Маргарита Южина - Альфонс нечаянно нагрянет
– Гришенька!! Чувствую, вы не просто так! Вот прямо нутром чувствую!.. А по тебе, Таракашин, я еще не успела соскучиться! Витя, не пропускай его, он социально опасен.
Таракашин вмиг растерял всю уверенность, встал рядом с Потаповым и собачьими глазами смотрел, как медленно разувается Григорий. Василиса тоже сообразила, что мужчины явились как нельзя более вовремя, и принялась строить глазки Таракашину, чем окончательно ввела его в ступор.
– Я ведь с последними известиями к вам, – с достоинством сообщил Гриша. – Хотел, так сказать, поделиться…
– Виктор!! – взвизгнула Василиса. – Ты что, не видишь? У нас романтическое свидание с мужчинами! Ты можешь хотя бы в подъезд выйти? Можно подумать, к нам каждый день кавалеры стадами забредают!
Витька опять густо покраснел из-за своей несообразительности, схватил куртку и выскочил на лестничную площадку.
– Ну и чего там? – спросила Люся Григория. – Давайте ваши последние новости, не томите!
– Да бог с ними, с новостями, может, по маленькой? – воодушевился Таракашин, засуетился и нагло принялся распоряжаться. – Я вот тут наливочки самодельной… Люсенька, если не хочешь, так можно водки, у тебя с прошлого раза оставалась. Гриша, закрой рот, не шамкай! Так, Василиса, давайте, не сидите колодой, сбегайте за стопочками!
– Люся, ты не осерчаешь, если я его… вот так… вот так… достал меня, как Шарик куру!.. – Василиса от души долбила зарвавшегося донжуана подушкой.
Тот стойко сносил побои – сильно дергаться боялся, так как за потасовкой с любопытством наблюдал черный медведь под ласковым прозвищем Малыш. И кто его знает, как он отнесется, если Таракашин вдруг возьмет да завизжит!
Люся же, совершенно не обращая внимания на потасовку, вела с Гришей светскую беседу:
– Итак, Григорий, не будем отвлекаться. Что же привело вас к нам на сей раз? Кстати, вам передали пригласительный?
– Ага, передали… Только я это… – изо всех сил стеснялся тот, по-детски выгибая руки. – Я ведь чего… Нам бы еще и для тещи приглашение хотелось бы. А то мы-то гулять будем, а она других людей уже сто лет не видела, все я да жена перед глазами. Нет, я уже отработал! Я многое вызнал! Значит, так. Я переговорил с серьезными людьми по делу Галушкиной—Митюшкина, и мне стало известно следующее… Черт возьми, ну где ж бумажка-то?..
Гриша извернулся ужом и выудил из заднего кармана брюк смятый листок.
– Значит… э-э-э… Ага, вот здесь. Короче, ребята произвели допрос всех работников «Поплавка», это значит, того ресторана, где, по предположениям, был убит Митюшкин.
Василиса вдруг перестала долбить ненавистного гостя и огорченно хлопнула себя по карманам:
– Ну так я и знала! Ну не судьба мне в тот «Поплавок» наведаться! Люся! Я ж тебе как человеку говорила – давай сходим, сами всех расспросим! Нам уже Анечка рассказала, как туда прокрасться можно! А теперь, конечно, когда там всех перетрясли…
– Так-так, – подалась вперед Люся, не обращая внимания на истерику подруги. – И что же в этом ресторане?
– Ничего утешительного, скажу я вам! Официантки – девчонки замотанные, они помнят только завсегдатаев, а Митюшкин завсегдатаем не был. Сторожей тоже опрашивали, да они вообще ни фига не в курсе, молодые парнишки, приходят, когда все уже разошлись. Повара еще были допрошены, те тетки тоже глаза выпучили, дескать, мы от плиты ни ногой, некогда нам на клиентов пялиться. Короче, работа велась. Даже особо частые гости были опрошены. Никто Митюшкина по фотографии не опознал. И по описанию одежды тоже. Следует вывод – либо он вообще в ресторан не заходил, либо сидел как мышка и памятного следа о себе не оставил. Вот, в общем-то, и все.
Гриша выпалил это на одном дыхании, потом будто сдулся, уселся на краешек стула и стал выжидательно поглядывать на Люсю. Остальные тоже помолчали в ожидании продолжения, но больше ничего не последовало.
– И чего, я не понял? – первым ожил Таракашин. – Для чего ты сюда приволокся? Я еще понимаю – были бы у тебя ценные сведения, а так-то зачем? Чтобы я из-за тебя вот так здесь краснел, что ли?
– Ну как же – чего приволокся? – снова мучительно засмущался Григорий. – Я объясняю – очень хочется пригласительный для тещи! Я ж говорю – старушка людей почти не видит, а тут как раз и народ, и закуски тебе разные. А что наша милиция больше ничего не отыскала, так я не виноват!
