, — сказал Алекс. — Но ордена нет. Могу предложить только чашку кофе.
— С ромом? — заинтересовался Купер.
— Как пожелаете.
— Ну, что, мы его отпустим? — спросил Шургин у Дианы. — Надо бы, конечно, настучать на него… послу. Но возиться не хочется.
— Тем, что он вас спас, — торжественно произнесла Диана, — он искупил свое преступление.
— Преступление? — удивился Мэл. — Я не делал преступлений на территории вашей страны. Я законопослушный гражданин.
— С чем я тебя и поздравляю, — с чувством сказал Алекс. Повернулся к Диане с Шургиным, потряс перед ними открыткой и неожиданно добавил: — А я понял, в чем тут дело. Все так просто, что даже неинтересно.
Оба они мгновенно потеряли интерес к Мэлу Куперу и вытянулись в струнку.
— Ты расшифровал послание?! — не поверила Диана. — Ты?!
— Алекс Душкин не глуп, — важно сказал тот. — Алекс Душкин может такое, что не снилось никаким академикам. Если отбросить от Мастроянни эту непонятную половину и вытащить из списка фильмов все цифры, которые фигурируют в названиях, то их будет ровно семь штук. Семь!
— Номер телефона, — подхватил Шургин.
— Только я не знаю, в каком порядке нужно эти цифры расположить…
— Все головы артистов пронумерованы, — поспешно подсказала Диана.
— Это тоже наши родственники? — с любопытством спросил Купер, издали разглядывая фотографии актеров. — С ними нужно делиться?
— Вот что, Мэл, — с лучезарной улыбкой повернулась к нему Диана. — Я была ужасно рада с вами познакомиться, но теперь вам пора.
— Ты его отпустишь… вот так? — на всякий случай переспросил Шургин. — А ведь это наверняка он разгромил квартиру тети Любы в Тихорецке, больше некому. Не твой же муж, в самом деле.
— А что я могу с ним сделать? — прошипела она в ответ. — Пусть катится, у нас слишком много дел, чтобы устраивать его судьбу.
— Моя судьба в моих руках, — сообщил тот, услышав ее слова.
— Может, у вас и билет на самолет есть? — ласково спросил Алекс.
— Воздушное сообщение между Соединенными Штатами и Москвой налажено хорошо.
— Как приятно, — поддакнул тот. Встал и протянул руку: — Спасибо за поддержку, которую вы оказали нам в трудные минуты жизни, всего вам хорошего.
— Я могу идти? — спросил Мэл, комкая в руках парик. Со своей собственной прической и в женском костюме он выглядел, как актер, только что вошедший в гримерку.
— Скатертью, как говорят у нас в России, дорога! — пожелал Алекс.
Американец, пятясь, выбрался в проход, развернулся и, часто оглядываясь, пошел к двери.
— Может быть, нужно было взять у него адрес? — вслух подумал Шургин. — А впрочем… Не в гости же к нему ехать. Вы ведь не станете родниться с Мэлом? — уточнил он у Дианы.
Но та его не слушала. Она целиком и полностью сосредоточилась на Алексе и его манипуляциях. Будущий пластиковый король достал из барсетки маленький блокнот и приступил к делу.
— Сначала Мастроянни, — прокомментировал он. — Из знаменитых «Восьми с половиной недель» берем восьмерку.
Он выписал цифру, которая получилась большой и жирной — так сильно он нажимал на лист. От волнения, безусловно.
— Больше в списке у Марчелло нет фильмов, в названии которых встречаются цифры.
— Следующий у нас Семен Морозов, — подсказала Диана. Посмотрела на обороте и воскликнула: — У него целых три фильма!
— Диктуй, — попросил Алекс и нацелил ручку на свой листок.
— «Семь нянек», — прочитала Диана. Он нарисовал разлапистую семерку. — «Семь невест ефрейтора Збруева», — появилась еще одна семерка. — И «Три дня в Москве».
Алекс вывел тройку и с удовлетворением оглядел свою работу.
— Супер! — сказал он. — Я чувствую себя орлом. Перейдем к Кустинской.
— «Первое испытание» считается? — спросила Диана.
