Дарья Калинина - Любовник от бога
– Хм! – задумалась Фира Ефимовна, а потом, кивнув на Лесю, заявила: – Ну, пусть она встанет! У нее вид более ответственный.
Кира слегка даже обиделась на старушку. Почему это у Леси вид более ответственный? Что эта старушенция вообще понимает! Да она, Кира, такая ответственная, что еще поискать надо! Но вслух Кира ничего сказать не успела. Леся вовремя смекнула, что дело пахнет жареным. И прошептала подруге на ухо:
– Не заводись! Быстрее тащи старушенцию в архив, пока она вовсе не передумала нам помогать.
В архиве Фира Ефимовна совершенно преобразилась. Старушка словно сбросила с плеч лет двадцать.
– Ну и кто вам нужен? Чкалова? Так это же совсем просто. Все фамилии на букву «Ч» находятся на втором от двери стеллаже. Сочетание от «Ча» до «Чм» – на третьей полке сверху. Имя Ганна. Значит, первая же коробка. Видите, как все просто?
Судя по лицам девчонок, им было проще выучить китайскую грамоту, чем освоить принцип, по которому резвые старушки, орудовавшие прежде в архиве, расставили коробки с папками бывших студентов. Конечно, куда легче тыкать клавиши на компьютере, а в свободное время искать женихов на чатах или раскладывать пасьянс, чем бродить среди лабиринтов пыльных полок.
– Запомнили? – допытывалась настырная Фира Ефимовна у девочек.
– Запомнили.
– Вот и молодцы. Зависли ваши компьютеры? А я ведь вас предупреждала: электронные мозги ничуть не крепче обычных, человеческих! Но что поделаешь, нет в мире совершенства.
С этими словами Фира Ефимовна извлекла наконец нужную папку и торжественно передала ее Кире.
– Вот, держите! Тут все о вашей Чкаловой Ганне. Надеюсь, вам это поможет в раскрытии убийства.
И, не проявив больше ни капли любопытства, Фира Ефимовна засеменила к выходу. Наверное, на своем веку она повидала столько рождений и смертей, что давно перестала удивляться естественному ходу событий.
Зато девчонки буквально налетели на Киру с расспросами:
– Кого убили?
– Кто убил?
– За что?
– Эта Чкалова – она кто? Убийца?!
Кира с трудом отбивалась от любопытных девиц. К счастью, вскоре появилась Леся, освобожденная Фирой Ефимовной. Она и помогла Кире отксерить нужные страницы. Ксерокс у девиц в архиве работал. И за плитку шоколада и краткое объяснение, зачем подругам понадобилась Ганна Чкалова, они разрешили девушкам им воспользоваться.
Зажав в руках с таким трудом добытые листки бумаги, подруги покинули архив с огромным облегчением. Столько нервов, хлопот и суеты… Лишь бы это все не оказалось впустую!
Но уже первые строчки показали, что эта беготня была не напрасна. В личном деле Ганны Чкаловой, помимо ее даты рождения, было указано еще и место рождения.
– Дер. Клюево, – прочитала Кира. – Интересно, это где же такая деревня находится?
– Тут написано – Владимирская область.
– Наверняка страшная дыра.
– Ага. Похоже. Неудивительно, что у Ганны при одном только упоминании о возможности выехать за город в деревню начинались нервные судороги и истерика.
Кира между тем читала дальше. И вдруг воскликнула:
– Смотри-ка! Наша Ганна – никакая не сирота!
– Да что ты?
– Ага! У нее имелись мать и отец. Чкалова Евпатория Петровна. И Чкалов Сергей Иванович.
– Что за имя такое? Евпатория?
– Не знаю. Вообще-то Евпатория – это курортный город в Крыму.
– Знаю.
Больше ничего интересного в личном деле Ганны указано не было. Разве только то, что ей, как иногородней, полагалось общежитие. Но она от проживания в нем отказалась.
– Странно, – заметила Кира. – Где же она в таком случае жила? Никодим Владимирович познакомился с Ганной только на втором курсе ее института. Вернее, даже после окончания Ганной второго курса. А до тех пор где она проживала?
Никодим Владимирович, которому подруги позвонили по этому вопросу, объяснил им, что Ганна снимала комнатушку у одной старушки на Малой Морской улице.
– Даже не комнату, а угол в комнате. Кроме Ганны там ютились еще две девушки. Поэтому она никогда не приглашала меня к себе.
– И вас это устраивало?
– Я не возражал. Понимал, что других девушек мое появление может стеснить.
– Адрес помните?
– Только дом. В саму квартиру я никогда не поднимался.
Вот недотепа! А эта Ганна, судя по всему, ловкая штучка. Интересно, действительно ли она жила у некой старушки, деля комнату еще с несколькими девушками? Маловероятно. Какой тогда смысл было отказываться от бесплатного общежития в пользу платной коммуналки? По сути, того же общежития?
