Элизабет Питерс - Напиши мне про любовь
— Нет! — Валентайн вскочила. — Я не знаю... — Метнувшись к соседней кровати, она робко коснулась пальчиком кружевной оборки.
— Надо же, целиком кропотливая ручная работа! — вполголоса восхитилась Жаклин. — Теперь такого днем с огнем не сыщешь. Пожалуй, какой-нибудь французский кутюрье и смог бы его скопировать, но за какие деньги! Тысячи, сотни тысяч долларов!
Валентайн провела рукой по лифу. «И почему я раньше не замечала, — подумала Жаклин, — до чего у нее цепкая ладошка — словно изящная клешня».
— Я пока не решила, — выдавила мисс Валентайн. — Возможно...
— В общем, дадите мне знать. — Жаклин поднялась. — Мне бы хотелось получить платье не позднее пяти часов. Чтобы подогнать его для Сью, уйдет немало времени.
Ответа она не дождалась. Макс улыбнулся и, встретившись глазами с Жаклин, подмигнул.
Вообще-то Жаклин рассчитывала поговорить с Валентайн наедине, но уже поняла, что не стоит и надеяться.
— Не могли бы вы мне помочь? — робко заикнулась она. — Я была бы так благодарна за совет.
— Что? — вздрогнула Валентайн. — Я? Вам?
— Ну да. Видите ли, я пишу книгу и никак не могу подобрать название. По-моему, от названия многое зависит. А ваши — такие удачные, все как на подбор.
— Спасибо, — рассеянно поблагодарила маститая писательница и вновь взглянула на платье.
— Я тут придумала одно, но хотела посоветоваться с вами...
— Валери! — резко бросил Макс.
— Что? Ой... извините, миссис Кирби. Вы хотели...
— "Вернуться в Карфаген", — перебила Жаклин. — Вот такое название я придумала. Конечно, это цитата...
— Не пойдет. — Тетушка Хэтти покачала головой. — Нужно, чтоб было больше...
— Страсти? — подсказала Жаклин. — Спасибо, Хэтти. Мисс Валентайн, а вы как думаете?
— Я согласна с Хэтти. Это довольно невыразительное название, миссис Кирби. Вы не обижайтесь...
— Нет-нет, никаких обид! Я очень ценю ваше мнение. И кстати, переходя к другим, более важным делам, я хотела задать несколько вопросов. Можно?
Макс с Хэтти, не сговариваясь, шагнули к ней и взяли под белы руки.
— Нашей девочке надо отдохнуть, — проворковала Хэтти, а Макс добавил:
— В гостиной нам будет гораздо удобнее, Жаклин.
Они покинули Королеву Любви, которая задумчиво разглядывала бутоны хризантем на розовой ткани.
— Полагаю, разговор пойдет о... об этой девочке, — начал Макс, закрывая дверь. — Мне не хотелось напоминать об этом Вэл и сводить на нет вашу отличную работу. Очень ловкий ход, Жаклин.
— Да, — нехотя согласилась Хэтти. — Спасибо вам.
— Но это не было хитростью. Если мисс Валентайн откажется надевать платье, мне бы хотелось его забрать. Не выбрасывать же в канаву!
— О, этого мы не допустим! — заверила ее Хэтти.
В том, что не допустит, Жаклин не сомневалась. Еще бы — теперь, когда старушенция узнала стоимость наряда в звонкой монете!
— Я хотела спросить насчет вчерашнего звонка Лори.
— Меня не было весь вечер, — отмахнулась Хэтти. — Так что мне нечего сказать.
— В котором часу вы вернулись?
— Кажется, около часа. Я... Эге! К чему это вы клоните, милочка?
— Лори была убита между полуночью и часом. С кем вы провели вечер?
— Черт возьми! — взревела Хэтти.
Макс торопливо зажал ей рот ладонью.
— Идиотка! — произнес он негромким, ровным голосом. — Хотите, чтобы вас услышала Валери?
Старушка нахохлилась, но утихла. А Жаклин поздравила себя с тем, что в который раз низверглась с высот одобрения в зияющую бездну презрения тетушки Хэтти, — но не слишком огорчилась.
— Девочка стала случайной жертвой насилия, характерного для нашего общества, — сказал Макс. — Именно так заявил нам лейтенант О'Брайен.
— В самом деле? Как интересно. А он спросил, где вы были прошлой ночью, Макс?
— Здесь, и рано лег спать, как и мисс Валентайн. Даже не слышал, как вернулась Хэтти.
— Ясно.
Мнение Жаклин об уме этого маленького человечка выросло еще на одну зарубку, когда он даже не попытался возмутиться ее намеком. Вместо этого мрачно добавил:
— А насчет звонка Лори — по-моему, я все уже рассказал. Если помните, я вам позвонил сразу же.
— Очень признательна. А что именно она говорила?
Но Максу нечего было добавить к тому, что он поведал раньше. Сначала Лори позвала тетушку Хэтти, а узнав, что наставницы нет, попросила позвать мисс Валентайн.
