Елена Логунова - Сеанс мужского стриптиза
Я бы с удовольствием продолжила разговор на эту чрезвычайно интересную мне тему, но беседе помешал потомственный алкоголик и тунеядец Дмитрий Утятин.
– Холодно! – неожиданно громко и внятно произнес он.
– И это нормально, – заверила его Елена Макаровна.
Она встала с чемоданчика и захлопотала вокруг пациента. Очевидно, горе-наркоману полегчало, потому что он нашел в себе силы встать с унитаза и натянуть штаны. На этом, правда, положительные изменения закончились. Едва поднявшись на ноги, страдалец покачнулся и упал, едва не раскроив голову о край чугунной ванны.
Проявляя гуманизм и самоотверженность, мы с Еленой Макаровной оттащили павшего в кухню, где обнаружилась кривобокая раскладушка. Из своего замечательного чемоданчика докторша извлекла коричневую клеенку и белую простынку, ими мы застелили раскладушку, и ложе больного стало выглядеть вполне прилично.
– Его бы еще укрыть чем-нибудь, да у меня с собой ничего подходящего нет, – вздохнула добросердечная Елена Макаровна, посмотрев на скорчившегося на раскладушке пациента.
Щеки его по цвету несильно отличались от белой простыни.
– Схожу домой, принесу для мальчика какое-нибудь покрывало, – сообщила докторша.
Я проводила ее и помогла поднять на четвертый этаж увесистый чемоданчик с универсальным спасательным снаряжением.
Елена Макаровна возилась в квартире, дверь была открыта. С лестничной площадки мне был виден телефонный аппарат, висящий на стене прихожей.
– Вы разрешите мне от вас позвонить? – возвысив голос, спросила я.
– Конечно, конечно, звоните! – отозвалась хозяйка из глубины квартиры.
Пробормотав слова благодарности, я шагнула в прихожую, сняла телефонную трубку и набрала номер мобильного Дениса Кулебякина, моего любимого капитана милиции, эксперта-криминалиста.
– Привет, Дениска, солнце мое!
– «Привет, Дениска, солнце мое!» – передразнил меня милый. – С чего это мы вдруг такие ласковые?
– Так я же тебя люблю! – лисой завертелась я.
– Да неужели? А почему пропала куда-то, не сказав мне ни слова? И почему трубку не берешь?
– Я не пропала, меня папуля с мамулей на дачу увезли, в Бурково! А мобильник у меня в дикой местности разрядился, и я без связи осталась! – пожаловалась я. – Вот, сбежала от тиранов-родителей в город и при первой же оказии звоню тебе!
– Ну, тогда ладно, – Денис заметно смягчился. – Ты где сейчас? Давай встретимся.
– Обязательно встретимся! – заверила я. – Только сначала я попрошу тебя кое в чем мне помочь. Поможешь?
– В чем именно? – насторожился он.
– Срочно нужно кое-где навести кое-какие справочки, – заискивающе сказала я.
– Кое-где именно?
Я не успела ответить – из комнаты вышла Елена Макаровна, груженная одеялом.
– Знаешь, это не телефонный разговор, – сказала я в трубку – Давай действительно встретимся. Где ты сейчас?
– Ты удивишься, но не на даче, как некоторые, а на работе! – колко ответил милый.
– И это очень хорошо! – обрадовалась я.
– Ты находишь? – Денис заметно удивился.
Причина его удивления была мне понятна без объяснений. Прежде я категорически не одобряла манеру милицейского начальства заставлять подчиненных работать по выходным, и у нас с Денисом регулярно происходили стычки по этому поводу.
– Через двадцать минут я буду ждать тебя на площади перед зданием ГУВД, посматривай в окошко! – скороговоркой сказала я и положила трубку.
Елена Макаровна терпеливо ждала, пока я слезу с телефона и позволю ей запереть квартиру.
– Давайте я понесу одеяло, – предложила я.
Докторша переложила на мои руки увесистый сверток, закрыла дверь, мы спустились на первый этаж и там расстались: Елена Макаровна пошла утеплять зябнущего пожирателя сырой картошки, а я побежала на ближайшую трамвайную остановку.
Общественный транспорт не замедлил с появлением, и я прибыла на встречу с милым даже быстрее, чем обещала. Денис тоже не заставил себя ждать и выступил на крыльцо Управления внутренних дел с солнечной улыбкой, заранее широко раскрыв мне объятья. Для торжественной встречи по первому разряду не хватало только красной ковровой дорожки на ступеньках, русской красавицы с хлебом-солью и цыганского хора, распевающего: «К нам приехала наша любимая, Индия Борисовна дорогая!»
– Давай без нежностей, я знаю, тут у вас повсюду камеры наружного наблюдения! – заявила я, увернувшись от поцелуя. – Ближе к делу!