– Уверена, Ганна жила у какого-то мужика! Наверное, думала, что он на ней женится. А когда дело не выгорело, она снизошла до Никодима.
Конечно, шанс был ничтожно мал, но подруги все же решили попробовать. Очень уж им не хотелось ехать в деревню Клюево. Такая даль! И где гарантия, что там еще живут люди, помнящие Чкалову Ганну?
– А где гарантия, что такие люди есть на Малой Морской?
– Тут хоть ехать недалеко. Походим, поспрашиваем. От нас не убудет!
К этому времени подругам уже позвонил следователь Кузякин, которого они еще утром озадачили вопросом поисков Ганны Чкаловой. И девушки знали, что женщина с таким именем и примерным годом рождения не зарегистрирована нигде в России.
– Ну, ясное дело, вышла после Никодима Владимировича наша потеряшка еще раз замуж.
– А может быть, и не раз.
– И не два!
– Сменила фамилию. И все!
– Обзванивать все архивы городских ЗАГСов – дело безнадежное. Да к тому же где гарантия, что Ганна в очередной раз вышла замуж именно в Питере?
Одним словом, подруги возлагали огромные надежды на то, что кто-то из соседей вспомнит красивую женщину с запоминающимся именем Ганна. Первые девять квартир их в этом плане не порадовали. Они были выкуплены новыми жильцами, отремонтированы, и дух старых коммуналок тут даже не витал.
– Не знаем такой.
– Сами недавно въехали.
– Вы бы еще спросили, кто тут жил до революции!
Вот и все, что слышали подруги в ответ на свои вопросы. Но они не сдавались. Еще хорошо, что Никодим Владимирович указал им подъезд, где проживала его Ганна. Подруги дошли до самого последнего, пятого, этажа, и наконец им попалась дверь, при одном взгляде на которую девушки ощутили нечто вроде сердечного стеснения. Или тут – или нигде! Дверь была старой. И сама квартира тоже была старой. Никакого ремонта тут не делалось много лет. А значит, и хозяева тут не менялись тоже много лет.
– Кого вам надо? – настороженно спросила у подруг пожилая, но очень подтянутая женщина, открывшая им дверь.
Впрочем, открыла она ее не целиком. От подруг женщину отделяла внушительных размеров цепь. Ах, если бы женщина знала, как легко перекусывается или перерезается эта цепь специальными кусачками. Не была бы она тогда так самоуверенна!
– Нам нужна Ганна Чкалова, – выпалила Кира. – У нас есть сведения, что тридцать лет тому назад эта молодая женщина проживала тут.
– Вы ошибаетесь, – нахмурилась женщина. – У нас никогда… Ах, боже мой!
Женщина внезапно страшно побледнела и схватилась за сердце. Второй рукой она цеплялась за цепь.
– Боже мой! Боже мой! – повторяла она.
– Вы ее знаете?
Но женщина помотала головой, что можно было понять и как да, и как нет. И, глядя на подруг широко раскрытыми глазами, она забормотала:
– Кто вы? Что вам нужно? Зачем вы пришли? Спустя столько лет…
– Вы ее знали? – обрадовалась Кира. – Ой, простите! Вам, наверное, неприятно ее вспоминать. Вон как вы побледнели.
– Может быть, врача? – добавила сердобольная Леся. – Мы вызовем!
– Не надо врача… – И дрожащей рукой женщина откинула цепочку. – Входите, – прошептала она. – Поговорим.
Подруги осторожно проводили женщину до гостиной, где она тяжело опустилась на большой кожаный диван. Кожа на нем была такая старая, что пересохла и потрескалась от времени. Но диван все равно выглядел удивительно величественно. Умели же раньше делать вещи! Ведь с тех пор, как этот диван вышел из мебельного цеха, прошло, наверное, целых полвека. А он все еще цел, невредим и поражает своим видом!
– Лекарство, – вдруг отчетливо произнесла женщина. – Пожалуйста, подайте мне лекарство. Оно там, на столике.
На столике стояли какие-то капли. А также графин с водой и несколькими стаканами. Кира принесла это все женщине, та накапала себе лекарство, и через некоторое время к ней стал возвращаться нормальный цвет лица. И женщина наконец заговорила.
– Что ей еще от меня нужно? – задала она странный вопрос.
– Кому?
– Ну, этой Ганне. Это ведь она вас ко мне подослала?
– Что вы! Совсем нет! – воскликнула Кира.
– Мы сами ее ищем! – объяснила Леся.
– Зачем? – не успокаивалась женщина.
– Она подозревается в убийстве.
Услышав это, женщина откинулась на спинку дивана, и по ее лицу разлилось странное выражение. Пожалуй, это была радость. Даже не просто радость, а ликование, вперемешку с легким недоверием и одновременно с горячим желанием, чтобы это оказалось правдой. Подруги еще раньше поняли, что в этой квартире Ганну не любят. А теперь получили лишнее тому подтверждение.
