Наталья Александрова - Клуб шальных бабок
И тут с Лидией случилась трагедия.
Машину, в которой она ехала, остановили фальшивые гаишники. Авто угнали, а хозяйку выкинули из нее на дорогу, да так неудачно, что она сломала шею и скончалась, не приходя в сознание.
Муж Лидии, Сергей Сергеевич, очень тяжело переживал смерть жены. Он начал посещать психотерапевта, и тут, под гипнозом, Синицкая узнала от него об исторических изысканиях покойной жены, а также о том, где она спрятала свои записи.
С ней уже связывался Игорь Гагарин, который пытался найти пропавшие записи Лидии. Он предложил Синицкой долю, и они быстро нашли общий язык.
Раз в неделю Нелли Дмитриевна как консультант посещала частную психиатрическую клинику. Там она увидела Алену, которая чем-то напоминала покойную жену Сергея Сергеевича.
План быстро созрел в голове Синицкой.
Продолжая сеансы психотерапии с Румянцевым, она все больше и больше узнавала о его покойной жене: ее привычки, манеры, любимые мелодии, характерные слова… Теперь ей ничего не стоило так подготовить Алену, чтобы Сергей Сергеевич принял ее за воплощение своей любимой жены и влюбился в нее.
Алене нужно было только проникнуть в дом к Румянцеву и украсть записи Лидии.
– Дальше ты все сама знаешь! – проговорила Нелли Дмитриевна, делая шаг вперед. – Ты нашла эти записи и должна была передать их мне на той вечеринке. Но вместо этого ты куда-то пропала. Что случилось? Я ведь дала тебе визитку с номером телефона и велела в любом случае звонить мне.
Синицкая подошла к концу своего рассказа. Она говорила тихо, медленно, монотонно, и этот голос постепенно завораживал, подчинял Анну. То, что не удалось Нелли Дмитриевне сразу, она сделала постепенно, исподволь – девушка почти впала в гипнотическое состояние. Заметив это, Синицкая шагнула вперед, схватила ее за левую руку, разжала ладонь и выхватила картонный квадратик.
– Не стоит так горячиться! – раздался вдруг у нее за спиной негромкий голос, и из-за стеллажа вышла Надежда Николаевна. – Вы ведь психолог и должны знать, как обманчивы бывают человеческие чувства. Нельзя безоговорочно доверять ни своему зрению, ни своему слуху. До сих пор, правда, только вы обманывали своих пациентов, но теперь сами попали в такую же ловушку.
– Кто вы? Что вам нужно? – проговорила Синицкая, вглядываясь в темноту и в то же время поспешно пряча в карман свою добычу.
– Как, вы меня уже забыли? – насмешливо проговорила Надежда. – А ведь только недавно вы якобы избавляли меня от детских страхов, связанных с зарезанной курочкой!
– Ах, это вы? – Синицкая заметно успокоилась. – Ну что, вам стало лучше?
– Спасибо, – усмехнулась Надежда, – мне и было неплохо, но уж ваши сеансы мне вряд ли помогли бы, потому что вместо излечения детского стресса вы пытались под гипнозом выведать у меня все, что я знаю про исчезнувшую Алену!
– Это ложь! – воскликнула Синицкая. – Вы не можете знать, что я спрашивала, вы были под гипнозом.
– Вас ничуть не труднее обмануть, чем любого другого человека! На меня гипноз не действует, а вот на вас… Да будет свет!
В ответ на эти слава свет в зале вспыхнул.
Синицкая жмурилась, вертя головой.
Когда ее глаза привыкли к свету, она удивленно уставилась на Аню в светлом парике.
– Кто это? Ах, это та медсестра из клиники. Что все это значит?
– Это значит, что вы сами во всем признались! – ответила Надежда Николаевна.
– А эти бумаги… – Синицкая вытащила из кармана злополучный картонный квадратик.
– Естественно, это никакие не бумаги, а кусочек, вырезанный из вашей визитки!
– Будьте вы прокляты! – воскликнула Нелли и бросилась к выходу из библиотеки.
Однако наперерез ей из-за стойки библиотекаря выступил Сергей Сергеевич Румянцев. Он схватил Синицкую за руку и пристально вгляделся в ее лицо.
– Что вам нужно? – истерично выкрикнула Нелли, пытаясь вырваться.
– Посмотреть вам в глаза! – проговорил Румянцев.
– Вы ничего не докажете…
– А я и не собираюсь что-то доказывать! Вы пытались манипулировать мной, пытались использовать мое горе… Вы посмели влезть ко мне в душу и украсть мои воспоминания! Ну что ж, теперь я сделаю все, чтобы вас уничтожить!
– Это каким же образом? – Синицкая внезапно успокоилась и заговорила с насмешкой. – Не в ваших интересах предавать эту историю огласке, это может повредить вашему бизнесу! Приличный человек влюбился в убийцу, находящуюся в психиатрической клинике пожизненно!
