Клинок флибустьера - Наталья Николаевна Александрова
У Клавы шевельнулась плодотворная идея…
Она краем глаза следила за ключами, но хоть сосед заметно опьянел, он вспомнил о ключах и подобрал их.
— Вот, смотри! — Он протянул Клаве паспорт. — Видишь штамп о браке? Нету штампа о браке!
Клава двумя пальцами, словно нехотя, взяла паспорт и тут же быстро, деловито перелистала его.
Первым делом прочла имя соседа — Виктор Петрович Шанежкин, такого-то года рождения…
Затем нашла штамп регистрации и постаралась запомнить адрес. Память у нее была хорошая.
Потом царственным жестом отдала паспорт хозяину:
— Правда не женат… так и быть, Витя, можешь делать предложение руки и сердца!
— А мы чего — знакомы? — удивился сосед. — Откуда ты знаешь, как меня зовут?
— Все, тебе больше пить нельзя!
— С чего это? А что, конфетка, ты мне нравишься. Может, и сделаю предложение. Одна проблема — мне сейчас на вахту лететь, в Усть-Колымск! У меня самолет через полтора часа! Но если ты меня дождешься — чесс-слово, сделаю тебе предложение! Такое предложение, от которого ты не сможешь отказаться!
— Заметано!
Виктор встряхнул головой и поднялся:
— По этому поводу непременно надо выпить! — И нетвердой походкой направился к стойке.
А Клава по накатанной дорожке полезла в его сумку.
Она видела, куда Виктор положил ключи, и быстро вытащила их, спрятала к себе в карман.
Он уезжает на месяц, живет один, адрес она запомнила, так что месяц может спокойно прожить в его квартире…
Заодно она прихватила еще немного наличных денег — совсем немного, чтобы он не заметил.
Виктор вернулся, разлил вино и проговорил:
— За настоящих мужчин, за нефтяников!
— За это мы уже пили, — капризно сообщила Клава.
— Что, правда? — удивился Виктор. — Тогда — за настоящих женщин, за тех, кто умеет ждать! За тебя, конфетка!
В это время заработал репродуктор:
Пассажира Шанежкина, вылетающего в Усть-Колымск, просят немедленно пройти на посадку!
— Вот ведь козел! — с чувством произнес Виктор. — Из-за него рейс задерживают…
— А это разве не ты — Шанежкин? — спросила Клава. — И рейс вроде твой…
— Что, правда? — Виктор подскочил. — А ведь правда, это меня зовут! Это я козел…
Он торопливо подхватил чемодан и сумку и бросился к посадочным воротам.
Немного отбежав, остановился, обернулся и с выражением крикнул Клаве:
— Жди меня — и я вернусь! Только ты того… очень жди! — И уже окончательно затерялся в толпе пассажиров.
Клава на всякий случай подождала еще немного, а потом устремилась к выходу.
Виктор уже улетел, и месяц его точно не будет в Петербурге.
А у нее есть ключи от квартиры, и адрес этой квартиры она знает… что еще нужно для счастья?
Конечно, хорошо бы еще денег, но на этот счет у нее тоже были кое-какие мысли.
Клава выскочила из здания аэропорта, и сразу же к ней подъехало такси.
— Куда едем, красавица? — осведомился смуглый водитель.
И Клава, не задумываясь, назвала ему адрес Виктора Шанежкина…
Конечно, Клава рассказала Миле эту историю в сокращении, но общий смысл был понятен.
Она опустила подробности истории с похищением алмазов, значительно сократила пересказ своего знакомства с Витькой, но недостающие детали Мила смогла дополнить сама, подключив свое воображение. И получалось, что Клава не врет, уж Витькин-то характер безалаберный ей хорошо известен.
— Все это, конечно, очень мило… — заговорила она, — но вот что за история с фальшивыми долларами?
— Не фальшивые доллары, а бумажки, на ксероксе напечатанные, — строго поправила Клава. — Ты мне валютные преступления не шей! Я — девушка честная.
— Угу, не хочешь рассказывать, я сама догадаюсь, — усмехнулась Мила. — Стало быть, ты напарила того мужика, который хотел купить алмазы, подменила пакеты, я ведь сверху все видела.
— Ну да, а что мне было делать? Раз эти гады Кривошеевы такое устроили!
На этот раз в голосе Клавы Миле послышались самые настоящие слезы.
— Надо же, Бориса пытали, в больницу уложили, а Лешку вообще убили. А он такой дурак безобидный, в общем-то…
Клава не знала продолжения этой истории, в противном случае она не была бы такой беспечной.
В ту страшную ночь, когда она выпрыгнула из окна поезда, Шуруп посмотрел на часы и постучал в дверь туалета:
— Эй, ты что там, утонула? Выходи быстро!
Из туалета никто не отозвался.
Почувствовав неладное, Шуруп принялся колотить в дверь что было силы.
— Эй, молодой-красивый, ты что тут творишь? — осведомилась появившаяся рядом с ним проводница, крепкая, видавшая виды тетка средних лет.
Шуруп оглянулся на нее, в первый момент хотел послать в известном направлении, но потом передумал и проговорил жалобным, расстроенным голосом:
— Да там подруга моя, уже двадцать минут не выходит и не отзывается. А у нее иногда приступы бывают, вот я и боюсь, не случилось ли с ней чего…
— Приступы? — недоверчиво переспросила проводница. — Беременная она, что ли?
— Ох, правда ваша, беременная! — охотно согласился Шуруп. — На третьем месяце…
— А беременной нечего по поездам разъезжать… дома надо сидеть, здоровье беречь.
— Ну, мы решили прокатиться напоследок в Питер. Когда еще получится…
— Ладно, сейчас проверим, что там с твоей подругой…
Проводница достала мастер-ключ, отперла дверь и заглянула в туалет.
— Да нет здесь никого! Ты что — подшутить надо мной захотел? Я тебе за такие шуточки…
— Нет? — Шуруп тоже заглянул внутрь. — Ох, правда нет! Наверное, она в другой вагон пошла! Пойду поищу ее там! — и он устремился обратно в свое купе.
Вбежав туда, он тихо проговорил:
— Эта сучка сбежала!
— Как сбежала?! — Косой вскочил, схватил брата за воротник. — Как это сбежала? Как ты умудрился ее упустить?
