Керри Гринвуд - Небесные наслаждения
Замечательная новость. Я натянула джинсы и старую футболку и повязала на голову платок. Сложила в корзинку хлеб и сыр. И большую банку чатни – домашней овощной пасты, приготовленной по рецепту бабушки Чапмен – пальчики оближешь! Не хуже знаменитого «Лакомства джентльмена».[18] Секрет ее приготовления в том, чтобы отследить момент, когда пряное овощное рагу превратится в однородную массу, а происходит это в мгновение ока.
Отлично, устроим обед на скорую руку. Хорошо, что мне не надо тащить все наверх на себе. Я написала Дэниелу записку и оставила ее посередине кухонного стола, под котом.
Итак, одно дело сделано. Мистеру Отшельнику больше нечего скрывать, иначе он не впустил бы нас в квартиру и не позволил там распоряжаться.
В лифте я встретила Шери и Джона, они тоже направлялись наверх.
– Кеп еще спит, – сообщил мне Джон. – Он всю ночь работал: решал, как справиться с индийским вирусом. Точнее, с пакистанским. Пакистанцы ненавидят индийцев и постоянно пытаются разрушить компьютерную систему этой страны. Кеплер еще не скоро проснется. Он всегда работает на износ.
– А папа готовит какое-то особенное рагу, – сказала Шери. – Там миллион ингредиентов.
– Какое еще рагу? – заинтересовалась я.
– Какое-то французское слово. Касроль? Нет, другое.
– Касуле? – подсказала я.
– Ага, точно. Сначала надо положить в соль утку, нарезанную кусочками. Но получается очень вкусно. Просто объедение! А Калико всегда готова прийти на помощь, если надо доесть остатки. Один раз она чуть всю утку не утащила, – рассмеялась Шери. – Кошка сидела на стуле, а утка лежала на столе на полотенце, концы которого свешивались вниз. Так она вцепилась когтями в самый край и потянула, и утка стала медленно двигаться, словно сама по себе. Хорошо, папа вовремя понял, что это ему не мерещится, и схватил ее. Кошка была страшно раздосадована, но папа отдал ей потроха, и она сменила гнев на милость. Самое неприятное в готовке – то, что приходится возиться со всеми этими головами, ногами, внутренностями и тому подобным.
– Ни в коем случае не ешьте национальные блюда в Азии, – посоветовал девушке Джон.
Мы вышли из лифта. Миссис Доусон уже хозяйничала в квартире. На ней был большой поварской передник, и со шваброй в руках она здорово смахивала на римского легионера.
– А вот и вы! – улыбнулась она приветливо. – Как мило с вашей стороны! Коринна и Шери, если вы не против, начните с кухни, а Джон поможет мне расставить мебель.
– Давайте лучше мы с Джоном займемся мебелью, так легче – ведь мы одного роста, – предложила я.
Миссис Доусон задумалась: уж не подвергаю ли я сомнению ее способность в случае необходимости в одиночку поставить на место шкаф? Но у меня этого и в мыслях не было, так что она улыбнулась и уступила.
Мы начали со спальни. Поставили каркас кровати обратно на ножки, водрузили на место матрас и застелили постель. Джон повесил три картины, которые сняли со стен: видимо, подозревали, что за ними что-то спрятано. Кажется, самое время начать расспросы.
– А ты знаком с владелицами шоколадного магазина? – спросила я, протягивая Джону подушку, на которую надо было надеть наволочку.
Похоже, постельное белье входило в перечень готовой обстановки. Простыни были из толстого египетского хлопка, не иначе – сохранились с античных времен. Одеяла из чистой шерсти, а стеганое покрывало ручной работы выткано узором «обручальное кольцо». Я рассмотрела покрывало и поняла: чтобы сшить нечто подобное, необходимы исключительная аккуратность и искуснейшее владение иголкой; увы, ни то, ни другое не принадлежало к числу моих достоинств. Джон явно имел немалый опыт в застилании кроватей. Он тщательно натягивал простыни, как в больнице, и легко подворачивал их так, что получались абсолютно ровные края; этому можно научиться лишь в армии.
– Я встречался с ними, – отвечал он. – Но не могу сказать, что хорошо их знаю. Я видел Вивьен в Сиднее в прошлом году. Просто в толпе. Кажется, она неплохо проводила время.
– На Марди Грас?[19]
– Да. Я поначалу опешил. Хотя – почему бы и нет? Возможно, она просто пришла поглазеть на парад. Многие люди традиционной ориентации приходят на Марди Грас. Отличное шоу. Ты берись за шкаф с того конца, Коринна. Поднимаем на счет «три». Раз, два, три!
Мы водрузили на место тяжеленный шкаф и развесили одежду, которую мистер Отшельник привез с собой. Хорошие, но, пожалуй, скучноватые вещи. Три пары ботинок. Две пижамы. Обычное мужское белье. Слаженно работая, мы с Джоном смогли превратить разоренную спальню (вот так, должно быть, выглядели руины Кельна после набега готов) в место, и в самом деле пригодное для сна. Вся обстановка осталась целой и невредимой.
