Татьяна Луганцева - Мужчина-сказка, или Сейф для любовных улик
– Что? И имя не подействовало? – спросила Фрося, опасаясь, что слуга сейчас попросит их покинуть дом.
– Я стучал, стучал, а хозяйка не отвечает. Крепко заснула, наверное. Пани Дороти после того, как в нашем доме перестал появляться пан Влад, стала часто перед сном принимать какие-то таблетки. С ними она очень хорошо спит. Но… но не до такой степени…
Старик на самом деле выглядел очень растерянным.
– Надо вскрыть дверь! – вскочил на ноги Вацлав.
– Что значит – вскрыть?! – испугался старик.
– Если надо, и вышибить!
– Хозяйка будет в шоке!
– В свете последних событий это не имеет значения, действовать надо быстро. Если потребуется для ее успокоения доставить сюда Владислава, то мы позвоним ему, вот увидите! Где она отдыхает?
– Второй этаж, вторые покои…
Дедок и сам зашаркал туда своей семенящей походкой, но Вацлав в два прыжка пересек холл, чуть не уронив слугу по неосторожности, и взлетел по лестнице. Фрося, только догадывавшаяся, о чем говорят мужчины, так как общались они исключительно по-польски, побежала следом.
От нервного напряжения и резкого рывка у нее потемнело в глазах, и девушке понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и перевести дух. Затем она прошла по шикарному светлому коридору к распахнутой настежь двери, поняв, что Вацлав находится именно там.
В большой комнате, правильной, квадратной формы перед глазами Фроси развернулась ужасающая картина. Рядом с кроватью под белоснежным и пышным покрывалом на полу из светлых, широких досок лицом вниз лежало тело женщины, чьи спутанные светло-русые с рыжим отливом волосы на затылке были все в запекшейся крови. Над ней склонился Вацлав и что-то тер по полу. У Ефросиньи даже дыхание перехватило.
– Господи! Что здесь происходит? – прислонилась она к косяку.
– Тихо!
– «Скорую»?
– Она мертва, – быстро ответил Вацлав.
– Так, может, реанимацию?
– Она мертва часов шесть, – отрезал Вацлав и продолжал что-то оттирать. – Закрой дверь!
Фрося не успела выполнить приказ и столкнулась лицом к лицу со стариком. Увидев хозяйку, тот окаменел на месте.
– Что вы думаете? – осторожно поинтересовалась Ефросинья у Вацлава, стараясь не смотреть на труп.
– Дверь! – снова закричал тот.
Фрося опять метнулась к двери и снова столкнулась с ошеломленным слугой.
– Уважаемый, вы бы или туда, или сюда, – предложила она дедуле.
– Хозяйка… Что же это такое? – очнулся слуга. – Вызывать полицию?
– Я сам полиция! Сколько раз говорить, закройте дверь и никого сюда не пускайте! – завопил Вацлав.
Ефросинья, извинившись, захлопнула створку прямо перед носом старика. А затем, не выдержав, спросила:
– Что вы делаете?
– Ничего… так, ерунда, наследил тут… – ответил полицейский.
– Вроде же нельзя ничего трогать на месте преступления? Надо сразу вызвать полицию и смотреть, чтобы не затоптали следы, – высказала умную мысль Ефросинья.
– Что ты говоришь? Глупая… Что тут затаптывать? Нечего тут затаптывать. Все будет хорошо! – Вацлав все тер пол, уже запыхавшись.
Фрося не выдержала и что есть силы оттолкнула его.
– Я не…
Она запнулась на полуслове, так как увидела, что от неподвижно лежащей руки женщины натекла струйка крови, уже засохшей, которая образовала лужицу. Рядом с лужицей было начертано кровью слово, а испачканный палец погибшей говорил, что она то слово и начертала. Изображение медленно поплыло перед глазами Ефросиньи, так как слово это было «Влад», и написано оно было по-русски. Именно его Вацлав и пытался стереть всеми силами.
– Что это? – оторопела Фрося.
– Что-что… Не видишь, что ли? Так, ерунда! Мало ли что показалось! – нервно ответил полицейский.
– Что показалось? Вы в своем уме? Это его имя!
– Да мало ли на свете Владов!
– Тех, кого она знала? Кто был ее любовником? Кто был русским? – сыпала вопросами, на которые не требовалось ответа, Кактусова.
– Ты просто как следственный комитет… – хмуро отозвался Вацлав.
– Вы уничтожаете улику!
– Я не верю, что он в этом замешан!
– Но женщина могла написать только имя убийцы! Ей было не до сантиментов с таким ранением! Кстати, чем ее?
– Похоже, ножом. Фрося, уйди, дай мне стереть!
– Это неправильно! Вы же полицейский!
– Я знаю. И также понимаю, что это надо уничтожить. Очнись, Фрося! Ты хочешь, чтобы его упекли в тюрьму?
