Дарья Калинина - Когда соблазняет женщина
– И что за праздник?
– Я разобрался со своими долгами!
– Расплатился?
– Разобрался. Засадил кредитора за решетку.
В голове у Мариши что-то щелкнуло.
– Ах ты, паршивец! – зашипела она на парня. – Это из-за тебя меня чуть не убило взрывом, а потом едва не придавило насмерть креслом?
– Н-не понимаю, – начал заикаться Володька.
– И ты должен мне новое платье! Не уверена, что винные пятна отстираются.
– П-платье? Какое платье?
– Белое! С алыми маками! Пышное!
– Н-но почему?
– Это ведь ты натравил ОМОН на бедного Финика?
– Я!! – просиял Владимир и тут же спохватился: – А вы что, там тоже были?
– Что ты им наплел? Что он наркоторговец? Что у него дома склад героина плюс небольшая атомная бомбочка, которой он собирается подорвать президента?
– Я люблю президента, – испугался Володька. – А этот Финик в самом деле тот еще тип!
– Но это еще не основание, чтобы подставлять его. И как тебе удалось добиться, что тебе поверили и послали группу захвата?
– Ну… я… Скажем так, я использовал некоторые знакомства. Весьма полезные, надо вам сказать, знакомства. Не первый раз к их помощи прибегаю.
– А когда еще они тебе пригодились?
– Дуру одну от меня ребята помогли отвадить. Засадили за хулиганство.
Глюка! Это он про Глафиру вспомнил! Так вот как девушка оказалась на скамье подсудимых!
– А с Фиником как дело было? Просто так пришел и сказал, что так, мол, и так, знаю одного наркоторговца, могу его вам указать? И они тебе сразу поверили?
– Ну, приплатил им немножко, ясное дело. Но этот Финик и так был у них под колпаком за какие-то свои делишки. Так что они только обрадовались моей наводке.
Все ясно. Этот гад наябедничал кому-то из своих продажных знакомых ментов. А те, пожалев сиротку и польстившись на взятку, а может быть, просто толком не разобравшись, что к чему, послали ОМОН к Финику. Как же, ведь жалоба поступила от сына известного предпринимателя и всеми уважаемого бизнесмена. А кто такой Финик, если разобраться? Правильно, ату его, ребята!
Но все же связи связями, а, как говорится, маленькое сделать большим никакие связи не помогут.
– А ты не боишься, что после того, как ТАМ разберутся, что к чему, они отпустят Финика на свободу и он с тебя три шкуры сдерет?
Судя по выражению красивого глупого лица парня, он об этом не подумал. Конечно, дело это с непривычки не такое уж простое. А когда всю жизнь за тебя думал отец, а потом в одночасье вдруг самому приходится принимать решения, то можно наломать дров.
– Н-н-нет, – промямлил он. – Но я же им сказал!
– А доказательства позаботился подбросить?
– К-какие доказательства?
– Героин! Хотя бы несколько граммов ты подбросил Финику?
– Н-н-нет!
Все ясно. Финику просто повезло, что в должниках у него оказался хоть и подлый, но глупый Володька. Был бы кто другой, Финику не выкрутиться. А так еще оставался шанс, что его отпустят.
В это время принесли лобстеров. Володя совершенно потерял интерес к еде. А вот подруги, наоборот, заинтересовались.
– И как едят этих монстров?
– Там, – пробормотал Володька, – щипчики специальные лежат. Ими снимают панцирь.
И пока подруги увлеченно потрошили лобстеров, которые оказались всего лишь громадными морскими раками, парень подавленно таращился в одну точку за их спиной. Подруги уже доедали лобстеров, которые в самом деле оказались вкусными и приятно пахли, когда Володька наконец отмер.
– Я погиб! – произнес он. – Я покойник! Если Финик узнает, что это я пытался спровадить его за решетку, он от меня мокрого места не оставит!
– И правильно сделает, – сказала злопамятная Мариша, все еще не в состоянии забыть свое погибшее платье с маками, полоща пальцы рук в специально принесенной для этой цели мисочке. – Так тебе и надо.
– Алена! – повернулся Володька к сестре. – Помоги!
– Как? – растерялась та.
– Дай мне денег!
– А-а-а, – моментально потеряла интерес к происходящему теперь уже Алена. – Не знаю. Свои долги нужно платить самому.
– Я отработаю! Честно!
– А что ты умеешь?
– Я все могу!
– Ну… И сколько тебе нужно?
Володька озвучил цифру. И у Алены отвисла челюсть.
– Сколько?
– Это вместе с процентами.
– Но Финик называл другую сумму.
