Дарья Донцова - Любовь-морковь и третий лишний
– Натягивай, – велела Юля.
– Это? – подскочила я.
– Ну да.
– С ума сойти, никогда!
– Почему?
Интересный вопрос! Юлечка на самом деле не понимает, почему я не испытываю восторга при виде карнавального костюма лисы Алисы, или прикидывается?
– Холодно, – вырвалось у меня, – на улице мороз.
– Ерунда, – принялась горячо уверять Юля, – костюм сшит из материала типа искусственная собачка, он дико теплый, и потом, ты же на машине отправишься, сядешь у подъезда, вылезешь около центра, быстро купишь одежонку и назад. Особенно выбирать не надо, хватай первое попавшееся по размеру, завтра сами себе другую купим, лишь бы на улицу можно было выйти.
– Я не хочу разгуливать в костюме лисы!
– Всего-то на полчаса!
– Нет!
– Очень даже симпатичная вещица, – замахала руками Юлечка.
– Нет.
– Но другой одежды в доме не имеется!
– Если пачка с хвостом тебе так нравится, отчего бы самой не нацепить ее? – нашла я нужный аргумент. – Съезди в магазин лично, явно лучше меня выберешь шмотки!
Юлечка цокнула языком:
– Понимаешь, Лампуша, на мне это не застегнется, у тебя талия тоньше!
Я потупила взгляд. Да уж, Юле не видать такой талии, у меня она пятьдесят шесть сантиметров. Не следует думать, что столь потрясающую талию я заработала в результате жесткой диеты и усиленных занятий спортом. Вовсе нет, она досталась мне по наследству от мамочки, которая до самой смерти сохранила «рюмочную» фигуру. Знаете, размер талии на самом деле зависит от состояния косых мышц пресса. Как все мышцы, их, конечно, можно слегка подтянуть, но только слегка. Если от природы они у вас вялые, то, как ни старайся, в осу не превратишься.
Поэтому посмотрите внимательно на маму, бабушку, сестру и успокойтесь. Так фишка легла, в вашей семье женщины похожи на прямоугольные брусочки.
Вот, например, Катюша, она стройная, но ее параметры 88 – 75 – 88. И ничего тут не поделать, с генетикой не поспорить. Господь лишил мою родную подругу тонкой талии, зато, когда остальные стояли в очереди за идеальной фигурой, Катюша пристроилась за умом и сообразительностью. У меня же получилось наоборот, и, если честно, я немножечко горжусь этими своими параметрами. И сейчас, конечно, Юлечка права, юбчонка может застегнуться только на мне, я самая стройная.
– ..Потом корсет, – продолжала Юля, – нет никаких шансов втиснуться в него с моим третьим размером бюста. Мех треснет! А ты у нас доска доской, прямо как Лизавета в детстве!
Хорошее настроение мигом испарилось, желание наряжаться лисой Алисой исчезло окончательно.
– Никуда я не пойду!
– А кто выкинул мешки? – пошла в атаку Юля. – Лишил всех одежды?
Я понурила голову, и тут Юлечка, шмыгнув носом, добавила:
– Ну ладно, конечно, заставить тебя всем помочь я не сумею, сама в это не втиснусь, значит, завтра с утра на работу выйти не смогу!
– Позвони кому-нибудь из подруг, пусть принесут одежду!
– Ага, и стать всеобщим посмешищем, – заплакала Юлечка, – кстати, никто: ни Вовка, ни Серега, ни Лизка, ни Кирюха – не захотели друзей просить, неохота дураками прослыть. Тебя ждали, думали, ты поможешь. Ладно, ладно…
Мне стало стыдно. Действительно, два дня подряд без уважительной причины никто из наших пропустить службу не может. У Юли и Сережки накроются сделки, про майора я даже не говорю.
– Зашнуруй корсаж, – безнадежно сказала я.
– Bay! – взвизгнула Юлечка. – Ну спасибо! Никогда тебе не вспомню про выброшенные шмотки!
Я, сопя от напряжения, принялась натягивать на себя наряд лисы Алисы. В конце концов, если разобраться, Юлечка абсолютно права, кто заварил кашу? Лампа. Вот теперь ей и расхлебывать позор чайной ложкой.
Пачка села как влитая, а курточка оказалась короткой, только до талии, зато у нее был капюшон с пришитыми треугольными ушами.
– Ну и как? – поинтересовалась Юля.
– Ничего, – кивнула я, – ты права, искусственный мех теплый, сверху здорово, а вот снизу как-то не очень.
– Экая ты капризная, – скривилась Юлечка.
– Пачка вверх торчит, – пояснила я, – и на мне колготок нет, их Лизавета натянула, кстати, и сапоги отсутствуют!
Юлечка прикусила нижнюю губу, потом стукнула себя ладонью по лбу и убежала. Я попыталась опустить вниз хвост, чтобы хоть чуть-чуть прикрыть ноги, но ничего не вышло. Рудиментарный орган не желал двигаться, он был жестко зафиксирован, скорей всего, просто пришит к костюму.
