Людмила Милевская - Продается шкаф с любовником

— Что случилось? — удивилась Далила.

Бойцова оставила вопрос без ответа. Она извергла из себя сноп изощренных ругательств — досталось всем, от кота до Семеныча, садовника клуба. В этом списке (само собой) была и Далила.

Выпустив пар, Елизавета осуждающе поинтересовалась:

— Ты где? В постели?

— Ошибаешься, я в машине.

И пошла вторая волна:

— В какой еще, черт возьми, машине?!

Далила ее успокоила:

— Не чертыхайся, в своей я машине, еду по делу Верховского. А что случилось?

— Куда ты едешь? — строго осведомилась Бойцова. — Немедленно говори, куда тебя черти на этот раз понесли?

Далила наконец возмутилась:

— А что за допрос? Ты, конечно, большой начальник, но, прости, слава богу, не мой.

Елизавета отрезала:

— Если хочешь быть в курсе, почему я бешусь, немедленно приезжай!

И бросила трубку.

Зная подругу, Далила поняла, что так разговаривать Лизу заставило нечто необычайное. Заинтригованная, она изменила маршрут и направила «Форд» к Бойцовой.

Елизавета напустилась на Далилу, едва дверь открыв.

— Что ты сотворила с Наташкой? — завопила она. — Бедная девка просто сходит с ума! Это что за лечение за такое? Начала братца лечить от бессонницы, а теперь у всего семейства бессонница приключилась! Браво! Я тебя поздравляю! У Замотаевой связи крутые! Она мигом лишит тебя практики! Будешь тогда куковать в какой-нибудь заштатной поликлинике!

— Да погоди ты, — рассердилась Далила. — Ничего не пойму! При чем здесь Наташка? Я не помню уже, когда ее видела!

Елизавета, словно не слыша, с напором продолжила:

— Больше всего меня поражает жестокость, с которой 7Ы за девку взялась! Теперь хоть буду знать, что меня ждет, когда ты и меня возненавидишь!

Далила гаркнула:

— Молчать!

Бойцова ошеломленно вздрогнула и замолчала, от испуга забыв закрыть рот.

— А теперь, радость моя, продолжай, — ласково попросила Далила.

— Ну, ты и стерва, — выдохнула Елизавета, но продолжила уже совсем другим тоном:

— Нельзя же так издеваться над бедной девчонкой, — теперь уже осторожно пеняла она подруге. — Наташка среди ночи прибежала ко мне, ревет, руки на себя накладывать собирается.

— Следовательно, она знает уже, что ее сестрицу убил Замотаев, — заключила Далила. — Разволновалась, что я доберусь и до ее муженька.

Бойцова рявкнула:

— Отстань от Замотаевых! Не убивали они!

Далила поклонилась и с сарказмом воскликнула:

— Здравствуйте, господин адвокат!

— Была бы я твоей Галкой, сказала бы «до свидания», — «лягнулась» Бойцова. — Но я, слава богу, не Галка, а потому скажу: оставь Замотаева Павла в покое! Он приличный мужик!

— Ого! Речь уже идет о Замотаеве? Могу я узнать, почему?

Елизавета кивнула:

— Можешь. Только что от меня ушла Наташа.

— Зачем она к тебе прибегала так рано? — перебив подругу, спросила Далила.

— Утром их разбудил телефонный звонок. Звонил бывший начальник складов. Упрекал Замотаева.

— Еще бы, тот обещал, что с его алиби не будет проблем, никто, мол, не докопается, и вот они, эти проблемы. Уже начались. Но кто же меня опередил? Кто же его побеспокоил, начальника склада?

Далила подумала: «Неужели Верховский после нашего разговора бросился ему звонить?»

— Не знаю, — отмахнулась Бойцова. — Об этом Наташка не говорила. Ты пойми, их семья не имеет к убийству Маши никакого отношения.

Далила заявила:

— Я так не считаю. На это у меня есть веские основания.

Елизавета вздохнула:

— Вот и Наташка говорила об этом. Она больше всего боялась твоих оснований. Все твои основания ложные!

— Но почему ты ее защищаешь? — поразилась Далила. — Стала прямо горой!

Сузив глаза в щелочки, она насмешливо предположила:

— Или Замотаев сделал тебе очень выгодное предложение? А в обмен ты должна повлиять на меня?

Лизка, признавайся, так это?

Бойцова шумно выдохнула воздух из своих тренированных тренажерами легких — по комнате словно ветер пронесся.

— Нет, — гаркнула зло она. — Не так!

— Да-а? — недоверчиво пропела Далила. — А как?

— Замотаева во всем мне созналась. Она не у стилиста была, когда Маша ей позвонила.

— А где же?

— В квартире Морковкиной. Да-да, она там трахалась с Замотаевым.

— Ого!