– Как? – В глазах Румянцева отразился ужас, он отшатнулся.
– Спокойно! – Надежда заступила на его место. – У него большие возможности! Уверяю вас, через некоторое время вас не только выбросят из штата фирмы Румянцева, но и в другие перестанут приглашать даже простым консультантом. Я лично дам интервью нескольким журналистам и в красках опишу всю историю наших с вами взаимоотношений: как я наврала вам про курочку, и вы поверили, а после во время гипноза вовсе не лечили меня, а пытались выведать информацию. Журналисты с удовольствием ухватятся за это. Мы не в Штатах живем, где каждый ходит к психоаналитику раз в неделю, как на маникюр, наши граждане и так-то не слишком доверяют таким, как вы. Шарлатанка! – закричала Надежда, вспомнив, сколько денег содрала с нее Нелли за сеансы.
– Из клиники вас тоже попросят, – вступила в разговор Анна, – там у Варвары Сергеевны сейчас такие неприятности, что если только намекнуть, кто в них повинен, то она мигом вас турнет, да еще и сделает так, что ни в одну больницу вас не возьмут даже медсестрой. Разве что нянечкой горшки выносить…
– А самое главное, – сказал опомнившийся Сергей Сергеевич, – что вы небось взяли у Игоря Гагарина большой аванс, потому что деятельность ваша как психоаналитика больших доходов не приносит – за аренду офиса оплата давно просрочена, я проверял. И теперь, когда никаких сведений про гагаринские бриллианты вы ему предоставить не сможете, месть его будет серьезна.
Синицкая побледнела и сделала шаг назад. Потом еще один, потом повернулась и побежала, едва не сбив с ног престарелую библиотекаршу.
– Девушка, – обратилась старушка к Анне, – я вам Октябрьский манифест нашла!
На следующее утро Надежда Николаевна завтракала в тяжелом раздумье. Казалось бы, вчера они так удачно сумели разговорить Нелли Синицкую, но нынче в душе Надежды Николаевны не было ни покоя, ни удовлетворения.
Как ни крути, а вопрос о том, кто убил Алену, остается открытым. Да тут еще оказалось замешано второе убийство, этой малосимпатичной Ольги. И получается, что убийство в ресторане совершил кто-то из сотрудников фирмы, потому что Ольгу точно убил кто-то из своих: охрана постороннего не пропустит.
Тут Надежда вспомнила, что тело Ольги нашла Татьяна Кнопкина, и не худо было бы с ней переговорить об этом поподробнее. Но как это сделать? Появляться в фирме мужа без приглашения сейчас не стоит: там полиция работает, сотрудники нервничают, гости будут некстати… Вызвонить Татьяну и поговорить где-нибудь за чашкой кофе? Пожалуй, так и надо сделать. Она уходит после трех, а до того времени Надежде надлежит выбросить из головы все мысли про криминал и заняться наконец хозяйством.
Поставив перед собой ясную задачу, Надежда кинулась ее выполнять, но снова раздался телефонный звонок.
– Надя! – раздался из трубки страдальческий голос мужа. – Извини, пожалуйста, что я отрываю. У нас тут форменный сумасшедший дом… Представляешь, директор приехал, а с ним два партнера из Москвы, а меня не предупредили. Через час назначены важные переговоры и… Короче, не могла бы ты привезти мне серую папку, она в верхнем ящике стола в кабинете?
– Конечно, привезу! – подхватилась Надежда. – Раз надо…
– Как можно быстрее, я должен еще успеть просмотреть договор. Господи, ну и времена настали! – сокрушался Сан Саныч. – Мало того что полиция…
– Что-что? – переспросила Надежда, но муж уже бросил трубку.
Надежда собралась быстро, наказала коту быть за хозяина и ушла. Машину тоже удалось поймать легко, и водитель попался толковый, умело объезжал все пробки, так что она успела доехать даже меньше чем через час.
В офисе было непривычно тихо, никто не болтался в холле, не цокали каблучками девушки – кто покурить, кто с бумагами, кто с чашкой, не сновали озабоченные мужчины в приличных костюмах и галстуках – менеджеры, а также длинноволосые молодые люди в расхристанных свитерах и пузырящихся на коленях брюках – программисты.
Не то все были расстроены случившимся не так давно убийством, не то затаились после приезда директора.
В кабинете мужа никого не было, только царил жуткий беспорядок, валялись какие-то скоросшиватели и пластиковые папки, бумаги из них высыпались и покрывали ковер неровным слоем. Стол Сан Саныча был девственно чист, видно, он сегодня и в кабинет-то не заходил. У секретарши Веры, напротив, на столе был беспорядок, валялись ручки, карандаши и резинки, а в клавиатуре компьютера застряли какие-то нитки.