Неизвестно, чем бы закончилась их перепалка, если бы в спальню Дороти не ворвались стражи порядка. Старый слуга остался верен своей хозяйке и вызвал полицию. Мало того, он успел сказать, что двое приехавших визитеров пытаются уничтожить какие-то улики.
– Всем оставаться на своих местах! Не двигаться! Все арестованы! Судмедэксперта сюда! – раздались громкие голоса.
«Вот и все», – подумала Ефросинья.
Глава 23
Ефросинья приехала в неизвестный ей район Кракова, где дома-новостройки составляли как бы целый небольшой город. В этом спальном районе по секретным сведениям, что ей удалось раздобыть, жил Вацлав в двухуровневой квартире под самой крышей одного из высоких зданий.
За последние сутки много чего произошло. Фрося удивилась тому, как ускорилось время, в смысле количества происходящих событий в единицу времени. За всю ее предыдущую жизнь столько не происходило.
Из полиции их, конечно, отпустили – благодаря послужному списку Вацлава. Как-то вошли в положение, что он хотел помочь другу. Но этот из ряда вон выходящий случай вкупе с хроническим пьянством помощника комиссара поставил жирную точку в его карьере. Из полиции его выгнали. А Влада арестовали. То есть, как выразились, «задержали до выяснения всех обстоятельств дела» прямо у него в доме. Светлов мог бы внести любой залог за себя сам или через адвоката, но не сделал этого. Фрося поняла – из-за нее. Он не хотел ее больше видеть и находиться вместе под одной крышей. Влад оставил ей свою кредитку, очень сухим тоном сказал, что был рад снова увидеть, и поцеловал в лоб, как покойницу (Ефросинья это расценила по-своему: «Надеюсь, что когда вернусь сюда, тебя здесь не будет»). После чего его увели.
Фросе стало так тоскливо, что хоть вой на луну.
И в тот же день ей отдали документы, по которым она могла вернуться на Родину. Словно ей сказали: «Умоляем тебя, уезжай! Хватит уже тут участвовать во всех криминальных историях!»
Она сидела в большом опустевшем доме Влада в глубоком раздумье. Перед ней лежали документы, кредитка, на которую она могла прямо сейчас заказать себе билет – хоть на самолет, хоть на поезд, и – листок с цифрами.
– Будь он неладен! – Ефросинья вслух выругалась, не боясь быть услышанной.
Сама она себя очень хорошо знала и прекрасно понимала, что никуда отсюда не уедет, пока Влад в тюрьме. И даже если его осудят пожизненно, останется тут навечно и будет носить ему передачи. Ведь у него нет родственников, нет семьи. Она принесет себя в жертву! И начнет писать душещипательные романы «Как я ждала его из тюрьмы пожизненно… или пока я не состарилась…» Такой вот экшен или эротический триллер. Ой, а ведь нужно вернуть долг и аванс за то, что она, явно будучи не в своем уме, взялась сделать. Ефросинья Кактусова и нормальная любовная история – понятия несовместимые…
Из всех людей, с кем Фрося могла поговорить обо всей этой истории, в живых, извините, остался только Вацлав Бельских. К нему-то она и поехала. Участие живого человека ей сейчас было просто необходимо.
Но, прибыв на место, девушка сразу же пожалела о своем порыве – живым Вацлава трудно было назвать. Судя по его состоянию, как его уволили, так он и начал беспробудно пить. Дверь в квартиру стояла открытой, а бездыханное тело бывшего помощника комиссара Фрося нашла посреди гостиной с обрамлением из пустых бутылок. Кактусова разгребла их ногами и дотронулась до Вацлава. Он был теплый, но полностью накачанный алкоголем, под самую завязку. Попытка его растолкать оказалась безуспешной. Тогда Ефросинья наполнила пустую бутылку холодной водой из-под крана и вылила ее на лицо Вацлава. Он застонал, недовольно что-то пробубнил и открыл мутные глаза.
– А, ведьма явилась… Явилась, не запылилась…
– Я не ведьма, а вот ты – идиот. Опять пьешь?
Фрося и не заметила, как начала обращаться к бывшему полицейскому на «ты».
– Я этим занимаюсь уже давно, и не тебе меня учить. – Мужчина с трудом сел на кровати и обхватил голову руками. – Как же мне плохо…
– Вацлав, ты мне нужен!
– Я больше никому не нужен, а тебя видеть не хочу. От меня и жена ушла… четвертая уже… Ты хотела, чтобы Влада посадили, его и посадили.
– Это было неизбежно с такими уликами.
– Я бы ему помог. Ты – нет.
– Я сделаю все, чтобы вытащить Влада из тюрьмы! – громко заявила Ефросинья.
– Что ты можешь? – уставил он на нее один открытый глаз.
– Я найду настоящего преступника, – спокойно сообщила Фрося. Но в ее устах фраза прозвучала очень пафосно.