Алекс кивнул и записал цифру «один».
— Я считал, — признался он.
— Это называется подгонкой фактов под теорию, — проворчал Шургин. — От «Восьми с половиной» вы отбросили кусок, слово «первый» решили считать единицей… Ерунда какая-то.
— Ничего не ерунда, — рассердился Алекс. — Еще никогда мои теории меня не подводили. Диктуй, Диана.
— «А три плюс два» это три и два? — спросила она.
— Я полагаю, так. — Он удовлетворенно полюбовался своей работой.
— И что у нас получилось? — спросила Диана.
— 877-31-32, — зачитал Алекс.-Если это действительно номер телефона, то я получаю право на поцелуй. Настоящий! — предупредил он, постучав себя пальцем по губам.
Шургин рассмеялся:
— Бери трубку, звони. Ромео…
— Нет, — возразила Диана, остановив руку Алекса на пути к барсетке. — Звонить буду я. Если мы дошли до финиша, это моя обязанность. Денис наверняка предупредил, что позвонит женщина, а уж никак не бас.
Польщенный Алекс отступил. Диана назвала его тенор басом. Приятно. Тем временем она достала собственный мобильный и набрала комбинацию цифр с листочка, который лежал на столе поверх головы Мастроянни. От Марчелло осталась только сексапильная улыбка — прямо как у Чеширского кота.
Несколько долгих гудков, щелчок, и тоненький девичий голосок шелестит в трубку:
— Алло!
— Здравствуйте, — стараясь говорить спокойно, чтобы не вспугнуть собеседницу, откликается Диана. — Меня зовут Диана. Я по поручению Дениса Звенигородского.
— Почему он не приходит? — жалобно спрашивает голосок. — Он оставил меня одну. Мне здесь так страшно! И совсем нечего есть. Выходить на улицу я боюсь… И совсем нет денег. Вы заберете меня отсюда? Отвезете к нему? Я так соскучилась…
Шургин и Алекс, которые, презрев условности, приникли к Диане с двух сторон, наставив уши, сделали изумленные глаза. Шургин отстранился и шепотом сказал, адресуясь к своим напарникам:
— Это ребенок!
— Конечно, я приеду. И заберу тебя оттуда, — ласково сказала Диана в трубку. — А ты знаешь адрес?
— Сейчас я прочитаю по бумажке, — прошелестела девочка. — Денис мне написал…
Она продиктовала адрес и спросила:
— А вы скоро приедете? Прямо сейчас? Или когда уже будет темно?
— Скоро, дорогая, — со слезами на глазах ответила Диана. — Только ты никого к себе не пускай. Как услышишь мой голос, так и открывай, поняла?
— Ладно… Диана, — согласилась девочка и положила трубку.
— Фу-ух, — пробормотал Алекс. — Я даже вспотел от напряжения. А мне уже нельзя так волноваться — мужчины после тридцати подвержены приступам стенокардии.
— Ты не похож на сердечника, — пробормотал Шургин. — Успокойся и дай сюда бумажку с адресом.
— Это дочка Дениса! — дрожа от возбуждения, сказала Диана. — Конечно, иначе и быть не может.
— Нет, — покачал головой Шургин. — Ты ошибаешься. Во-первых, она не называла его папой. А во-вторых, вспомни, что написал твой муж в письме.
Он достал из записной книжки тот самый листок, который обнаружил в словаре, и процитировал:
— «Из Тихорецка я вывез то, что мне не принадлежало. Спрятал в надежном месте. Надеюсь, ты сможешь понять ценность найденного. И правильно поступить. Полностью полагаюсь на тебя, Денис». Это не его ребенок. Не знаю, зачем он его похитил.
— Может быть, девочка сама нам расскажет? — предположил Алекс.
— Поехали скорее! — воскликнула Диана. — Она ужасно перепугана.
В этот момент у Шургина в кармане зазвонил мобильный телефон.
— Подождите минутку, — попросил он, посмотрев на дисплей. — Это Клара.
Голос у Клары был звонким, чистым и веселым. Если судить по нему, то в больнице она помолодела лет на пятнадцать.