Елизавета фыркнула:

— Да! Ну и что? Ее доля в общем бизнесе брата и Замотаева. Верховский все равно собирался поженить Пашку с Наташкой, так почему бы им не потрахаться?

— Разумно, — насмешливо согласилась Далила. — И овцы целы, и волки сыты, и Мискин с Кроликовым не помеха. Впрочем, что это я. Принцессы на горошине редко могут похвастать высокой моралью.

— С моралью у них полный порядок! — возразила Бойцова.

— Конечно, ее просто нет. Замотаев обманул друга дважды: первый раз, когда сказал, что поедет на склад, а сам поехал трахаться с его старшей сестрой. И второй раз, когда купил алиби у начальника склада. И Наташа дурила брата: купила алиби у стилиста, а потом у Морковкиной. И это в лучшем случае: если оба они непричастны к убийству. Бездна морали!

— Не придирайся, постель — это одно, а убийство — совсем другое.

— Ладно, о морали не будем, — отмахнулась Далила. — Скажи мне, что же все-таки было на самом деле?

— Наташа поругалась с Машей и ехать к ней не собиралась. Но вскоре выяснилось, что Маша интригу затеяла. Она позвонила Замотаеву. Когда Замотаев растерянно сообщил Наташке, что Маша слезно просила его срочно приехать к ней, Наташка подумала:

«Эта сучка их собирает! Всех! За моей спиной!»

— И бросилась звонить Мискину с Кроликовым.

— Да, но их телефоны не отвечали. Наташка взбесилась и заявила Павлу: «Едем!»

Далила продолжила:

— А он сказал: "Давай хоть возьмем Маше цветы.

Как-никак у нее юбилей". И взял хризантемы.

— Да! Хризантемы! — возбужденно подтвердила Бойцова. — Ну и что из того? Он их не для Маши купил.

— Еще лучше, — ядовито усмехнулась Далила, — сквалыга прихватил букетик, который Наташеньке подарил. Так вот знай: Наташа и Паша увидели Машу первыми.

— Почему ты так думаешь?

— Потому, что вторым был Сергей Хренов. Он подобрал с пола лепестки хризантем.

Елизавета с гордостью сообщила:

— Если он подобрал лепестки, это значит только одно: Хренов был после Наташи и Павла.

— Логично, — саркастично согласилась Далила. — Тогда почему все остальные не видели лепестков?

— Кто — остальные?

— Кроликов, Мискин.

— Значит, Кроликов с Мискиным пришли первыми, а Замотаев с Наташей пришли после них. Хренов, выходит, пришел самый последний.

— Последним, скорее всего, Верховский пришел.

Но почему они разбежались в разные стороны, Павел с Наташей? Почему Наташа помчалась к Морковкиной, а Замотаев к начальнику склада?

— А что им оставалось? Не признаваться же Верховскому, что у них полным ходом идет половая жизнь.

Андрея Наташа и сейчас боится до ужаса, а тогда тем более. К тому же у нее были ссоры с сестрой, а Замотаев имел бизнес, из которого Маша собиралась изъять свою долю. А Верховский во всеуслышание прочил Наташу в жены Павлу, следовательно, и ей такое изъятие было абсолютно невыгодно.

Далила подвела под рассказом Елизаветы черту:

— Короче, они испугались, что их обвинят в сговоре и в убийстве.

— Да, — с царственным видом согласилась Бойцова, учуяв, что ей удалось-таки убедить подругу. — Не станешь же ты предполагать, — сказала она, — что Наташка и Павел дошли до такого цинизма, что застрелили Машу в день ее рождения в ее же квартире из пистолета Наташи. Ужас какой! — передернуло Елизавету.

— Не стану, — задумчиво кивнула Далила. — Теперь мне действительно нет смысла разговаривать с начальником склада. Этот разговор ничего не даст.

Знаешь что, Лиза, — рассердилась она, — из-за тебя я запуталась окончательно. Ты все планы мне поломала.

Елизавета насмешливо осведомилась:

— Что, с диким грохотом развалилась очередная изящная конструкция? На этот раз подозрения снимаются сразу со всех?

— А вот и нет, теперь я снова всех подозреваю.

— Даже меня, — пошутила Бойцова.

— Даже тебя, — серьезно согласилась Далила.

А вечером ей позвонил Верховский и сухо попросил немедленно прекратить расследование. Мотивировал беспокойством о ней же, о самой Далиле.

— Пока вы лечили мою бессонницу, сами спать перестали, — грустно сказал он.

Она же подумала: «Почти слова Лизы, а Лиза передавала слова Наташеньки Замотаевой».

Глава 36

Несколько дней Далила мучительно размышляла, пытаясь нащупать более убедительную версию — версию, резко выделяющую мотив убийцы или приносящую выдающиеся улики против кого-то.

И ничего не выходило: под подозрение попадали решительно все.

Первой попадала Наташа. Почему она Далиле солгала? Почему не призналась, что именно сказала ей в трубку сестра?