– К телу? – милый притворился, будто недослышал.
– Доступ к телу будет открыт позже, – ответила я. – Кстати, это почетное право нужно еще заслужить!
– Начина-ается! – протянул Денис. – Опять эти женские штучки!
– Я с тобой сейчас не как женщина разговариваю, а как частный детектив! – обиделась я.
– А что опять случилось? – милый сделался серьезен, но мне не понравилось, как он выделил слово «опять».
– Ничего особенного, сущие пустяки! – язвительно ответила я. – Зяма подобрал на деревенской помойке свежий труп, все наше семейство и друзья дома попали под подозрение в совершении кровавого убийства, наш семейный автомобиль пережил попытку угона, наша дача – ночной налет, а я лично – нападение неизвестного злоумышленника с осложнением в виде легкого сотрясения мозга! А наша мамуля по случаю подалась в воришки, но это вообще мелочь, не заслуживающая упоминания!
– Погоди, не части, я не успеваю вникать! – взмолился мой милый, хватаясь за голову. – Кто на тебя напал? Кого убили? Какой налет? И что украла Варвара Петровна?
– Вот именно это я и пытаюсь выяснить! – заявила я. – По-моему, у меня все получается, я уже близка к разгадке, но мне не хватает определенной информации. Я ее получить не смогу, а вот ты, наверное, при желании вполне сумеешь добыть.
– Добыть – это как? С раскаленным утюгом и пыточными щипцами? – съязвил Денис. – Так это не мой рабочий инструмент, ты перепутала, я милиционер, а не бандит!
– Именно потому, что ты милиционер, ты сумеешь узнать то, что мне нужно! – успокоила я.
– Давай сядем, – попросил милый, поискав и найдя глазами свободную лавочку.
– Садятся в тюрьму, а на лавочку присаживаются, – поправила его я. – Впрочем, ты мыслишь в правильном направлении.
Мы устроились на скамейке с видом на парадный подъезд ГУВД, и я продолжила свои объяснения:
– Я подозреваю, что некая Анна Ивановна Иванова имела переписку с заключенным, отбывающим наказание в одной из колоний Тихореченского района. Мне нужно узнать, с кем именно.
– Так это в ГУИН обращаться надо! – покачал головой Денис.
– Куда?
– В Главное управление исполнения наказаний! Это не наше ведомство!
– Да ладно тебе! – рассердилась я. – Ты сажаешь людей в тюрьму – и не можешь узнать, как они там живут? Никогда в это не поверю!
– При чем тут я? В тюрьму их сажает суд! – вскричал Денис. – И это тоже другое ведомство!
Я посмотрела на него, такого сердитого, колючего и непримиримого, и в носу у меня защипало.
– Ах, ты так? Ну, ладно! – плаксиво сказала я, сморгнув воображаемые слезы. – Не хочешь помогать мне – не помогай! Только не горюй потом, что ты меня потерял!
– Когда это – потом? – Денис нахмурился.
– Когда мафия дотянется до меня своими длинными руками и утащит в могилу! – я захлюпала носом.
– Ты начиталась ужастиков Варвары Петровны! – фыркнул бессердечный милый.
Я сосредоточилась и выжала из себя одинокую слезу. Она выкатилась из-под ресниц неохотно и поползла по щеке очень медленно. Зато жестокосердый Денис имел возможность рассмотреть мою единственную горючую слезинку во всей ее хрустально-переливчатой красе.
– Все так серьезно? – Он внимательно поглядел на меня и отчаянно взъерошил волосы на макушке. – Да ладно тебе, Инка, не реви! Есть у меня знакомые в соответствующих структурах. Как, говоришь, зовут зэковскую подружку по переписке?
– Иванова Анна Ивановна! – быстро смахнув уже ненужную слезу, совершенно нормальным голосом ответила я. – Вот я тут на бумажечке заранее написала ее имя и домашний адрес, держи. Когда можно ждать результатов?
– Я позвоню, – со вздохом ответил милый.
Он встал со скамейки, спрятал исписанный листочек в задний карман джинсов и зашагал к зданию управления. Выражение лица у него было хмурое. Кажется, он подозревал, что я его провела. Я поняла, что любимому менту срочно нужно добавить оптимизма и энтузиазма и жалобно позвала:
– Дениска!
– Ну, чего еще? – неласково отозвался милый.
– Ты меня не поцелуешь? – жалобно спросила я.
Денис снова вздохнул, вернулся к лавочке, наклонился и чмокнул меня в мокрую щеку.
– Я тебя очень, очень люблю! – крепко обхватив милого за шею, жарко прошептала я ему в ухо. – Спасибо, что выручаешь меня из беды! Что бы я без тебя делала!
