Полуночное венчание - Виктория Лисовская
В мгновение ока часовня превращается в подвал со средневековыми орудиями пыток.
Распятый на дыбе в уже порванном и грязном смокинге висит Звягин, я же, присев рядом и положив ноги в туфлях на высоченной шпильке на рукоятку дыбы, медленно попиваю холодное французское шампанское.
Вокруг декорации из адовых колец Данте, в той же стилистике — пламя, котлы со смолой, фонтаны крови.
Фантазия у меня действительно разгулялась.
Но месть, безусловно, сладка.
Глядя на безумно испуганное выражение лица моего бывшего, я размышляла, можно ли будет мне обжаловать свой приговор Страшного суда в Апелляционном Страшном суде.
Мое чувство юмора помогало мне не свихнуться со всеми этими метаморфозами.
— Алисочка, котенок. Как же я рад тебя видеть, — лепетал осужденный.
— Да? Рад? Неужели? — Я с улыбкой чуток привела в действие дыбу.
Олег натужно закричал:
— Конечно, рад. Я так горевал, когда тебя не стало!
Меня бесила его ложь. Даже в таком состоянии он не переставал обманывать меня. Нет, люди совсем не меняются.
Я подошла к нему ближе и плеснула в ненавистную рожу остатки шампанского:
— Скучал, говоришь! Скучал вместе с Юлей? Кстати, не хочешь составить ей компанию в дурдоме? Там даже иногда расписывают пары, — я снова расхохоталась.
Олег позеленел просто. Я продолжала:
— Да, я с ней уже побеседовала. И все знаю про вас, хоть после моей смерти не лги мне. Будь хотя бы сейчас мужиком.
— Но как же? Ты же умерла! Как такое может быть? Я сплю?
— Да, дорогой мой, ты спишь. Но я могу каждую твою ночь превратить в изысканные кошмары. Ты знаешь, какая у меня хорошая фантазия. И сейчас я могу тебе за все отплатить. Ты рано или поздно попадешь в психушку или ко мне рядом на кладбище, но и там тоже я до тебя доберусь…
— Алиса! Ты что делаешь? Зачем ты так!
— Ах, зачем? Ты еще спрашиваешь, а вы с моей так называемой подругой не собирались разве присвоить все миллионы мистера Стравински, а меня закопать где-нибудь в лесочке? Не ради этих самых денег ты собирался жениться на мне? Ты не понимаешь, что ли, придурок, я ВСЕ знаю. Еще раз повторяю, я ВСЕ про вас знаю — и теперь я тебе такие райские сны обеспечу…
— Но… но… как же так? Алисочка, прости меня. Я не знал, я не хотел, это все Юлька, это она меня заставила. Она меня соблазнила, она давно под меня клинья подбивала, когда ты не видела… — Олег рыдал взахлеб.
Я не просто ненавижу мужские слезы, я просто не понимаю, что с ними делать и как себя вести.
Если бы была возможность, Олег бы плюхнулся передо мной на колени.
Ущипнуть себя, чтобы проснуться, он тоже не мог. Для этого прекрасно служила средневековая дыба.
Раньше не замечала у себя подобной жестокости. Но этот козел все заслужил. Пусть меня поймают Хранители или еще какая загробная полиция, но Олегу я успею хорошенько отомстить.
Он бледнел, краснел, зеленел, лопотал какие-то извинения.
Я сидела, пила теперь уже хорошее дорогое вино и смотрела на него немигающим взглядом.
— Алисочка, я что угодно сделаю для тебя, я готов на все. Хочешь, я в монастырь уйду, хочешь, тебе суперпамятник на могиле установлю…
При этих словах я нахмурилась, вспомнив плачущего ангелочка, которого так и не дождалась моя бабушка.
Олег понял, что сморозил глупость, но продолжал оправдываться:
— Я все-все, что угодно, сделаю, только отпусти меня.
Мне уже вконец надоели его жалкие потуги.
Подумать только, столько времени я потратила на это ничтожество, ничего собой не представляющее. Мне и сейчас было жалко вообще с ним разговаривать, с такой мерзостью.
Я пыталась найти у себя в душе хоть крупинку былых чувств к нему, но все умерло… все уже давно умерло…
— Слушай меня внимательно, как только ты проснешься, ты побежишь к следователю Ивану Андреевичу Еремину и расскажешь ему всю правду о ваших аферах с Юлей. Ты понял меня, расскажешь всю правду. Если ты умолчишь хотя бы об одном маленьком, малюсеньком фактике — я сразу об этом узнаю, и тогда тебя ничего не спасет. Я тебя буду преследовать до конца твоих ничтожных дней. Расскажи Еремину все, сделай все возможное. Если тебя посадят хотя бы лет на пять-семь, и общество вздохнет спокойно без тебя хотя бы несколько лет, тогда, возможно, я смягчусь. Да еще на свои собственные деньги поставишь на могиле моей бабушки плачущего ангела с надписью от Джорджа. Все так, как он хотел. Ты меня понял?
— Да-да, я все сделаю. Я все-все сделаю. Алиса, пощади.
— Пошел вон, мне тошно от тебя уже.
Я легонько пнула безвольное тело, бывшее когда-то моим бывшим, и он мгновенно исчез из моей придуманной сновиденческой реальности.
Он проснулся на грязной полке в камере предварительного заключения и принялся испуганно ловить ртом воздух.
Сердце, что ли? А я думала, что у него нет сердца.
Вот уж мне не нужно, чтобы и он тут окочурился и в призрака превратился. Этого еще не хватало.
Я влезла в сновидение его соседа по камере, где грузный трехстворчатый шкаф-качок беззаботно прыгал по зеленой травке. Было комично за этим наблюдать, но я выпихнула его из его же сновидения.
Качок присел на своей койке, принялся мотать головой со сна и тут услышал уже предсмертные хрипы Олега.
Он подошел к Звягину и принялся орать и стучать в закрытую дверь, требуя прислать доктора.
Дежурный полицейский забежал в камеру, мгновенно оценил ситуацию, и уже через несколько минут врачи из «Скорой» забирали Олега Звягина.
Да, конечно, сегодня этого говнюка откачают.
Глава 23. Магия — детям не игрушка
В отделе я первым делом обвел кружочком на календаре все полнолуния, начиная с января этого года. И начал просматривать сводки по убийствам, несчастным случаям, происшедшими с молодыми женщинами в возрасте 25–30 лет в Москве и Подмосковье за интересующий меня период.
Мне не повезло, раньше августа и смерти Ольги Большаковой я подходящих девушек не нашел. Или маньяк перебрался к нам из другого города, или Ольга стала первой его ласточкой.
Или он начал свою убийственную деятельность только с конца августа этого года, или мне нужно искать получше.
Мой трудовой порыв остановил звонок от мага Ярослава. Свистящим голосом он попросил срочно встретиться, сообщил, что у него есть для меня феноменальная информация. Мы договорились, что через полчаса я буду в «Макдоналдсе» на Юбилейной.
Я приехал даже раньше, чем через