– Сколько раз говорила, – радостно заявила, возвратившись, Юлечка, – ничего нельзя выбрасывать! На!
Я взглянула на блестящую упаковку.
– Мне их Олька Федькина подарила, – верещала Юля, доставая из хрустящего пакетика нечто ярко-белое, – она совсем с ума сошла, приволокла их и давай хихикать: «Это вам с Серегой для раздувания угасающих чувств пригодятся».
Продолжая безостановочно болтать, Юля протянула мне что-то странное, но уже через секунду стало ясно – это не колготки, а чулки на широкой резинке.
– Цепляй! – приказала Юля.
– Все равно сапог нет, – ответила я.
Жестом фокусницы она поставила на пол два здоровенных спортивных ботинка.
– Это что?
– Старые Кирюшкины кроссовки, давай, давай, – подпрыгивала в нетерпении Юлечка, – завяжешь шнурочки потуже, и вперед.
Через четверть часа я входила в торговый зал огромного, сверкающего огнями магазина. Ей-богу, не понимаю, зачем такая махина работает круглосуточно. Неужели это выгодно хозяину? Сейчас в мраморном вестибюле было всего два покупателя: мужчина лет сорока, который разглядывал витрину с часами, и женщина, молоденькая брюнеточка, застывшая возле манекена, наряженного в кружевной пеньюар.
– Эй, ты куда? – крикнул секьюрити, тосковавший у входа.
Меня удивила бесцеремонность вопроса.
Во-первых, отчего охранник мне «тыкает», а во-вторых, с какой стати он решил вдруг проявить особый интерес к моей скромной персоне? Может, ответить ему: «Хочу покататься у вас на роликовых коньках»? Я раскрыла было рот, но потом поймала уже вертевшуюся на кончике языка фразу про ролики.
Увы, мужчины в форме, как правило, лишены чувства юмора.
– Пришла одежду купить, – ответила я с улыбкой.
– Врешь! Покажи деньги?
Растерявшись от хамства, я вытащила кошелек.
– Вот.
– Ну-ну, иди, – сменил гнев на милость секьюрити.
Однако какие странные порядки в этом центре, впрочем, сейчас ночь, может быть, охране ведено проявлять после захода солнца особую бдительность?
Решив не ругаться с малокультурным парнем, я почапала по залитой светом галогеновых ламп галерее.
Не скажу, что в костюме лисы Алисы я ощущала себя комфортно. Коротенькая юбочка топорщилась, хвост оказался очень тяжелым и тянул меня назад. Но самое главное, холод пробирал почти до костей. Пачка не прикрывала ног, а чулки едва достигали попы. Мадам Сижу у меня замерзла, как ледяной каток. Да еще при каждом шаге подвязки медленно спускались вниз, я не могу похвастаться аппетитными бедрами, скорее наоборот, эта деталь моего тела лишена округлостей, и резинкам было не на чем держаться. Пару раз мне пришлось останавливаться и подтягивать чулки. Огромные кроссовки хоть и со шнурками, завязанными двойным морским узлом, тоже не придавали легкости походке, я шла, шаркая ногами, словно ребенок, которому не в меру экономные родители купили обновку, «штоб на три года хватило».
На первом этаже не было никакой одежды: продукты, косметика, сувениры, посуда, постельное белье, часы… У витрины последнего магазина по-прежнему маячил мужик со связкой пакетов «Рубашки и брюки».
Обрадовавшись, я приблизилась к покупателю и очень вежливо, с самой приятной улыбкой на лице сказала:
– Добрый вечер!
Дядька обернулся, икнул и вскрикнул:
– Ой! Чего вам надо?
Да уж, похоже, сегодня у меня вечер встреч с неучтивыми личностями.
– Не могли бы вы оказать мне небольшую услугу?
– Нет!!!
– Право, чистая ерунда!
– Нет!!!
Я пошевелила совершенно озябшей нижней частью тела. Если бы пушистый и наверняка теплый хвост мог опуститься вниз, бедная госпожа Романова сумела бы спастись от обледенения.
Чулочки стали тихо сползать, я быстро поддернула их и продолжила:
– Подскажите, где тут продают одежду?
– К-какую? – прозаикался покупатель.
– Любую, для взрослых и молодежи, на первом этаже ничего похожего нет.
– Ты с ней кадришься? – заорали за спиной.
Я обернулась, за левым плечом маячила хорошенькая брюнетка, та самая, что разглядывала кружевное белье.
– Мишка, кобель, – зашипела она, пиная мужика мыском сапога, – чуть отвернись, он тут же прошмандовку найдет.
– Леночка, – растерянно ответил мужчина, – она сама ко мне пристала.
– Вовсе нет, – возмутилась я, – это не правда.
– Еще чего! – подскочил Миша. – Ты хочешь сказать, что это я тебе глазки строил и задом тут вертел?
– Ничего такого я не делала, просто хотела узнать…