– Так разве он у меня один, – тоскливо произнес Володька. – Я должен еще как минимум пятерым. И это только те, кого я помню. Верней, те, которые не дают мне забыть о себе.
– Очень мило!
Алена была холодна, словно айсберг.
– И ты пригласил нас в этот ресторан, заставил заказать самое дорогое блюдо и все только для того, чтобы выклянчить у меня деньги?
– А что такого? – растерялся Володька. – Раньше всегда с бабами у меня прокатывало.
– Ты и у своих женщин брал в долг?
– А чего? Бабы уже не люди? Или их деньги какие-то другие?
С этим человеком было ясно все! И не собирался он раздавать долги, даже получи огромное наследство. Прав бы покойный Сергей Юльевич, трижды прав! Володька, скорей всего, пустил бы состояние отца по ветру. Ничего другого он придумать был просто не в состоянии.
Глава 17
На следующее утро подруги отправились каждая по своим делам. Алену ждали в компании ее отца, которой ей отныне предстояло управлять. А Мариша намеревалась наведаться в ту самую съемную квартирку, куда Сергей Юльевич поселил свою юную любовницу. И попытаться подружиться с этой особой. Ну а если не получится или если девчонку она там уже не застанет, то хотя бы познакомиться с жильцами соседних квартир.
Ведь всем известно, что лучше вас самих в вашей жизни разбираются ваши ближайшие соседи. Вы у себя в глазу и бревна не заметите, зато у соседа во дворе даже соринку и ту тотчас увидите.
Мариша пыталась рассказать Алене о своих планах, но та была страшно занята и даже не стала ее слушать.
– Потом, потом! – отмахнулась она от Мариши, разговаривая одновременно по трем телефонам. – Сегодня у меня ответственный день. Созван совет директоров. Меня представят важнейшим людям в компании отца. Что мне надеть?
Перед такой важной проблемой все остальные, конечно же, отступили на второй план.
– Я должна выглядеть безупречно, – металась Алена по своей комнате. – Все эти свитерки и юбочки мне не годятся. Сразу видно, что куплены они на Троицком рынке.
– А костюм?
– Очнись! Ау! Откуда у меня взяться деловому костюму. Максимум мамин с люрексом и золотой вышивкой.
– Джинсы?
– С ума сошла! Джинсы на деловое совещание!
– Тогда нужно пойти и купить.
– Гениально! – оживилась Алена, но тут же ее лоб избороздила глубокая складка. – Но где взять деньги на покупку?
– У тебя совсем нет сбережений? Тогда я могу одолжить тебе. Хочешь?
– Правда? – просияла Алена. – Хочу! И честное слово, я тебе отдам! Сразу же, как только приступлю к руководству компанией.
– К руководству?
– Это непременное условие завещания моего отца. Деньги достаются мне только при том условии, что я официально возглавляю всю его компанию. Сегодняшний совет директоров – это лишь первый шаг в направлении папочкиных денег.
Что же, по крайней мере теперь становилась понятной та лихорадочная поспешность, с которой Алена готовилась к этому шагу.
– Я дам тебе денег, и можешь мне их не возвращать.
Подруги поехали в бутик, где не без труда выбрали довольно симпатичный черный костюмчик. Короткая юбка и узкий приталенный пиджачок, украшенный на лацкане алой розой. Это было единственное яркое пятно в ансамбле. И продавщица посоветовала приобрести к костюму цветную блузку.
– Можно тоже алую, тогда она будет перекликаться с цветком на пиджаке.
Но Алена отказалась:
– Только черную. Я в трауре.
За костюмчик и шелковую блузку пришлось отдать такую сумму, что у Мариши невольно зашевелились волосы на голове. Из чего же они шьют свою одежду? Из драгоценных металлов? А в подкладке наверняка зашиты изумруды и рубины! Но надо было признать, что костюм сидел на Алене словно влитой. Девушка сразу же приобрела светский лоск и изысканность.
Удивительное дело, до чего одежда меняет внешность человека! Казалось бы, тряпка она и есть тряпка. Так нет же! Наденешь одежду с рынка, и сразу же видно – Турция. А пошитая по дизайнерским лекалам и через десять лет будет выглядеть стильно.
Туфли Алена приобрела вызывающе ярко-алые, на шпильках. И в ответ на осторожное замечание Мариши заявила, что траур на обувь не распространяется.
После похода по магазинам Мариша отвезла подругу к офису, у входа в который уже вышагивал в нетерпении Борис Степанович. Он явно злился, но при виде преображенной Алены мужик сдавленно ахнул и вытаращил глаза:
