Весна с детективом - Елена Ивановна Логунова
Обедать они с Аленой обычно ходили в кафе неподалеку - всего метров двести от здания Следственного комитета. Остановившись на светофоре, они обсуждали очередной выдуманный начальством субботник, когда Олесю кто-то взял под руку сзади и негромко произнес:
- Сдавайтесь, вы окружены!
Недолго думая, она перехватила руку, державшую ее за локоть, и резким движением дернула вниз так, что от неожиданности напавший присел и взвыл в голос:
- Дура малолетняя!
Олеся тут же узнала голос, повернулась и увидела друга Максима - Славу Жилкина, служившего в том же отряде, что и брат. Славка, зажав перебинтованную руку, согнулся пополам:
- Больно же! Уж и пошутить нельзя с тобой, что за выкрутасы…
- Ой, Слав, ну, прости… я же не знала, что это ты. А с рукой что?
- Кот разодрал сегодня, - пожаловался Жилкин, выпрямляясь. - Такой же буйный, как ты!
- Ты его тоже напугать решил? - вмешалась Алена.
- Нет, у него без причины крышу сорвало. Вот, в больничку ходил, уколы делал.
- Так ты что же - в командировку не едешь? - спросила Олеся.
Славка махнул рукой:
- Да какое там… это ж укус, хоть и глубокий. Не дали мне больничный наши живодеры. Через час выдвигаемся, я на базу шел, вещи там уже, а тут смотрю - вы.
- А если бы Олеська сильнее испугалась, могла тебе и плечо вывихнуть, - рассмеялась Алена, поправляя белокурую челку.
- И вот тогда я бы точно никуда не поехал. Может, повторим? - подмигнул Жилкин.
- Ой, иди уже! Мы из-за тебя половину обеда прогуляли, - отмахнулась Олеся. - Максиму не рассказывай только.
- Буду я позориться! - фыркнул он. - Ладно, девчонки, вернемся из области - приглашу вас в ресторан. - Пообещав это, Жилкин быстро чмокнул в щеки Олесю и Алену и бегом понесся в сторону базы СОБРа.
- Как он служит, если хромает до сих пор? - проводив его взглядом, пробормотала Олеся.
- Ну, как-то служит, раз не комиссовали, - отозвалась Алена. - Идем быстрее, времени минимум, а у меня свидетель вызван на два тридцать.
В квартире пахло сгоревшей картошкой, это Олеся поняла еще на лестничной площадке. Наверняка отец пытался приготовить ужин и отвлекся.
«Слава богу, плита электрическая», - подумала она, отпирая дверь и сразу окунаясь в облака дыма, валившего из кухни.
- Папа! - крикнула она, быстро сбрасывая сапоги и направляясь в кухню, чтобы открыть окно. - Папа, у тебя тут…
Иван Валерьевич выкатился из своей комнаты и покаянно опустил голову:
- Ох, прости, Лиська, забыл совсем… надо же, даже не учуял…
Олеся скинула с плиты сковороду с намертво приставшими ко дну угольками, открыла настежь окно и включила вытяжку.
- Папуля, ну мы ведь договаривались… если ты что-то готовишь, то от плиты не отходи, а? - попросила она, присев на корточки у инвалидной коляски. - Вот счастье, что у нас электрическая плита, я хоть не волнуюсь, что ты газом надышишься.
- Сковороду спалил, старый черт… - сокрушался отец. - И ты без ужина осталась…
- Ничего, сейчас что-нибудь быстренько сообразим. Главное, что все живы.
- Максим в командировку уехал, - поморщившись, напомнил отец, не любивший разговоров о смерти, если кого-то не было дома.
- Ну что он - в первый раз уезжает? Это ж в район, а не в «горячую точку», - возразила Олеся, исследовавшая морозильную камеру на предмет чего-то быстрого в приготовлении - есть хотелось ужасно, а сил долго стоять у плиты не было совсем. На столе в комнате ее ждал почти законченный перевод статьи, сдать которую нужно было еще вчера.
- Всякое может случиться, такая у него работа.
- Папа!
- Ну что - папа? Он же не солист ансамбля песни и пляски.
- Так надо было нас в детстве в музыкальную школу отдавать, а не в секцию карате, - усмехнулась Олеся, обнаружившая упаковку слоеного теста, а в холодильнике - ветчину, оливки и сыр. - Сейчас пирог быстренько поставлю, через часок и поедим. Переоденусь только.
- Ты скажи мне, что и как порезать, я сам, - засуетился отец, испытывавший вину за испорченный ужин. - А ты переодевайся и приляг минут на пятнадцать.
Олеся с благодарностью посмотрела на отца, чмокнула его в щеку и, аккуратно обогнув коляску, ушла к себе.
Методике быстрого расслабления она научилась еще в секции у сэнсэя и теперь была ему за это благодарна - всего за пятнадцать минут организм приходил в норму, улучшалось самочувствие, а голова начинала заново соображать.
Через час они с отцом сидели за столом, ели пирог и смотрели вечерний выпуск местных новостей. Увидев в кадре очертания знакомого дома и двора, Олеся поморщилась:
- Ну, ты смотри, уже пронюхали…
- О чем? - Иван Валерьевич развернулся к телевизору.
- Об убийстве антиквара Канунникова, - не очень охотно произнесла она, понимая, что сейчас придется обсуждать с отцом детали.
- Тебе в производство, что ли, отдали? - удивленно спросил Иван Валерьевич.
Олеся даже обиделась, уловив в его вопросе недоверие.
- А чем я хуже остальных? К тому же на труп сама выезжала, да и похожее дело у меня - в области, старик, помнишь? И вот знаешь, папа, о чем я думаю… работали одни и те же люди. Способ убийства, схожесть занятий убитых… а главное - след обуви.
Тридцать девятый размер.
Олеся встала и принялась наливать чай. Иван Валерьевич помолчал минуту, а потом спросил:
- А способ убийства?
- Свернута шея. Знаешь, таким специфическим движением рук. - И она, совсем как ночью в квартире убитого антиквара, изобразила жест, которым преступник расправился с жертвой. - Понимаешь?
- Чтобы так убить, нужно это уметь. Залетная шпана бы нож использовала, удавку, огнестрельное что-то, в конце концов, - заметил отец, принимая из ее рук чашку.
- Вот и я об этом. Но у меня оперативник - капитан Мезенцев… с ним вообще тяжело разговаривать. - Олеся вдруг осеклась, поймав на себе странный, изучающий взгляд отца. - Что?
- Да ничего… только дело, как мне кажется, не в профессиональных качествах Мезенцева, - улыбнулся он.
Олеся поняла, что краснеет, даже жарко стало:
- Ну, пап! Чего ты выдумываешь? Просто работаем… и мне с ним тяжело, он любое