— Вэл, разумеется, не захотела с ней разговаривать, а я не видел резона ее уговаривать, девчонка еле языком ворочала, в буквальном смысле слова. Я передал ей, что вы пытаетесь с ней связаться, а она ответила... в общем, выругалась. Потом забубнила что-то насчет платья, которое сшила для мисс Валентайн; признаться, для меня все это звучало бы китайской грамотой, даже будь она в себе, — какие-то вытачки, проймы... Я упорно спрашивал, где она находится. По-моему, Лори назвала Виллидж, но могу ошибаться.
Тетушка Хэтти нарочито уставилась на свои часы:
— Прошу меня извинить, миссис Кирски, но я опаздываю на семинар...
— Ухожу, ухожу. — Жаклин неспешной походкой двинулась к двери, а Макс, как заведенный, рассыпался в благодарностях. Уже взявшись за дверную ручку, она остановилась, будто осененная внезапной мыслью. (Этот трюк она взяла на заметку из своего любимого детективного сериала и давно мечтала опробовать его на практике.)
— Кстати... а что сталось с графом Девонбрукским?
— С кем, с кем? — озадаченно переспросила Хэтти.
5
— Кем, говоришь, ты будешь?
— Арабской принцессой, — улыбнулась Джин. — В моем последнем романе речь шла...
— Ах да! «Раб страсти».
Костюм, разложенный на кровати Джин, состоял главным образом из розового шифона — или его дешевой имитации. Жаклин с сомнением оглядела прозрачные шаровары, символический лиф, расшитый блестками, и груду розовой вуали. Затем перевела скептический взгляд на тощую фигуру подруги.
Джин покраснела.
— Естественно, вниз я надену боди. И колготки — знаешь, такие, с трусиками?
Жаклин попыталась представить этот ансамбль, возможно вкупе с блузкой, если Джин застесняется, — и воображение услужливо разгулялось.
— Вечно ты критикуешь мои наряды! — обиделась Джин, без труда прочтя ее мысли. — А сама что наденешь?
— Пока не решила.
Джин отвернулась к кровати и сделала вид, будто взбивает вуаль. Затем хитро глянула через плечо на Жаклин:
— Дорогая, а спутник у тебя есть или идешь одна?
Прислонившись к стене, Жаклин сложила руки на груди.
— Джеймс заходил, да?
— Ну да, совсем недавно. Ты же не против, правда, Джекки? Мне бы не хотелось похищать твоего кавалера.
У Жаклин язык чесался ответить: «Неужели?» — но, вспомнив студенческие годы, она решила, что сама в долгу перед Джин. И не такая она стерва, чтобы рассказывать подруге, как пришлось уламывать Джеймса стать ее эскортом. Но уж если Джин позволит себе еще подобные колкости...
— Я иду с О'Брайеном, — сообщила Жаклин.
— С полицейским? — Глаза Джин широко распахнулись. — Ну... э-э... он довольно мил.
— Угу, как гремучая змея. И лично я сомневаюсь, что он посещает подобные мероприятия удовольствия ради.
Она ждала, что столь зловещий намек вызовет у запуганного кролика писк и конвульсии, но Джин напряглась.
— Никак не откажешься от своей версии насчет убийства? Право, Джекки, пора уже повзрослеть и бросить играть в детские игры. По словам О'Брайена, полиция считает, что Дюбретта умерла от сердечного приступа, а Лори убил грабитель...
— О'Брайен был здесь? Утром?
— По-моему, с его стороны было очень любезно заглянуть, чтобы меня успокоить.
Жаклин заскрежетала зубами. Пока что О'Брайен всюду опережал ее. Любопытно, он задает те же самые вопросы, что и она, или же идет другим путем? Оба вели к одной и той же цели, и Жаклин ни на миг не усомнилась, что О'Брайен столь же прямодушен, как она сама.
— Полиция, может, и считает, но только не О'Брайен! Он весьма хитер, Джин. Будь с ним осторожна.
— Мне не о чем тревожиться. — Джин закрыла вуалью пол-лица и разглядывала себя в зеркало. — Мне нужно... — Выплюнув забившуюся в рот вуаль, она продолжила: — Нужно поярче нарисовать глаза. Как по-твоему?
— Да, — откровенно подтвердила Жаклин. (Ресницы Джин были еще серее, чем ее волосы, а бледно-голубые глаза казались водянистыми.) И ехидно добавила: — Ты поэтому и выбрала такой наряд — чтобы спрятать лицо от вездесущих репортеров?
— Ну что ты! — Джин продолжала любоваться своим отражением, прилаживая вуаль и так и сяк. — Это меня больше не волнует.
— В самом деле?
— Да. Абсолютно не волнует. — Голос Джин звучал нежно и мечтательно. — Все уладилось, больше не о чем тревожиться.
6
Перед уходом Жаклин выяснила, что накануне вечером Джин также вернулась рано. По крайней мере, она так утверждала. Джин жила в гигантском отеле-муравейнике и вполне могла, прихватив ключ от номера с собой, незаметно пройти в любое время.