Таракашин был возмущен. Григорий сегодня заявился к нему и сообщил, что у него для Люси есть важное сообщение. Конечно, Виктор Борисович тут же решил, что под эти новости он запросто может приятно скоротать вечерок, и, как знать, вдруг неприступная Люся на радостях возьмет да сдуру и согласится выйти за него замуж! А после такого «сообщения» и впрямь можно схлопотать не только подушками.
– Так, – грозно поднялась Василиса. – Ваши новости нас не удовлетворили. Вас никто не винит…
– Нет, ну как же не винит! Я винит! – не унимался Таракашин. – Он недостаточно проник в секретные материалы! А теперь ему еще и для тещи приглашение! Люсенька, я так думаю – давай у него и те два отберем! Человек просто издевается! Гришшша! Мы давно с тобой в гараже не сидели, колбаса по тебе стонет!.. Люсенька, пошли его ко всем чертям, и давай уже пить водочку. За наше, так сказать, совместное понимание, правильно я думаю?
Люсенька как-то странно хмурила лоб, жевала язык и сосредоточенно вытягивала губы в трубочку. Думала.
– Вот что… – встрепенулась она. – Мне надо…
И она подскочила к телефону.
– Василиса, где у тебя телефон Тамары? Ну, визитка?
Подруга быстро подскочила и молча протянула ей твердый квадратик. Она уже видела – Люся вышла на след, и теперь ей, главное, не помешать.
– Так, мужички, скоренько-скоренько, шапочки в кулачок, пальтишки на хребтину и пошли-пошли-пошли… – шепотом заговорила она, настойчиво толкая гостей к выходу.
Люся прижимала к уху трубку и махала руками Василисе, дескать, «пошли-пошли» отменяется.
– У, злобный василиск, – замахнулся на Курицыну Таракашин. – Прямо поедом меня ест, и все. Не видишь – любимая моя общения желает!
А любимая уже вежливо говорила в трубку:
– Тамара? Очень хорошо, это Людмила Ефимовна… Да, вы меня не помните, мы те самые женщины, что работают по убийству Митюшкина Михаила… Ну это неважно, увидите – вспомните. Тут у нас такая новость – оказывается, Михаил для друзей оставил завещание… Нет, ну откуда же я знаю – сколько? Завещание нужно вскрыть в присутствии всех четверых… Лучше бы сегодня, я согласна… И где вы соберетесь?.. Вполне устраивает, если у вас. Мы люди занятые, сами понимаете, бумаги, документы, ну… через часик, от силы через два… Хорошо… да… Только уж пожалуйста, чтобы обязательно все четверо друзей были, иначе воля покойного не будет обнародована… И обязательно дождитесь нас!
Люсенька бросила трубку и повернулась к завороженным гостям.
– Без нас никуда не уходите, – распорядилась она и скомандовала: – Вася! Быстро одеваемся, за две минуты, иначе…
– А макияж? – растерянно спросила Василиса.
– Макияж обязательно! Только завтра, потому что иначе твой сынок перекроет нам весь кислород.
Через две минуты дамы уже открывали дверь и, мило воркуя, вываливались из прихожей под ручку с кавалерами.
– Василиса Олеговна, Людмила Ефимовна! Вас выпускать не велено! – грудью встал возле двери Витька Потапов.
– Да ты что, в самом-то деле?! – хлопнула себя по бокам Вася. – Личную жизнь мне хочешь порушить? Да мне, может, больше никогда не выпадет такой лотерейный билет, как этот… Таракашин! Может, это мой кролик в шляпе факира! – для пущей убедительности она даже чмокнула ненавистного мужика в темечко. – Пусти говорю, Виктор, не гневи меня.
Таракашин вовсе даже не с Васей желал идти под руку, а с Люсей. Потому он предательски подскочил к Витьке и, нещадно оплевывая милицейское ухо, затараторил:
– Гражданин начальник, вы эту сумасшедшую бабу никуда не выпускайте! Я вовсе не желаю быть никаким кроликом и шляпой тоже!
– Таракашин! К ноге! – дернула его Василиса за воротник. – Витенька, ну отойди, не томи влюбленное сердце.
Витенька уже стал сомневаться и вряд ли устоял бы перед таким натиском, но тут по подъезду раздался грохот – кто-то сломя голову несся по лестнице.
– Потапов! Держать их! Не выпускать! – кричал Павел, появившийся так не вовремя. – Нет, ну ты ее только послушай! Прямо поет и поет! Давит на психику и давит! Матушка! Домой! Теть Люсь, и вы туда же, не стесняйтесь, проходите! Ну просто никаких сил нет – они уже куда-то напомадились! И мужичков подцепили! Прямо невесты, да и только! Домой, я сказал!
От такого шума кавалеры чуть ошалели, а потом без лишних указаний потрусили вниз по лестнице.
– Все, Витя, можешь быть свободен, – отпустил напарника Павел, подтолкнул женщин в квартиру и закрыл за собой дверь. – Ладно, все, ругаться больше не буду. Раздевайтесь, и будем мириться.