– Похоже, взломщики действовали аккуратно, – усмехнулся Джон.
– Если под аккуратностью ты имеешь в виду то, что они не гадили на стены и не танцевали в грязных ботинках на простынях, тогда я согласна. Еще бы! Они ведь были заняты поисками.
– Именно. Что ж, потрудились мы на славу.
Видимо, полицейские забрали останки простыни, которой спеленали мистера Отшельника. Мы вернулись в столовую, поставили на ножки стол, расставили вокруг стулья, поменяли скатерть, разложили пробковые подставки с видами Лондона, водрузили на место вазу и две странные скульптуры из металлических пластин, пластмассовых заклепок и кусков проволоки (на одной из них болталась составленная из кусочков медная рыбка), сложили на декоративное блюдо камешки и ракушки, которые, вполне вероятно, были собраны еще в 1920 году каким-нибудь ребенком, впервые увидевшим море.
Два бокала были разбиты вдребезги. Я отправилась на кухню за пылесосом. Надо поскорее убрать все осколки, пока кто-нибудь не порезал ногу. Пылесос был старый, но работал отменно. Честно сказать, нам всем было тесновато в маленькой столовой, так что Джон сменил позицию, а я наметила себе новую жертву для расспросов.
Мероу собирала с полу рассыпанный рис и бросала его в мусорный мешок.
– Мероу, ты знакома с владелицами шоколадного магазина? – спросила я, забирая у нее мешок, так чтобы она могла работать двумя руками.
– Спасибо, Коринна. Здесь ужасная вибрация, у меня даже голова закружилась. Джулиетт и Вивьен? Нет, я их мало знаю. Они не интересуются оккультизмом. Но шоколад у них превосходный. Подай мне, пожалуйста, совок для мусора. Какая удача, что большинство съестных запасов мистера Уайта было заморожено. Этот рис наверняка валялся здесь с шестидесятых годов. Даже долгоносики вымерли от постоянного скрещивания. – Она водрузила жестяную коробку назад на полку. – Но я встречала молоденькую девушку, что у них работала. Селима, кажется? Она заходила и просила погадать ей на картах таро. Результат оказался интересный.
– И что же ты ей нагадала?
Мероу неодобрительно зыркнула на меня своими темными глазищами.
– Ты ведь знаешь: я не могу тебе этого рассказать.
– Тогда я спрошу иначе: касалось ли это чего-то еще, помимо воровства и романа с китайцем?
– Ага. Нет. Только она была страшно сердита на своего отца. Так ты говорила с Селимой? Я волновалась за нее. Как она?
– Спасена. И весьма романтическим способом. В духе Вальтера Скотта. Хоть я терпеть не могу Вальтера Скотта. Пожалуй, эти кастрюльки могли бы стать находкой для коллекционера, – заметила я, ставя в буфет красивую эмалированную кастрюлю с длинной ручкой. – Как там у тебя дела продвигаются?
– Все продукты приходится выбрасывать. К счастью, холодильник остался включенным, хоть тут все и перевернули вверх дном. Вот закончу и поставлю чайник.
– Я буду в гостиной.
Миссис Доусон расставляла книги в шкафу, а мистер Отшельник сидел на кушетке и разглядывал груду вспоротых подушек.
– Если у вас есть иголка и нитка, я могла бы попробовать зашить их, – предложила я.
– Возьмите у меня в сумке, Коринна, – отозвалась миссис Доусон.
Я взяла штопальную иголку и нитку и расположилась на полу. У миссис Доусон нашлись также ножницы и наперсток.
– Вы можете разговаривать, когда шьете? – спросила миссис Доусон.
– Да.
Я взяла порванную шелковую подушку и вывернула наволочку наизнанку. Приятно было слушать уютный шелест книг, которые возвращались на свои места.
– Тогда, может, расскажете, как продвигается полицейское расследование?
– Ну, про это я мало что знаю, – сказала я, делая очередной стежок. – Вам почти все и без меня известно. Мой человек в полиции отказывается говорить о том, кто такой мистер Уайт и почему он здесь. Знаю только, что опасный для него период ограничен тремя неделями.
– Да, сведения и впрямь скудные! – посетовала миссис Доусон.
– Могу я тоже задать вам вопрос? – я опустила наволочку, надела ее на подушку и передала мистеру Уайту. Он по-прежнему хранил молчание.
– Конечно.
Миссис Доусон закончила расставлять книги, поднялась с колен и занялась безделушками на каминной полке. Взорванный сейф был испорчен навсегда. Он зиял на противоположенной стене, где прежде его закрывала картина, изображавшая коричневую вересковую пустошь, посреди которой на фоне коричневого неба стоял коричневый олень. Я взялась за новую наволочку из синего тайского шелка.
